Егор наблюдал за агонией боковым зрением, перезаряжая арбалет. С досадой отметил – болт в колчане оказался последним. Ну, этого следовало ожидать. Три стрелки он истратил во время утренней атаки, четыре, получается, израсходует сейчас. И то уже хорошо, что все заряды попали в цель.

А вот то, что болтов не хватает, это беда. Слишком много ушло стрел за последние дни, парни в кузне не успевают за такими темпами. Надо бы, как стемнеет, спуститься за стену и пошарить по трупам. Если, конечно, капитолийцы не просекут. Да и дожить еще надо до темноты.

Мужик, наконец, сверзился на землю, едва не утащив за собой бойца, стоявшего ниже. Но тот все‑таки удержался и сразу начал взбираться по лестнице. Получалось у него не так шустро, как у предшественника. Возможно, потому, что он хватался за перекладины одной рукой, держа в другой абордажный багор с огромным крюком и длинным наконечником.

Удобная, в принципе, вещь. Можно и за ограду зацепиться, и за человека, скинув его вниз. В том числе с фенакодуса, к примеру. Ну и как копье, естественно, можно использовать. Понятно, что Егор такого архаровца близко подпускать не собирался. Без лишних слов прицелился и залепил болтом в предплечье – как раз со стороны руки, которой капитолиец держал багор.

Боец проорал что‑то очень матерное, однако прыгать с лестницы не стал, невзирая на честно заработанную в бою рану. Перехватил багор в другую руку и упрямо продолжил восхождение – правда, совсем уже медленно. Егор собрался было взять пику с массивным наконечником, лежавшую на мостках, чтобы отоварить незваного гостя по черепушке. Но тут его окликнули:

– Егор, на‑ка гостинец.

Он оглянулся. За спиной находился скорняк Михей, держа в руке ведро с горячей смолой. Михей в бойцы не годился – стар был уже, очень толст, и к тому же сильно хромал из‑за покалеченной ноги. Но ему тоже нашли применение – поднимать воротом с земли ведра с кипятком и горячей смолой. Вот и сейчас вовремя подоспел.

– Спасибо, Михей.

Егор шагнул к забралу и, приподняв ведро, посмотрел вниз. Упертый боец с багром вскарабкался уже почти до верха лестницы. Увидев Егора, чуть притормозил, намереваясь ткнуть его острием багра. Однако Егор опередил: вскинул ведро и опрокинул содержимое на голову капитолийца. Тот завопил и солдатиком прыгнул вниз с шестиметровой высоты.

Егор крякнул и вернул ведро Михею:

– Тащи следующее.

Очередной капитолиец находился в самом низу лестницы – то ли подотстал, то ли не горел желанием рваться навстречу с собственной смертью. И Егор выкроил секунду, чтобы бросить взгляд направо – как там, у соседей?

По соседству, метрах в семи‑восьми от него, оборону вели два брата – Демид и Игорь. Вели успешно – Демид отмахивался топором, а Игорь орудовал кистенем со стальным шипастым шаром. На глазах Егора Игорь приголубил капитолийца по черепу с такой силой, что боец камнем рухнул вниз. Где и без того уже валялось три или четыре тела.

И тут Егор увидел поразившую его картину. Несмотря на то, что ряды штурмового отряда заметно поредели, капитолийцы из задней линии не спешили вступать в бой. Они рассредоточились в кустах метрах в сорока‑пятидесяти от укреплений и вели себя пассивно. Как раз в этот момент один из штурмовиков, прихрамывая, побежал прочь от стены. Правую руку он прижимал к боку и, очевидно, был ранен. Но отбежал он недалеко. Из‑за куста вынырнул капитолиец с автоматом и дал короткую очередь над головой бойца.

Тот замер. Автоматчик что‑то прокричал и показал рукой в сторону острога. А потом повел стволом автомата. После чего раненый боец развернулся и поковылял к крепостной стене.

«Да это же заградотряд, – сообразил Егор. – Вот, сволочи, по своим готовы стрелять. Нет, в первой линии у них шли не воины. Воины в воинов не будут стрелять. Штурмовой отряд они собрали из рабов. Ну, может, еще из преступников. И тем деваться некуда. Либо они возьмут острог, либо все здесь полягут. Не от нас, так от своих. А воины ждут своего часа. Не хотят рисковать раньше времени. Вот, сволочи!.. Хотя… хотя воины тут, скорее всего, ни при чем. Все решают командиры».

Капитолиец с «калашом», между тем, развернулся, собираясь снова укрыться за кустом. Но не успел этого сделать. Стрела вошла ему в глаз. И это был великолепный выстрел.

– Ий‑йя! – услышал Егор довольный выкрик. – Я все‑таки подкараулила его, брат.

Он обернулся. У бруствера подпрыгивала Алена. Ну, прямо, как маленькая… Эх!

Предчувствие нервом рвануло в виске. Егор кинулся к Алене и, дернув за руку, вместе с сестрой приземлился на мостки. В то же мгновение раздалась автоматная очередь, и пули со свистом промчались над их головами: цвирк, цвирк, цвирк… Почти тут же последовала вторая очередь. Пули, на этот раз, с треском простучали по брустверу.

– Ты что, сдурела? – осипшим голосом выдавил Егор. – Нельзя так себя вести.

– А что? Пусть знают, что мы им спуску не дадим.

– Пусть знают, – передразнил Егор. – Они теперь специально за тобой начнут охотиться. Видела, как обозлились?

– Ну и что? Я их не боюсь. Пусть расстреливают свои патроны.

– Шибко храбрая? Убьют же тебя, дуреха!

– И пускай. Всю жизнь в подполе не просидишь.

– Ладно, – многозначительно процедил Егор. – Позже поговорим. Сиди здесь и не высовывайся. А мне некогда.

Он схватил пику – и очень вовремя. Потому что над забралом появилась бородатая физиономия капитолийца. И тут же получила наконечником пики в нос. В смысле – капитолиец получил вместе со своей физиономией. И, завопив, навзничь полетел к земле…

* * *

– Не надоело! – проревел мохнач, откликаясь на вопли своих сородичей.

Егор подполз к Демиду и, ткнув его в плечо, прошептал:

– Надо его брать. Теперь у нас время есть.

Демид промолчал, но в ответку ткнул в бок: мол, все понял.

Они уже битый час лежали около вонючей кучи мусора, дожидаясь подходящего момента. Они, это Егор, Демид и Кыс – пес‑киборг. От кучи было удобно наблюдать за перемещениями караулов нео. Вонь тоже играла на руку «лесным» – ведь люди пахнут не так, как мохначи, а те, как и любые дикари, имели развитое обоняние. Поэтому к стоянке нео разведчики специально подбирались с подветренной стороны, а дополнительные запахи способствовали маскировке.

Противно, конечно, хоть носы зажимай. Иногда начинало таким душком нести, что хотелось блевануть. Однако приходилось терпеть. На то она и разведка по тылам противника, что все терпеть – иначе «языка» не взять. Тот требовался ну просто позарез, потому что группа «лесных» оказалась в безвыходном положении – после того, как покинула свое городище.

Покинула, потому что иного выбора не оставалось. Ожесточенная оборона острога от войска капитолийцев продолжалась почти трое суток. За это время «лесные» потеряли едва ли не четверть мужского населения. Да и часть женщин погибла – пули и гранаты не щадят никого. А на закате третьего дня капитолийцы выдвинули последний ультиматум – либо «лесные» утром открывают ворота крепости и сдаются, либо городище будет сожжено дотла, а его жителей уничтожат от мала до велика.