— Обеим? — Фрэнки не могла скрыть своего сомнения. Целомудренная Рита. В этом сочетании было что-то несуразное.

— Да, представь. С сегодняшнего дня власть переходит к женщинам. Я не могу больше себе позволить столько энергии тратить на мужчин. — Она наклонилась к зеркалу, внимательно осмотрела свое лицо и начала выдавливать прыщи на подбородке. — Все эти подходы, флирт, разные средства… а я ведь даже еще не все средства пускала в ход. Когда я думаю о том, сколько времени в моей жизни было потрачено на разные волнения по поводу мужчин, на размышления о них, на сомнения по поводу того, позвонят ли они или нет, на переживания по поводу того, что они не звонят, на размышления по поводу того, что именно они хотели сказать, когда звонили… Господи, да это просто полноценная работа! Если бы я столько же сил тратила на актерскую игру, сколько на своих бойфрендов, то наверняка бы уже получила Оскара. — Потерев ярко-красное пятно, которое осталось после выдавленного угря, она отвернулась от зеркала. — Это в любом случае ужасно, если, конечно, я не встречу человека, достойного того, чтобы ради него нарушить обет безбрачия. — Она говорила об этом так, словно пребывала в безбрачии уже по крайней мере многие годы, а вовсе не неделю. — Однако этот Рилли очень мил. — Она пошарила на дне своей сумки, достала оттуда целый арсенал разных кремов: отшелушивающий, антицеллюлитный, подтягивающий, которые все обещали гладкие бедра за восемь недель. — Если бы я на данный момент не покончила с мужчинами, то наверняка сделала бы на него стойку.

Фрэнки замерла. По каким-то причинам она чувствовала неловкость при упоминании имени Рилли.

— Хотя, конечно, право выбора за тобой, — если, конечно, ты в этом заинтересована.

— За мной? Не валяй дурака. Я в нем совершенно не заинтересована. — Она с грохотом захлопнула дверцу своего шкафчика и повернула ключ.

— Не стоит так чувствительно на все реагировать, — попеняла ей Рита. — Я понимаю, что ты еще не преодолела своего Хью, но Рилли, судя по всему, очень хороший парень. И мне кажется, что ты ему нравишься все больше. Особенно теперь, когда вы собираетесь вместе работать.

Фрэнки почувствовала угрызения совести. Ну зачем она набросилась на Риту?

— Я работаю на него, Рита. Это совсем не то же самое, что работать вместе с ним. И к тому же я делаю это ради денег. И больше ни ради чего. Если мы с ним никогда больше не увидимся, то у меня не возникнет по этому поводу никаких задних мыслей.

Она схватила свой шампунь и кондиционер и отправилась в душ, где плотно задернула за собой душевую занавеску. Она стояла под горячими струями воды и думала о том, что была не совсем права, когда говорила про задние мысли. На самом деле задние мысли по поводу Рилли у нее очень даже возникали. А если еще точнее, то множество задних мыслей.

Она выдавила шампунь на ладонь и начала намыливать волосы. Последние несколько дней она обнаружила, что часто думает о Рилли. Ну и что из этого? Это совершенно ничего не значит. Во всяком случае, это не означало, что — не дай бог — он ей нравится. Ей нравился Хью, а Рилли был его полной противоположностью. Неряшливый, обтрепанный и небритый, Рилли беспрерывно курил, пил пиво прямо из горлышка и — судя по многочисленным оберткам на полу его «Мустанга» — придерживался диеты исключительно из бургеров и жареной рыбы. Даже если бы она все еще не была влюблена в Хью (а она, разумеется, была в него влюблена), то и тогда бы она никогда не положила глаз на Рилли. Никогда на свете. Он совершенно был не в ее вкусе. Она закрыла глаза и, подставив голову под душ, начала смывать шампунь. И тем не менее продолжала неотступно о нем думать.

Она отжала волосы и выдавила на голову кондиционер. Она не могла не признавать того факта, что с Ритой он вел себя весьма терпеливо и внимательно, особенно когда та набросилась с кулаками на Рэнди. Хью никогда бы не вмешался в подобную ситуацию. Он ненавидел все формы публичного выражения эмоций, и они всегда приводили его в смущение, как будто по каким-то причинам ему казалось, что они плохо отразятся на нем самом. Факт, что в данном случае дело касалось Риты, не имел для него никакого значения. Они никогда не были настоящими друзьями. Зная Хью, можно было бы с большой долей вероятности предположить, что он просто бросил бы ее там, где она находилась, то есть на мостовой. А вот Рилли не бросил. Он пришел ей на выручку. Разумеется, не как рыцарь в сверкающих доспехах и на белом коне, а просто как парень в потертой кожаной куртке и на разбитой грузовой машине, но все равно следует признать, что это было очень мило с его стороны. В конце концов, он ведь едва знал их обеих.

Она смыла кондиционер и еще некоторое время постояла под душем. Она тоже едва его знала. После того как он отвез их домой, он сказал, что позвонит относительно работы. Но не позвонил. Прошла уже целая неделя, и никаких звонков от него так и не последовало.

Обернув вокруг головы полотенце наподобие тюрбана, она снова вернулась в раздевалку и жадно вдохнула в себя свежий воздух. Может быть, его ассистенту стало лучше и в ее помощи он больше не нуждается? Что, в конце концов, можно расценить как вполне обычное дело. Она тоже найдет другую работу. Она взяла фен, сняла с головы полотенце и начала сушить волосы под струей теплого воздуха. Если думать об этом в таком русле, то вообще не имеет значения, позвонит он когда-нибудь или нет. И все детали тоже не имеют значения. Она выключила феи и посмотрела на себя в зеркало: волосы колечками, щеки горят. Но почему же в таком случае ей кажется, что она постоянно пытается себя в чем-то убедить?

— Я тебе скажу, чего мне сейчас хочется до смерти, — провозгласила Рита, выходя из душа с глиняной маской на лице. — Я уже сто лет не пробовала ничего подобного.

— Наверное, ты имеешь в виду секс, — невозмутимо произнесла Фрэнки, накладывая на веки крем под тени.

— Очень остроумно, — огрызнулась Рита. — Траханье здесь ни при чем.

— А что же в таком случае? — спросила Фрэнки и сама похолодела от возможного ответа. Она не думала, что сможет выдержать новые Ритины тактики самосовершенствования. Йога еще куда ни шло — каламбуры в сторону, — но если речь пойдет о пророщенной пшенице или макробиотическом питании, то она за себя не ручается. А теперь Рита начиталась книжек по фэн-шуй и ведет на нее наступление по поводу походов в туалет.

Рита улыбнулась. Такой улыбкой, которая всегда у нее появлялась, когда она собиралась напиться или где-нибудь нахулиганить.

— «Маргарита». Соленые кромки бокалов.

Фрэнки тоже улыбнулась:

— О, такого рода самосовершенствование я просто обожаю!

— Кто эта женщина?

— Какая женщина?

— Которая у тебя на уме! — Дориан начал щелкать в воздухе пальцами, как танцор фламенко, стараясь привлечь внимание официантки.

— Я не знаю, о какой женщине ты толкуешь. — Рилли шуршал пачкой «Мальборо». Он просто умирал от желания закурить.

Они сидели за столиком мексиканского ресторана под названием «Кармен», знаменитого своими сногсшибательными коктейлями «Маргарита», благо, час был для этого самый подходящий. И не они одни так считали. Заведение просто гудело от хиппующей голливудской тусовки, теснящейся вокруг деревянных столов, где под текилу хорошо шли сырные «квесадилас» и изрядные порции пережаренных бобов и риса. Здесь получило воплощение голливудское представление о Мексике. На выбеленных стенах красовались яркие, в полоску, мексиканские попоны, среди которых были развешаны пародийные плакаты, призывающие «К возмездию!», на которых были изображены усатые и в сомбреро бандиты, все как на подбор подозрительно смахивающие на Чеви Чейза. Народные латиноамериканские ансамбли наяривали музыку, которая заглушала разговоры посетителей, а латиноамериканские красавицы в пестрых юбках с многочисленными оборками и в обшитых рюшами кофточках разносили кувшины с коктейлями «Маргарита» по пять долларов за штуку. Только в Ла-Ла официантки могли выглядеть как Сальма Хайек или Дженнифер Лопес.