Да кому она нужна, эта правда?!..

По щеке скатилась крупная капля. Слеза? Но ведь вампиры не плачут. «Это дождь, всего лишь глупый дождь. Вода. H2O»…

В тот день, почти ровно год назад, тоже был дождь.

Она стояла на балкончике у окна своего бывшего дома и смотрела на отца. Он сильно сдал в последнее время. Как-то резко постарел (сколько ему уже?.. она не видела его ровно семь лет и четыре месяца…), осунулся, и неизменный костюм смотрелся на нем не так ладно, как обычно.

Отец сидел за столом, но не работал, а тупо уставился в пространство.

А Лина смотрела на него, и проклятые дождевые капли градом катились по щекам.

Она стала вампиром, она умерла, чтобы что-то изменилось, и вот перемены произошли, почему же это ее не радует?!

Тук-тук-тук! — стучал дождь, шустрыми змейками растекались по стеклу водяные струи.

Отец не шевелился, словно это он был неживым.

Он сдал. Он сдался. Он теперь не такой, как прежде. Та последняя встреча надломила его, а потом, как знала Ангелина, к нему пришли от вампиров. С предложением сотрудничества. И отец согласился, потому что не мог не согласиться. Попробуй откажись, когда повеление исходит от самого старейшины! Теперь он работал на вампиров, стал их пешкой в человеческом мире.

Он изменился и перестал быть тем, кем являлся все эти годы. Он перестал быть собой и все чаще вот так потерянно смотрел куда-то — в стену? Вглубь себя? Кто знает, но видеть его оказалось невыносимо!

Он перестал быть ее отцом, утратил значение символа, стал слабым. Этого Ангелина допустить не могла. Отец не может быть слабым и сломленным, пусть уж лучше его не будет совсем! Что-то в его душе умерло. И эти морщины… и густая седина… Ее отец… что же с ним стало? Что он с собой сделал? Что она сделала с ним?!

Вот ведь проклятый дождь! Лина зло вытерла кулаком со щек влагу, шагнула к окну и вдруг подумала: «А что, если там, за стеклом, всего лишь кукла? Да, точно, это кукла. Обычный манекен!»

Высадить стекло было секундным делом, и вот Ангелина уже в комнате.

Тот, кто когда-то был ее всемогущим отцом, узнал ее мгновенно. Это понятно — после их прошлой встречи она не изменилась ни на день. Он узнал ее и испугался. Отпрянул, что-то кричал… Но она не слышала: в ушах звенело и стучало. Тук-тук-тук! Словно дятел сел на висок и долбит, долбит!..

Кажется, он попытался выстрелить. В нее. Уже второй раз. Не важно.

Она все равно была быстрей. Всего одно резкое движение — и кукла с нелепо вывернутой шеей упала на ковер. Все было кончено. Нет, все было кончено гораздо раньше, Лина лишь внесла завершающий штрих. Совершенно закономерный штрих. Отец умер давным-давно, она лишь освободила его. Спасла. Да, именно: спасла.

Дверь в кабинет распахнулась. Вбежала охрана. Кто-то закричал, кто-то стал стрелять… Но было поздно.

Один прыжок в выбитое окно — и она снова под дождем. Там, где ей самое место.

Пройдя в толпе и немного осмотревшись на территории крепости, ребята прятались в одном из помещений артиллерийского цейхгауза, недалеко от церкви. Теперь нужно подождать, пока все туристы уйдут, и заняться собственно собором, где находятся царские могилы.

Ожидание было долгим, ведь именно сегодня должно все решиться… если это не очередная западня, как в прошлый раз, но об этом Александра старалась не думать.

Наконец пришло время. Глеб посмотрел на часы и сказал:

— Пора.

Ангелина, из-за натянутого сверху комбинезона из непроницаемой для ультрафиолета пленки выглядевшая несколько футуристически, кивнула, приоткрыла дверь и выскользнула в ночной мрак. За ней последовал Северин. Александра неловко натянула на голову очки ночного видения, надела гарнитуру рации, шагнула за дверь, и мир перед ее глазами окрасился оттенками зеленого и черного.

Девушка поежилась, чувствуя, как дождевые капли стекают за воротник куртки. Динка, вышедшая следом, потянула ее в сторону черных, лишившихся последней листвы кустов, и Александра последовала за ней.

Они по очереди, по сигналу Ангелины, перебегали от дерева к дереву, от угла здания к углу, подбираясь все ближе к высокому шпилю Петропавловского собора.

— Круто, как в каком-нибудь боевике или компьютерной игрушке, — услышала Александра возбужденный шепот младшей подруги.

Девушка пожала плечами, ей было холодно и, честно говоря, страшно. Кто знает, что их ждет в церкви и все ли они вернутся оттуда.

Наконец впереди показалась ажурная чугунная ограда. Северин помог девушкам перебраться. То, что в соборе шли ремонтные работы, оказалось очень кстати. Территория была буквально загромождена кучами земли, строительным мусором, какими-то контейнерами, которые давали ребятам надежное укрытие от чужих взглядов.

Пригнувшись, иногда даже двигаясь ползком, они добрались до двухэтажного здания. Саша знала, что в нем находятся служебные помещения музея, а также что оно соединяется с собором.

Динка прильнула к стеклу, пытаясь разобраться с сигнализацией, и вскоре прибор в ее руках мигнул зеленым глазком, как бы говоря: «путь свободен». Динка явно наслаждалась происходящим, и Александра невольно ей позавидовала.

«Вот уж кто никогда не унывает и не сдается, что бы ни происходило. А ведь нельзя сказать, что у Дины все просто и безоблачно», — подумала девушка.

Глеб и Северин возились со стеклом, наконец оно, жалобно тренькнув, отделилось от рамы. Ангелина первой пролезла в темный проем окна, и вскоре в наушнике послышался ее шепот:

— Поднимайтесь, тут никого.

Внутри было темно, сухо и пахло старой бумагой. До самого верха поднимались какие-то стеллажи, забитые папками.

«Хорошо, наверное, работать в каком-нибудь музее, возиться со старыми книгами, не рисковать своей и чужой жизнью понапрасну, — подумала Александра, — мне бы, пожалуй, это подошло. Конечно, приключений и расследований будет не хватать, но и научные изыскания могут стать не менее захватывающими…»

Они прошли несколько комнат. Внутренние замки в помещении были обычными, и Дина легко с ними справлялась. Неожиданно Северин остановился как вкопанный.

— Я кого-то чую там, за дверью, — едва слышно прошептал он.

Ангелина прислушалась и спустя несколько мгновений кивнула, подтверждая его слова.

По знаку Глеба девочки отступили назад и скрылись за массивным шкафом.

Северин со страшным рыком ударил в дверь и буквально снес ее с петель. Вслед за ним в открывшийся взгляду освещенный коридор бросились Ангелина и Глеб. Саша услышала звуки борьбы и крик Глеба:

— Стоять! Брось оружие!

Девушка сняла очки, вытащила пистолет и осторожно выглянула из дверного проема. Сражение уже закончилось безоговорочной победой «русичей». Двое людей в полицейской форме валялись на полу без сознания, а третьего, которого держал под прицелом Глеб, деловито связывал Северин.