Подписав 26 мая договор, Вячеслав Молотов вылетел в Вашингтон на встречу с президентом Рузвельтом. Американский президент подарил ему свою фотографию в зеленой шелковой рамочке с дарственной надписью: «Моему другу Вячеславу Молотову от Франклина Рузвельта. 30 мая 1942 года». Молотову Рузвельт показался «дружелюбным и приятным в общении». Белый дом понравился ему больше, чем Чекерс. Особенно уборные и ванные комнаты. «Здесь все как положено, – записал он. – В ванной есть душ».

Возвращаясь в Москву, советский наркоминдел 9 июня остановился в Лондоне. Прежде чем он вновь отправился в опасное путешествие через всю Европу, произошло знаменательное событие. Это случилось во время разговора Черчилля с русским министром у ворот сада на Даунинг-стрит. «Я взял его за руку, и мы посмотрели друг другу в глаза, – писал в воспоминаниях Уинстон Черчилль. – Неожиданно я понял, что он был очень тронут. Из-под этой маски выглянул вполне нормальный человек… Мы молча пожали друг другу руки. Мы как бы говорили друг другу, что находимся по одну сторону баррикад и что это вопрос жизни и смерти для всего человечества».

Молотов не скрывал, что поладил с Черчиллем: «Да, мы выпили бокал или два вина и проговорили всю ночь». Но он ни на минуту не мог позволить себе забыть, что мистер Черчилль – «сильнейший и умнейший среди империалистов, 100-процентный империалист». «Так я подружился с буржуазией», – пошутил Молотов.

В Москву Вячеслав Михайлович привез неопределенное и ни к чему особенно не обязывающее обещание открыть Второй фронт, очень важный и ценный договор с Соединенными Штатами о ленд-лизе и дружественный союз с Великобританией. «Моя поездка и ее результаты были для нас большой победой», – хвалился наркоминдел.

На обратном пути Молотова ждали большие приключения. На его самолет сначала напали немецкие истребители, а потом и советские, принявшие его за вражеский бомбардировщик.

* * *

Отправив Молотова на Запад, Верховный главнокомандующий начал серию контрнаступлений по всей линии фронта. Он не без оснований предполагал, что Гитлер вновь начнет атаку на Москву. Однако проницательность подвела Сталина и здесь. Фюрер решил изменить направление главного удара. Он планировал летнее наступление на юге с целью захвата украинского зерна и – самое главное – кавказской нефти. Ошибка Сталина заключалась в том, что после сражения под Москвой он явно переоценил силы Красной армии. У него было недостаточно сил для запланированного большого наступления. В результате вместо того, чтобы развить успех под Москвой, Сталин передал инициативу вермахту и позволил немцам одержать летом 1942 года ряд впечатляющих побед, которые привели к очередному кульминационному моменту войны – сражению под Сталинградом.

Конечно, Верховный только усугубил ошибку, передав огромную власть группе своих помощников. Они мнили себя военными гениями, но на деле оказались ни на что не годными начальниками. Наибольший вклад в летние неудачи внес, естественно, сам Иосиф Виссарионович. Совсем немного уступил ему в этом очень храбрый, работающий двадцать четыре часа в сутки кровожадный Мехлис. Сейчас акула Мехлис находился в апогее славы. При каждом удобном случае он старался подчеркнуть близость к вождю. «Когда Мехлис появлялся в приемной, он даже не ждал приглашения Поскребышева войти в кабинет, – вспоминал один нарком. – Мехлис быстро пересекал приемную и заходил в кабинет Сталина». Он всегда был предельно откровенен со Сталиным. Видимо, поэтому вождь и доверял ему, как никому другому. Если Лев Захарович о чем-то писал Верховному, то меры следовали незамедлительно.

Узнав о захвате склада немецкой порнографии, Лев Мехлис тут же открыл новый фронт. На этот раз он развернул борьбу против германской эротики, написав пропагандистскую листовку под названием «Как Гитлер разлагает свою армию». Его помощники робко предположили, что порнография в буржуазной армии вполне естественна и что Гитлер едва ли формирует вкусы своих солдат. Но демон не стал слушать советчиков и напечатал одиннадцать миллионов экземпляров этого забавного и глупого документа.

В начале 1942 года Мехлис посетил Волховский фронт, который, как решила Ставка, должен был снять осаду с Ленинграда. У генералов не хватало сил для крупного наступления. Как и следовало ожидать, оно закончилось полным провалом. Мехлис приехал разбираться в причинах неудачи, а затем, конечно же, арестовать и расстрелять виновных.

После этой чистки Сталин предложил Ворошилову возглавить Волховский фронт, но тот смело отказался, чем вызвал негодование Верховного. Он с сарказмом заклеймил Клима и его неспособность руководить людьми.

К концу июня никто из сталинских военных дилетантов не мог спасти положения на Волховском фронте. Армия была разгромлена и попала в плен вместе с талантливым молодым генералом Власовым. Устав от ошибок вождя, он перешел на сторону немцев. Сталин был в ярости. Пока он проклинал Власова в присутствии Берии и Молотова, последний удивленно спросил:

– Как мы могли проморгать его перед войной?

Иосиф Виссарионович, как всегда, конечно, попытался переложить вину на других. На этот раз козлом отпущения он решил выбрать Хрущева. Однако руководитель Украины напомнил, что Верховный сам предложил поставить Власова во главе контрнаступления под Москвой. Сталин обычно с уважением относился к тем, кто давал ему отпор. Он промолчал и больше о Власове не заговаривал.

Отказавшийся принять Волховский фронт Ворошилов попал в немилость. Но Мехлиса и Кулика, допустившего целую серию грубейших просчетов, Сталин по-прежнему ценил очень высоко. В октябре 1941 года Григорий Кулик не сумел освободить Ленинград. В ноябре его послали на противоположный край фронта спасать Керчь. Кулик приехал в Крым слишком поздно. Керчь захватил Манштейн, один из лучших генералов Гитлера. Сталин был так разозлен, что всерьез подумывал отдать Кулика под трибунал и расстрелять. Но казнить старого товарища не стал, а ограничился разжалованием. После потери Керчи маршал Кулик стал генерал-майором.

Лев Мехлис отправился разбираться, почему опоздал самолет с Куликом на борту. Этого он так и не выяснил, но компромата на бывшего маршала нашел немало: любовь к пирушкам, для которых Кулик держит бочки с вином и водкой; недостача в 85 898 рублей; наконец, совсем юная жена. Григорий Кулик быстро пришел в себя после исчезновения предыдущей супруги и завел роман с подругой дочери. Узнав о возрасте новой супруги маршала, Сталин пошутил, что, похоже, тот выкрал ее из колыбели. Вождь хотел снять Кулика с поста заместителя наркома обороны, но за него вступился Жуков. Глупый солдафон был снова прощен и, как это ни удивительно, даже пошел на повышение. Однако дружба со Сталиным, как и для многих других друзей Кобы, закончится для него печально.

В марте 1942-го Сталин приказал нанести удар из Керчи по центру полуострова. Он хотел хоть немного облегчить положение защитников осажденного Севастополя. Мехлис, так же как и его покровитель, считал себя настоящим полководцем. Поэтому с энтузиазмом отправился в Крым руководить армией в четверть миллиона человек. На месте он сразу начал терроризировать генерала Козлова и полностью игнорировал командующего фронтом Буденного. Сталин провел сложную комбинацию, но в результате рокировки заменил недалекого взяточника-алкоголика на такого же недалекого, хотя и неподкупного, фанатика-маньяка. Вождь требовал от Мехлиса начать наступление в назначенный срок. Акула ответил, что у него недостаточно боеприпасов и оружия. «Я арестую и отдам под трибунал снабженца, если он не выправит положение за два дня. Мы организуем для немцев большой концерт!» – пообещал он.