— …какой в этом смысл, если тебе это не нужно? Возможно, так будет даже лучше. Для тебя точно.

Она услышала его голос, и словно вынырнула на поверхность из холодной пучины воды. Но Малфой уже хлопнул дверью и покинул дом. А она понимала, что никакие слова не помогут им сейчас. Ведь Гермиона переспала с другим мужчиной. Драко на зло.

И очень погано стало на дуще.

До слёз стало его жаль. И себя жаль. И их ребёнка.

Слёзы катились по лицу не останавливаясь, но Гермиона боялась даже всхлипнуть — нельзя было допустить, что бы мистер Бэрч застукал её в таком состоянии. Нельзя. Там её сын, он не должен чувствовать, что маме плохо.

Но успокоиться не получалось. Она не верила, что смогла совершить ТАКОЕ.

Это была не она. Её подменили. Этого не может быть!

Гермиона опустилась на пол перед камином, обхватила колени руками и стала раскачиваться взад-впёред.

В мыслях было слишком мутно. Не получалось нормально рассуждать, потому что что-то мешало.

Обрывки фраз, разговоров, фрагменты лиц…слишком расплывчато и непривычно ощущалась реальность.

Но одно она понимала точно — Драко ушёл.

И то, что он обронил на последок — являлось чем-то определённо очень важным. Но она его даже выслушать нормально не смогла. Голоса в голове сильно мешали, словно надоедливые мухи, которых пытаешься от себя отогнать, но они спустя пару секунд возвращаются снова. И не получается ничего с этим поделать.

К голосам добавился монотонный звонкий гул, отчего Гермиона с силой сдавила ладонями уши в надежде на то, что это хоть как-то поможет.

Но гул только нарастал. Она закусила губу, лишь бы не закричать, но спустя секунду окружение померкло и она почувствовала удар. Мир покачнулся.

***

— Церемония будет проходить в Хогсмиде, — Гермиона держала в руке небольшое зеркало, а другой рукой вытягивала кисточкой ресницы, тщательно прокрашивая каждую, — Десятого сентября. Арку мы соорудим в чистом поле, а праздновать будем уже в Трёх Мётлах. Не звать же мне всех в Лондон.

Джинни сидела, скрестив руки на груди и обиженно сопела. Даже никак не отреагировала на последние слова подруги. Хотя Джин обожала праздники такого масштаба и всегда участвовала в оформлении и прочем, но сейчас молчала. А всё из-за того, что Гермиона наотрез отказалась называть имя своего жениха. Просто поставила всех перед фактом — и всё.

Гермиона понимала, что поступает не совсем правильно, ведь вокруг неё находились в последнее время только самые близкие люди, которые искренне любили её и заботились о них с малышом.

Мистер Бэрч, который вызвался каждый день возиться с Райаном, пока Гермиона полностью взяла на себя магазин. Того дряхлого старика, каким встретила его Гермиона, когда впервые увидела — больше не существовало. Она откормила его, подарила свою любовь и заботу и старик расцвёл на глазах. Даже о смертельной болезни больше не заговаривает, что очень радует. Наверное, всю жизнь Бэрчу только этого и не хватало. Но теперь у него есть семья. И судя по тому, как он порхает по дому вместе с ребёнком — мистер Бэрч вполне доволен нынешней жизнью. Что не может не радовать.

Джинни, которая вечно интересуется её настроением, переживаниями. Которая всегда придёт на выручку, что ни случись. Которая делится абсолютно всем с Гермионой. И которая ждёт того же в ответ. Но сейчас не получает и её невероятно это злит. И её вполне можно понять. Но такого решение Гермионы и она чётко решила — никому не сообщать, за кого выходит замуж.

Гарри, её верный друг, с которым они бок о бок прошли через огонь и воду. Он всегда поддерживал Гермиону, какое бы решение та не приняла. Даже если и не поддерживал, то не особо показывал виду. И в этот раз он просто кивнул головой и сказал, что будет счастлив, если Гермионе от этого будет хорошо. Он полностью ей доверяет и если она решила сделать именно так — значит так нужно. И всё. В этом весь Гарри.

И этих людей приходилось держать в неведении. Но зато не долго. Уже конец августа, а свадьба десятого числа. Осталось совсем немного и Гермиона очень надеялась на то, что вся эта неразбериха, недомолвки, душевные переживания канут в лету. Потому что она уже от них нереально устала.

Эта свадьба поставит жирную точку. Решит навсегда все конфликты и расприи. Она очень рисковала, но зато была уверена в том, что таким образом всё встанет на свои места.

— Если тебе интересно, то я позвала не очень много народу, — Гермиона собиралась прошвырнуться по магазинам и уже натягивала короткое шёлковое платье, — И прекрати уже дуться. Обещаю, это единственный и последний раз, когда я так поступаю с тобой. Поможешь выбрать мне свадебное платье?

Краем глаза Гермиона с улыбкой отметила, что Джинни на миг оживилась, её глаза уже оглядывали шкаф с одеждой.

Ну конечно, как же она такое пропустит. Выбирать платье, да и без её участия!

— Ладно, — буркнула она, уже шагая к шкафу, — Но я тебе этого никогда не прощу.

Простит сразу же, как только Гермиона официально сменит фамилию, в этом не было никаких сомнений.

День выдался солнечным и тёплым. Подруги весело щебетали и обшаривали Косой Переулок. Накупили украшений, косметики, вещей и в последний момент очнулись. Про платье-то и забыли! Шоппинг — дело такое, полностью заставляет в себе раствориться. Особенно когда позволяют финансы.

— Жаль мой магазин ещё не готов к открытию, — пробурчала Джинни, — У меня будут самые красивые платья! Там бы мы точно подобрали тебе самое шикарное. Но это тоже очень даже ничего. Ты уверена, что не хочешь пышное, в пол?

Они стояли рядышком и оглядывали Гермиону в большое зеркало. На этот раз выбирала платье не Джинни и по этому немного была недовольна. Но платье ей пришлось по вкусу, заметно по озорному блеску в её зелёных глазах.

Платье больше походило не на свадебное, а на коктейльное. Узкое, на тонких лямках, с сексуальным разрезом почти до самого бедра. Ослепительно-белого цвета. На кружевном корсете переливались блестящие камушки, и Гермиона сразу подумала о том, что это платье очень схоже с тем, которое было на ней на Хэллоуин. И решила, что именно его она и купит.

— Я уверена, что хочу его.

Джинни поджала губы и покачала головой. Специально это делает, сразу понятно. Злится. Но это пройдёт.

Заплатив за платье половину взятых с собой денег, Гермиона