— Может быть. — Она поерзала и перевернулась, как будто эта тема доставляла ей слишком много неудобств. — Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь другом?

— У меня есть идея получше, — сказал он, наслаждаясь тем, как ее попка так вызывающе покачивалась против него, и чувствуя, как его тело реагирует соответствующим образом. — Может быть, нам следует заняться чем-то другим.

— О, — сказала она, когда поняла. "Мне нравится ход твоих мыслей".

"И мне нравится, как ты это делаешь ... — Он усадил ее верхом на себя и протянул ей презерватив, ему также понравилось, как ее глаза расширились, когда она поняла, насколько он уже возбужден, и взяла его в руки. Он обхватил одну грудь и провел ладонью по ее бедру, пока ее пальцы творили с ним свое волшебство, пока она медленно раскатывала презерватив по его твердой длине. Она ахнула, когда его большой палец коснулся ее внутренних складочек.

— О боже, — сказала она, выполнив свою работу, но не получив удовольствия, когда его пальцы исследовали ее гладкие складки. — Из-за тебя девушке трудно сосредоточиться на задаче.

— Может быть, — сказал он, приподнимая ее бедра над собой и располагаясь в ее центре, — это может облегчить задачу?

Он потянул ее на себя, пока не оказался глубоко внутри нее, и она вытянулась, как кошка, ее спина выгнулась, все изгибы и гладкость над ним были такими, что он не мог удержаться, чтобы не провести рукой по ее гладкой, упругой плоти.

— О, да, — сказала она со вздохом, когда ее мышцы отпустили его достаточно, чтобы оторваться от него, пока она не оказалась на самом кончике. — Я думаю, я могу сосредоточиться на этом,— простонала она, прежде чем потеряла себя, когда снова обрушилась на него.

* * *

— Оставайся здесь, в Каджаране, — сказал он между вдохами, убирая волосы с ее лица, пока они лежали бок о бок, ожидая, когда их сердцебиение придет в норму. — Пока нет необходимости возвращаться домой.

— Атия успокаивается, — сказала она, наслаждаясь щекотанием его пальцев на своей коже. — Она все больше привыкает к Юсре и ее новому окружению. Найди ей другую сиделку, и я скоро тебе не понадоблюсь.

— Я не прошу тебя остаться ради Атии, — сказал он. — Я прошу тебя остаться ради меня.

И, как один из взрывов фейерверка, который она видела на фоне сегодняшнего неба, надежда расцвела ярко и красиво в ее груди.

Могло ли это означать, что он что-то чувствует к ней, как и она к нему? Возможно ли, что у этого сумасшедшего брака все-таки может оказаться сказочный конец?

— У меня есть моя работа ... — сказала она, потому что безумная идея все еще должна была быть воспринята рационально, и она оставила бы Салли в беде в самый неподходящий момент.

— Я не ожидал, что ты бросишь все и уйдешь с пустыми руками.

— Дело не в деньгах.

— Нет, но деньги могут облегчить решение проблем, — сказал он, и она подумала о деньгах, на которые Салли и Стив отправились на лечение в Германию.

— Я думаю, это правда.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал он, целуя ее в лоб.

— Я еще не сказала, что останусь.

— Но ты и не сказала, что не останешься.

* * *

Рашид оставил Тору в своей постели с улыбкой на лице. Это было идеально. Она была идеальна. Когда он согласился приехать в Каджаран, его больше всего занимали сомнения. Нужно ли ему это делать, может ли он это сделать? И он решил остаться, и во многом это было связано с тем, что Тора была здесь, рядом с ним всю дорогу. Когда его одолевали сомнения, именно она убедила его, что он может стать лидером, в котором нуждался Каджаран.

Мысль о том, что она уйдет, наполнила его ужасом. Он не хотел, чтобы она уходила. Он хотел, чтобы она осталась. Более того, когда все, так как сейчас, ему нужно, чтобы она осталась.

Это было странное чувство, эта потребность. Он никогда раньше в своей жизни ни в ком не нуждался, и если было что-то, что внезапное и недолгое возвращение его отца в его жизнь укрепило в нем, так это то, что он больше ни в ком не нуждался. Он был прав, полагаясь на свои собственные устройства и своих братьев по пустыне.

Он точно знал, что его пустынные братья никогда не предадут его.

Он никогда не нуждался ни в ком другом.

До Торы.

Его сердце забилось немного быстрее в груди, когда он вспомнил, как она выглядела, когда он оставил ее. Сон и секс, ее волосы в диком беспорядке, и с улыбкой только для него, улыбкой, которая осветила его мир. Он улыбнулся про себя, даже направляясь на работу. Как и в день церемонии, сегодняшний день был объявлен государственным праздником для всех. То есть для всех, кто не был эмиром или его великим визирем. Позже он найдет время, чтобы проводить Бахира и Кадара, их жен и детей, которые вместе отправятся в Стамбул. Золтан присоединится к нему для нескольких заключительных бесед сегодня днем, прежде чем он, Айша и близнецы вернутся в Аль-Джирад.

Его мысли вернулись к Торе и к тому, как он мог бы уговорить ее остаться. Люди были бы счастливы, они явно любили ее как свою шейху, как и его братья из пустыни и их жены. Но он был бы счастливее их всех, потому что хотел и нуждался в ней прямо здесь, рядом с ним.

Его шаги запнулись на мраморных плитках, когда его пронзила молния.

Об этом ли всегда говорили его братья, когда они нашли своих женщин, с которыми разделяли свою жизнь? Неужели это и есть любовь? Была ли Тора той самой?

Он покачал головой, одновременно озадаченный и благоговейный.

Он никогда не искал любви. Он никогда не ожидал найти ее.

Все еще пребывая в состоянии изумления, он вошел в свой кабинет и обнаружил, что непоколебимый Карим уже ждет его там.

— Итак, Карим, — сказал он, чувствуя себя более беззаботно, чем когда-либо за долгое время, — что у нас сегодня в меню?

Карим, похоже, не разделял его хорошего настроения. Вместо этого он выглядел более обеспокоенным, чем когда-либо видел его Рашид, и старше своих лет, и на мгновение Рашид задумался, не измотало ли его испытание на выносливость во время коронации. 

— Сир, — сказал он наконец, — у меня есть новости, которые могут вас заинтересовать.

Рашид сомневался в этом. Прямо сейчас потребовалось бы,