можно было всегда положиться.

Но война есть война. Она не спрашивает, кого проглотить в свою ненасытную пасть. Сколько было уже потеряно боевых товарищей и скольких еще не досчитаются оставшиеся в живых.

V

Машерову, как и всем людям практического, делового склада, было свойственно отгонять неприятные мысли работой. Он, как говорится, с головой окунулся в будни отрядов. Сегодня подтянутую фигуру комиссара можно было видеть у котовцев, завтра — у ленинцев, еще через день — у дзержинцев. В некоторых отрядах Машеров Петр Миронович задерживался по нескольку суток. Эти часы были заполнены задушевными разговорами и беседами с партизанами, совместной отработкой поведения в тех или иных ситуациях среди местного населения. Комиссара особенно волновали взаимоотношения партизан с жителями деревень, которые находились вблизи отрядов. Здесь постоянно бывали и рядовые бойцы и командиры. Очень радушные крестьяне старались всегда накормить, поделиться бельем, одеждой, обувью со своими защитниками. Но иногда народная любовь перехлестывала через край — партизанам наливали рюмку-другую самогона и еще совали бутылку в карман. И хотя в бригаде с эти делом было очень и очень строго, но нет-нет да и оказывался тот или другой боец под градусом.

На эту щепетильную тему комиссар вел строгий разговор и с комиссарами отрядов, и с командирами, и с партизанами:

— Нужно, товарищи, запомнить раз и навсегда,— повторял Машеров,— не брать в рот ни грамма спиртного.— Партизаны и вонючий самогон несовместимы.

— Есть такой, Петр Миронович, что даже не пахнет,— добродушно поведал усатый здоровяк.— Прямо слюни текут по усам, как увижу такой…

— Значит, следует обрезать твои усы и проверить органы обоняния,— улыбнулся комиссар. — Тебе, видимо, испортили вкус женщины.

— По этой части он мастер,— подначил кто-то.— Не одна бабенка тоскует по этим усам.

— Кстати, о женщинах,— переменив тон, сказал Машеров.— Учтите, что они сейчас несут на своих плечах тройную ношу. Будьте везде предупредительны и корректны. Где только окажется возможным, то помогите заготовить дров, засеять или вспахать землю, отремонтировать инвентарь или домашнюю утварь, делайте только доброе. В общем, не забывайте народную мудрость: «Кто добро творит, тому зло не вредит». Но главное — быть всегда трезвыми.

По возвращении в бригаду комиссар поставил официально вопрос о принятии конкретных мер против самогоноварения. Вскоре был издан приказ партизанского штаба Вилейской области. Он гласил:

«В некоторых населенных пунктах случаются факты производства самогона местным населением, учащение выпивки партизан. И на почве этого случаются факты недоразумения между населением и партизанами.

Партизанское командование считает, что источником всех недоразумений является самогон, который приносит только вред, а люди, занимающиеся производством самогона, являются прямыми вредителями партизанского движения. Всем комендантам деревень и всему местному населению:

1. Немедленно прекратить производство самогона.

2. В случае обнаружения у кого-либо производства самогона или только самогона в посудах, эти лица привлекаться к ответственности будут по законам военного времени.

3. У тех лиц, где будет обнаружен самогон, аппараты для производства самогона, партизанское командование будет накладывать штраф, а в случае повторения будет конфисковано имущество.

4. Всем комендантам деревень немедленно сообщить командованию ближайшего партизанского отряда о производстве самогона тем или иным гражданином».

Приказ был отпечатан и разослан по населенным пунктам. Его публично зачитывали во всех деревнях по нескольку раз. Кроме того, с антиалкогольными докладами и беседами перед населением выступили все командиры и комиссары отрядов. Были строго наказаны те партизаны, которые не отказывались принимать «для храбрости» рюмку-другую хмельного зелья.

Трезвый образ жизни вели большинство командиров. Что касается комиссара бригады, то он употреблял самогон лишь два раза для обмывания своих ран. Вообще, Машеров считал алкоголь величайшим злом для партизан. Он не переносил людей пьющих, не доверял им. Некоторые командиры, выпив немного накануне, старались не попадаться на глаза комиссару даже на другой день. И не из-за страха. Мучила совесть. Все они знали и помнили просьбу — наказ Машерова: «Учтите, пьяному и на светлой поляне темно». После этих слов Петр Миронович обычно уточнял, что присутствующих он не имел в виду. Вот и попробуй опростоволоситься после этого. Никто не хотел подобного.

В документах бригады имени К. К. Рокоссовского нет ни одного даже маленького штриха, который бы указывал на слабость такого рода среди командиров, комиссаров. В этом большая заслуга комиссара бригады и его небольшой, но удивительно спаянной и волевой команды помощников.

Наступила осень 1943 года, оставившая позади много трагических и героических страниц в жизни страны и Белоруссии. Фашистская Германия, теряя одну стратегическую позицию за другой, неумолимо пятилась восвояси на запад. Уже были освобождены Хотимск, Климовичи, Костюковичи, Мстиславль, Кричев. 26 ноября был освобожден областной центр — город Гомель. Потерпев ряд сокрушительных ударов от Красной Армии, гитлеровцы ожесточенно пытались очистить ряд территорий от партизан в своем ближайшем тылу. В сентябре они блокиро многие соединения Вилейской области. В первой декаде сентября оккупанты стали сосредоточивать свои силы в Браславе, Видзах, Вилейке, Поставах и других местах. 23 сентября противник блокировал партизан нарочанской зоны со стороны Свири, Кобыльник, Парофьянова, Буделева и Волоколаты. Отряды и бригады, действующие в данном районе, вступив в недолгие бои, стали автономно выходить из окружения.

Через несколько дней немцы, перегруппировавшись, начали наступление в районе Смытковского леса, где дислоцировались отряды им. В. И. Ленина, им. Сергея, им. А. И. Петракова, им. Ф. Э. Дзержинского бригады им. Рокоссовского. Каратели крупными силами начали теснить эти отряды с трех сторон в район смолокурного завода. Ввиду отсутствия достаточного количества боеприпасов, рокоссовцы не могли держать длительного боя. Они, устроив засады, внезапно обрушились на гарнизоны врага. Это дало возможность организованно отойти в Воропаевский лес, где базировались остальные отряды и штаб бригады. Немцы, в свою очередь, вызвали дополнительные батальоны, приступили к блокированию Воропаевского и Козьянского лесов, где были основные силы всех бригад. К концу сентября 1943 года в районе пунктов Глубокое, Шарковщина, Иоды, Браслав, Видзы, Поставы оккупанты сумели установить гарнизоны во всех основных населенных пунктах, замкнув в кольцо партизан. На границе с Литвой немцы выставили две-три сильно укрепленные линии обороны, заминировали подходы.

Таким образом, положение партизанских отрядов и бригад, действующих в зоне Козьянского и Воропаевского лесов, становилось критическим. Действующие севернее этих лесных массивов отряды тоже были потеснены. «После серьезных открытых боев в населенных пунктах,— отмечается в документах бригады, — ввиду отсутствия боеприпасов, отрядам было приказано отойти в лес. С каждым днем кольцо стало сжиматься, наше положение становилось хуже».

Утром 3 октября состоялось экстренное заседание командного состава отрядов, где было принято решение во чтобы то ни