— Просто, — ответила Таня. — Было интересно.

Это было правдой. Тогда ей было просто интересно. Однажды рассказанная Ковровым история о том, как он поддержал портфель с пятьюдесятью тысячами долларов, принесенным одним из инвесторов навсегда поразила ее, показав, что миллионеры совсем не обязательно «небожители» и могут подниматься с тобой по одной лестнице, легко размахивая авоськой с деньгами.

— И ты погуглила кто я?

— Нет. Хотела сделать, а потом отвлеклась на что-то.

Теория Тани оказалась верна. В ее жизни появился Березин. На ее крыльце. В кресле. С тарелкой бутербродов и кружкой чая. С шишкой на лбу. Разжигающий мангал. Вытаскивающий рухлядь с палубы. Легко расстающийся с деньгами, не обращающий внимание на цены и не хмурящийся при озвучивании цены общих покупок на кассе.

— Правда?

Таня знает себя. Если бы она была в курсе кто он с самого начала, то вела бы себя иначе. Первый испуг от его появления она бы точно не отменила, а вот все остальное… Таня не смогла бы так легко гнать его с участка, уже не сомневаясь в каждом сказанном слове по поводу друга и наверняка, робея в его присутствии. Ведь он же БЕРЕЗИН! Человек, за плечами которого огромное состояние, а равно возможности, связи и армия тех, кто порвет на части стоит ему щелкнуть пальцами, а еще хитро сделанные мозги, потому что его путь даже сейчас кажется ей нереальным.

— Да.

Олег смотрел на нее теперь уже не так волнительно, как прежде. Он искал в ее глазах что-то, наверняка, толику лжи, лукавство, какую-то затаенную мыслишку. Таня усмехнулась и освободилась от его рук, не дав ответить.

— Подозреваешь меня в том, что я хочу залезть в тебе карман или что еще хуже — отнять твою империю? — она улыбнулась, вспомнив, как заподозрила в нем деревенского алкаша. — Ты, возможно, удивишься, но это ты свалился на мою голову.

Она подобрала перчатки с широкого подоконника с модными, но такими непримечательными здесь суккулентами.

— Я помню это.

— Мне от тебя ничего не надо, Березин.

В ответ на эти слова Олег в отражении уже темного окна помрачнел, хотя, должно было быть иначе.

— Хотя, нет, — она вернулась к нему и, потянувшись, чмокнула в губы. — Приготовь, пожалуйста, мясо.

— И всё?

Таня пожала плечами. Говорить о муже не хотелось. Вечер и день будут испорчены окончательно.

Общение закончилось на том разговоре. Танька возилась с землей, высаживая в нее хрупкие побеги семян. Хмурый Березин пыхтел над мангалом, разнося по всему дачному поселку сизый дым и аппетитные ароматы вымоченного в маринаде мяса. Коты сменили предмет обожания, вертясь и бегая за человеком с полной кастрюлей мяса.

— Прожорливые проходимы, — проговорила Таня, с одной стороны радуясь тому, что они не мешают ей, а с другой стороны сердясь на их продажную натуру.

Оба они молчали, наверняка, каждый думая обо всем сказанном. Но Таня уже в который раз осознала, что совсем не понимает мужчин. Ему говорят, что не питают на его счет меркантильных иллюзий, а он хмурится. Это все равно, как если бы ей сказали, что не хотят лишь тр***** ее, а она бы взяла и разревелась в ответ на это.

— Что с тобой?

Она наконец подошла к нему, оставив погрузившиеся во тьму грядки. Березин раскачивался в кресле, не сводя глаз от раскаленной жаровни.

— Почему ты расстраиваешься, хотя, вроде как должен радоваться?

— По-твоему, я расстраиваюсь?

Таня не уловила саркастический тон, быстро кивнула и пожалела об этом, потому как Березин продолжил:

— Смотри, как я радуюсь.

Таня так и замерла с рукой, запущенной в волосы, медленно опустила ее, вынув резинку-пружинку и поняла, что еще немного и психанет, а еще хуже — разревется. Впервые за долгое время она сказала то, что действительно было на душе, не лукавя, не придумывая обтекаемый ответ, не подбирая слова, а он!..

— Извини, но я не понимаю тебя, твоего тона и поведения.

Не став смотреть на то, как Березин скрежещет зубами и мнет желваки, она отправилась обратно в дом. Черт с ним с ужином! Как там говорится? Отдай его врагу? Вот пусть лопает, поправляется!

— Опять ноутбук?

Олег появился в домике с полным блюдом мяса, да так и остановился на пороге кухни, глядя на то, как Танька гремит клавишами. Она только дернула плечом в ответ на это.

— Работа.

— Не волк, в лес не убежит, — продолжил недовольный мужчина. — Давай ужинать.

Мысль о том, чтобы принять душ и заняться работой на следующий день была отброшена ею в сторону. С таким настроем и завтрашний день пройдет в пустую.

— Я не хочу.

На самом деле есть хотелось, но то было уже привычным вечерним состоянием. Она пообещала, что не станет есть за три часа до сна? Таня так и делала. Радовала себя время от времени гуляшом или еще какой вкуснятиной, но продолжала держаться принципов, какими бы мучительными они ей не казались. Сбросить почти десять килограммов она смогла благодаря силе воли, а не потому, что поддавалась на уговоры одинокого и ужасно грустного пирожка.

— Для кого я все это жарил?

Таня пожала плечами.

— Наверное, для нас, — она наконец отвлеклась от экрана. — Ты ведь будешь ужинать?

Взгляд у мужчины был такой, что хоть беги — полный холодной ярости.

— Ты издеваешься надо мной?

Интересная у них ситуация получилась, состоящая из противоречий. Он подозревает и обижается ни на что, а она вроде как издевается и играет роль стервы. Должно быть наоборот. Только он не прав. Таня всего-то не обязана догадываться, что у него на уме, а уж тем более бегать вокруг, причитая: «Что с тобой, Олежка?!» Этого добра в ее жизни было предостаточно, особенно с этим именем.

— Нет. У меня режим.

Грохнув блюдом об стол (хорошо, что не об пол!), Олег вышел из дома, не забыв добавить к уже имеющемуся шуму хлопнувшую дверь. Таня проводила его взглядом, поднялась из-за стола и побрела на крыльцо, выискивая взглядом пачку сигарет. Так давали знать о себе приобретенные рефлексы. Удивительно только как сердце не посадила после всего этого мракобесия с Ковровым и по пачке сигарет в день.

— Положи на место! — раздалось из темноты палубы, стоило ей только взяться за пачку.

Таня закрыла рот, чтобы не вскрикнуть.

— Не надо орать!

— Тебе уже было сказано по поводу сигарет?!

Березин с полотенцем на плече оказался рядом с ней в мгновение ока, навис грозовой тучей и даже перехватил руку, наверное, посчитав, что она собирается ударить его. Но Таня этого делать не собиралась, всего лишь испугалась и, как ни странно, прониклась, одномоментно решив, что даст ему второй шанс объяснить, с чего он вдруг взъелся на нее. Дотронуться до лица не удалось, а вот пальцам стало больно.