Первый этаж здания на углу Хмельницкого и Лысенко с уходящим в глубину залом и уцелевшей витриной он использовал уже не впервые. Лежать на полу, притворяясь мусорной кучей, то есть в самом что ни на есть прямом смысле прикинувшись ветошью, было несложно, но утомительно — патруль мог появиться и через несколько минут, и через час-полтора. Чтобы скоротать время, оставшееся до его прохождения, Алексей всунул в уши кругляши наушников, включил радио и настроился на программу новостей.

Стекло витрины задрожало. Алексей выключил приемник и затаился. Секунд через десять послышался нарастающий гул, и вскоре из-за угла вывалилась тяжелая туша «Фукса» — германского бронетранспортера ТРz-1. На его боках, покрытых буро-серым городским камуфляжем, синели эмблемы Гуманитарных сил ООН. Сперва «салатовые каски» гоняли по опустевшим улицам Киева на армейских «Хаммерах», но капризная легковушка, не имеющая ни броневого покрытия, ни защиты от радиации, в городских условиях оказалась прекрасной мишенью для лутеров. Потеряв пятый или шестой экипаж, командование «гуманистов» забило во все колокола и обеспечило наиболее опасные направления старыми, но надежными шестиколесными утюгами, специально сконструированными для ведения ядерной разведки. Нашпигованные самой современной аппаратурой, бронированные машины открывали огонь на любое шевеление и были неуязвимы для автоматов и помповых ружей, так что теперь ооновцы разъезжали по своим дежурным маршрутам в относительной безопасности.

«Ооновцы», — хмыкнул про себя парень. Американцами здесь были только бойцы батальона морской пехоты, охраняющего специалистов и штаб, а англичане с немцами ограничились тем, что прислали по взводу охраны для своих официальных эмиссаров. Всю черную работу выполняли недавние «добрые соседи и братья по социалистическому лагерю» — прибалты, поляки, словаки и прочие чехи-хорваты, рекрутированные белоручками-капиталистами для выполнения опасного «гуманитарного долга». И, как положено бывшим лучшим друзьям, вели они себя в Зоне, словно оккупанты. Словаки, наплевав на всех, промышляли грабежами, литовцы и эстонцы не мародерствовали, но обращались с окруженцами, будто с домашним скотом. Одни лишь практичные поляки смогли извлечь реальную выгоду из сложившейся ситуации — два их блокпоста, перекрывающие участок от Красного хутора до Бориспольской улицы, за установленную таксу по ночам запускали в город ушлых торговцев, благодаря чему на территории бывшего танкоремонтного завода возник постоянно действующий «черный рынок». Перекупщики приносят туда хабар, а обратно несут то, что нужно бандам лутеров и таким вот, как он, одиночкам. Спросом пользуются антиквариат, драгоценности, произведения искусства, важные документы. Взамен можно получить продукты, батарейки, оружие, медикаменты и средства защиты.

БТР пророкотал по выщербленному, припорошенному утрамбованным мусором асфальту, и скрылся в направлении Прорезной. Оттуда машина спустится по брусчатке на Крещатик и пойдет в сторону правительственных зданий, где размещается главная база гуманистов.

Интересная программа, которую вел сын знаменитого миллиардера, завершилась рекламой «Сталкера». Алексей со злостью выдернул наушники. С пророческого фильма, снятого режиссером «Властелина колец» и «Девятого района» за два года до Судного дня, все, собственно, и началось. Судя по отзывам эстетов, философскими глубинами Тарковского этот ремейк не блистал, но Джексон, поднаторевший в зрелищных съемках, как никто сумел передать мрачную атмосферу постапокалипсиса. Перед ошеломленными зрителями предстал суровый и завораживающий мир, по сравнению с которым технопейзажи нашумевшей компьютерной игры «Хаф-Лайф» казались ухоженным сквером в институте благородных девиц. Ну а герои фильма — крутые сталкеры, то водящие людей в Зону на поиски несбывшегося счастья, то выносящие из глубин запретной территории всяческие штучки, способные осчастливить землян, стали настоящими кумирами молодежи. Одновременно с фильмом на прилавках появились и коробки с компьютерной игрой, где можно было и самому попытать счастья в суровой, не прощающей ошибок Зоне. Но кто мог подумать, что всего через несколько месяцев в Зону, расположенную по замыслам авторов в условном западном государстве, превратится родной город Алексея?

* * *

Миновав Оперный театр — тяжелое здание с черными провалами закопченных окон и наполовину провалившейся крышей, — Алексей спустился к Золотым воротам и двинулся вдоль домов по направлению к Софии. Но, не пройдя и десятка метров, вдруг услышал за спиной отлично знакомый рокот.

По Прорезной неизвестно за каким бесом возвращался давешний бронетранспортер. Подобрав полы плаща, Алексей со всего духу рванул наискосок через дорогу. Остановился, забежав за угол массивного серого здания. Свернул на Малоподвальную, вжался в нишу.

Как ни странно, но главное здание Службы безопасности Украины не охранялось. Видимо, жуткие тайны Голодомора, на раскрытие которых с две тысячи четвертого года были брошены все силы этого ведомства, ни лутеров, ни оккупантов не интересовали. Разрывая ватную тишину, выбивая из стен куски кирпича и разметывая по улице заполошное эхо, зарокотал крупнокалиберный пулемет. Выяснять, не по нему ли открыли огонь, Алексей не стал — набрал в грудь побольше воздуха и, не разбирая дороги, понесся вниз по улице.

В голове запульсировала вычитанная где-то фраза, что, мол, достаточно погнать человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка. Это было даже не смешно — в какого, на фиг, волка, да еще мудрого? Сейчас Алексей ощущал себя затравленным зайцем, выжить которому помогает только инстинкт. Промчавшись мимо улицы Паторжинского и боясь экипажа бронетранспортера больше, чем тех, кого можно было встретить внутри, он нырнул в третью по счету подворотню и только там перевел дух. «Салатовые каски», опасаясь гранатометов, в глубь кварталов не суются.

К счастью, до цели опасного путешествия было уже рукой подать. Алексей миновал бывшие кабминовские гаражи, здание штаба службы охраны МВД, спустился к переулку Шевченко и, завернув за угол, чуть не наткнулся грудью на автоматный ствол.

Он инстинктивно подался назад, уходя с линии огня, и вскинул карабин, одновременно снимая его с предохранителя, но это была не случайная стычка, а хорошо подготовленная засада. Откуда-то сзади деловито простучал АКМ, и в полуметре от Алексея взметнулся поднятый пулями мусор.

— Бросай ствол, педрила, и выходи с поднятыми руками! — донесся из-за спины хриплый противный голос.

— Эй, это же ничья земля! — выкрикнул парень, отбросив «Сайгу». По неписаным местным порядкам на улицах принято было расходиться по-хорошему. — В «Глобусе» все могут хабарить!

— Була ничия, — хохотнул в ответ хриплый. — Вяжи его, хлопцы!

Через минуту Алексей, лишившись плаща, стоял на коленях, а его руки были стянуты пластиковыми браслетами.

— Второй за сегодня, — удовлетворенно произнес один из трех нападавших. — Куда его вести, на расчистку, где жыдивське золото шукают?

— Не, там уже лохов хватает, — возразил другой, подбирая брошенный Алексеем карабин. — Батька приказал пятерых в старатели передать. Квартира знатная, там министер экономики жил. Говорят, нахапал столько, что и половины не смог увезти, когда драпал.