Джованни просится тоже пошарить на борту. Не препятствуем – все-таки это его лодка, он лучше знает, где что лежит. И, как оказалось, правильно. После недолгого ковыряния в моторном отсеке на свет появляется бутылка виски, которая немедленно откупоривается и начинает переливаться в неутомимого итальянца. Он успел засадить стакана полтора до того, как Фокс отобрал антисептик в пользу раненых.

Солнышко тем временем жарит. Решаем оставить пару часовых, а остальным двигать в лагерь. Парень Фокса так и сидит на верхотуре справа, а я остаюсь караулить соседний склон. Цепляю на разгрузку выданную мне рацию и лезу на левый гребень. Наверху ищу подходящую позицию, чтобы и обзор был хороший, и тень присутствовала, а то солнышко печет немилосердно. Чуть ниже по склону обнаруживаю каменный козырек и забираюсь под него.

Достаю бинокль и внимательно осматриваюсь. Море пустынно. На берегу острова Манхэттен тоже никакого шевеления, хотя не в мою оптику такие дали изучать.

Убрал бинокль, оглядел ближайшие окрестности. Склон, на котором я сижу, сначала полого, а потом все круче спускается к морю, обрываясь к самой воде и вовсе отвесными скалами. Если такая петрушка и дальше по берегу, то единственное пригодное для высадки место – пляж за гребнем. При здешних убогих средствах десантирования даже наш немногочисленный отряд сможет долго держать оборону. Вот только от кого? Море пустынно, куда ни глянь.

Если согнуть ноги, они прячутся в тень. Но тогда неудобно сидеть. А вот если ноги вытянуть, они начинают запекаться прямо в штанинах. Пришлось забиться под камень в позе эмбриона. От солнца укрылся, но подкралась другая напасть – начало клонить в сон. А это плохо, настоящий часовой не должен спать, как, впрочем, и прочие земные радости справлять. Вот только те, кто устав писал, под здешним солнышком обжигающим не жарились. Даже птицы, которые ниже по склону гнездятся, летать перестали. Так, поскрипят временами на разные голоса, и снова только прибой слышен. Еле-еле море шевелится. Ни дуновения. И солнце жарит.

Старательно боролся со сном, по сторонам смотрел так, что мозоли окулярами бинокля натер, а все равно задремал.

Проснулся от шума рации, второй часовой тревогу поднял. Вот с кого пример надо брать. Стойкий оловянный солдатик, и не плавится на местной жаре, не то что некоторые. Я не сразу понял, о чем речь, но вроде снова гости у нас. Встал аккуратно, распрямляя затекшие члены, по сторонам поглядел – тишина и пустота. Поднялся обратно на гребень и посмотрел на пляж – там тоже пусто. Видимо, за правым мысом движуха происходит, мне отсюда не видать.

Нажимаю кнопку на рации и сообщаю, что у меня все спокойно, получаю в ответ приказ продолжать наблюдение и усилить бдительность. Надо – значит надо, усиленно наблюдаю и бдю. На склоне пусто. В море пусто. Осматриваю пляж. Вроде какая-то фигура мелькнула слева у самой воды. Там несколько здоровенных валунов на гальку выкатились, и за ними можно грузовик спрятать, а то и не один. А если под берегом вокруг острова на лодке пройти, то неплохое место для скрытой высадки получится.

Опять осматриваю склон. Если идти вплотную к берегу, то с моего поста не видно. Но мотор я бы услышал, а на веслах здесь больно далеко. Снова смотрю на пляж, особенно в левый угол. Есть! Фигура человеческая видна, и этот человек совершенно не скрывается, что-то делает среди камней. Вот он распрямляется…

Нажимаю кнопку на рации:

– Сэм?

– Свои, Влад.

И отставной морпех машет рукой.

От сердца отлегло. Наверняка он сразу обнаружил опасное направление и сейчас готовится к обороне. Вот только что он делает? Оборудовать стрелковую позицию и встретить высаживающегося врага огнем в упор было бы неплохо, вот только отступать придется по открытому пляжу. А если противник будет прикрывать свой десант артиллерией (а он будет, сволочь такая), то надолго защитников не хватит.

Ладно, он меня программировать не учит, и я не буду учить его воевать. Договор у нас такой, как в анекдоте.

Проходит минут двадцать. Врагов не видно, зато Сэм закончил свою работу и перешел к группе валунов чуть правее и дальше от воды. Мне очень интересно, поэтому бинокль от глаз не отнимаю. Бравый морпех вынул из рюкзака что-то похожее на тюбинг, из которых тоннели метро строят, только размером с книгу. Поставил эту штукенцию среди камней, мелкой галькой присыпал. Так вот оно что! Он пляж минирует! Как по мне, так очень разумно. Одна правильно поставленная мина способна заменить нескольких стрелков.

Сэм успел пройти вдоль всего пляжа и ковырялся уже на противоположной стороне, когда я увидел на приличном удалении очередной вооруженный сейнер, волокущий на буксире нашего недавнего оппонента. Дым из лишившегося хода флибустьера уже не шел, и выглядел подранок на удивление бодро. Даже кормовой пулемет снова стоял ровно. На палубе суетились люди, таскали какие-то ящики.

Напротив пляжа корабли остановились. Расстояние до них… Ну-ка, вспомним геометрию. Кораблик закрывается ногтем большого пальца вытянутой руки. От глаза до ногтя сантиметров шестьдесят, ноготь сантиметра два – два с половиной шириной. Длина кораблика метров тридцать. Составляем пропорцию, считаем… Почти километр. За штурвалами там моряки, так что логичнее предположить полмили для ровного счета. Мне с автоматом ловить нечего, разве что в море уверенно попаду. Да и Чету с его ручным пулеметом мало что светит. А вот канониры пиратские имеют все условия. Насколько я помню, километр для «зушки» – вполне рабочая дальность, на которой все снаряды в метровый щит укладываются. Правда, это на стрельбище, с неподвижного основания и обученным расчетом, но… Один раз я под таким обстрелом побывал и больше не хочется.

На палубе ведущего корабля шевеление. Присмотрелся – спускают за борт очередные лодки. Числом целых три. И народу туда перелезает немало, гораздо больше, чем обычная команда такого вот кораблика. Похоже, подранок починил антенну и умудрился связаться с базой, а оттуда прислали спасателей в усиленном варианте. И вся эта толпа при огневой поддержке с кораблей сейчас отправится нам мстить за все прежние обиды. Нет, мы, конечно, круты, но уж больно соотношение сил не в нашу пользу. Сражения выигрывают большие батальоны, как говаривал двести лет назад один корсиканец. А он разбирался и в батальонах, и в пушках.

Лодки все грузятся и грузятся. Туда лезут все новые фигурки, складывают что-то длинное и что-то квадратное. Похоже, за нас взялись всерьез.

Хрипит рация:

– Влад, к тебе Чет, не пальни с перепугу.

Оглядываюсь по сторонам, вижу Чета, который карабкается ко мне, сгибаясь под тяжестью висящего на нем железа. Помимо обычного короткого автомата и пулемета, он волочет еще две огромные сумки, неподъемные даже внешне.

Влез, немного отдышался:

– Показывай свою диспозицию.

Перелез через гребень, полазил взад-вперед в поисках места с хорошим обзором. Остановился возле груды крупных камней.

– Вроде здесь неплохо. Даже оборудовать ничего не надо. Но не простреливается ярдов двадцать под берегом. Идеи?