Хотя Гэри с не очень-то большой охотой склонялся к мысли о более близком контакте с сельской местностью, с точки зрения «убийство плюс шоу» тут имелись и свои преимущества. Во-первых, это давало возможность привнести уникальный элемент сюрприза – или же это будет шок? Да, определенно шок. Вкупе с благоговейным изумлением. Во-вторых, полиции понадобится сто лет, чтобы раскрутить свою неповоротливую машину и добавить новый пункт к своему внушительному списку расследований, еще больше запутавшись. (А сбить их с толку так просто!) В-третьих, пресса просто выпрыгнет из штанов.

С другой стороны, городской обитатель вроде него обязательно должен предпринять определенные шаги, чтобы ни в коем случае не выделяться из сельской публики. Конечно, Гэри и на секунду не планировал сниматься с места и перемещать свое предприятие на дикие просторы Уэльса или Уэст-Кантри[34]. Нет, нет и еще раз нет. Слишком уж много удобрений вложено в нынешнюю домашнюю почву. Он мыслил больше о том, чтобы лишь слегка окунуться в какой-нибудь чудесный уголок сельской местности – там, где она практически граничит с привычной урбанистической средой. И, конечно, отнюдь не в миллионе миль от дома, в котором Джексон провел детство, вообще-то говоря. И если сегодняшние поиски подходящего места принесут свои плоды, если он выберет в точности то место, что надо, отметит его охрененных размеров жирным крестиком в качестве приманки, то лучшего просто и желать не приходится.

Гэри уже знал, какой визуальный эффект желает создать, какого рода эмоциональную плюху хочет отвесить. Если и это не вынудит закон прибежать к нему с разинутым ртом, то ничего не сможет. И тогда гнев его будет ужасен.

«Эй, давай-ка только без негатива, – сказал он себе. – Негатив – это для лузеров».

Дабы исключить возможные домашние осложнения, важно в точности рассчитать время убийства. Наоми не должна вернуться еще пару недель. Согласно ее рабочему ежедневнику, – предмет, к которому Гэри питал острый интерес, – вскоре после короткого перерыва у нее уже намечен следующий проект. Другими словами, можно не гнать и спокойно, с толком и расстановкой закрыть все логистические базы, как выразились бы его заокеанские друзья. Не хватало еще, чтобы из-за какого-то случайного события все вдруг накрылось бы медным тазом.

Броун крепко взял Джексона за яйца.

Джексон летел по шоссе, словно за ним гналась банда отморозков на быстрых машинах. Даже выбравшись из города и облака ханжеской вони, которое, как ему казалось, окутывало Маркуса Броуна с головы до ног, он по-прежнему задыхался. Пульс в шее долбил системой раннего оповещения.

Низкое зимнее солнце превратило небо в надраенную медь – такую же ослепительную, как и все создания Неона. Джексон опустил козырек над ветровым стеклом, надвинул на нос черные очки и напряженно всматривался в сияющую даль перед капотом.

Ехал он в Квинтон. Если Маркусу Броуну требовались железные свидетельства связи между Неоном и Базвеллом, то он их раскопает.

Вот наконец и улица, на которой жил Джордан Базвелл. Был день сбора мусора, и вдобавок к автомобилям, приткнувшимся вплотную друг за другом на тротуарах, при поисках места для парковки ему пришлось соревноваться еще и с переполненными мусорными баками, выставленными на улицу. В конце концов Джексон сдался, развернулся и приткнул машину на соседней улочке, на вид не столь запущенной. Удивительно, насколько все-таки социальная структура жилого района может столь радикально различаться на расстоянии считаных футов.

На него сразу навалился запах гниющих пищевых отходов и гари, словно недавно тут жгли костер. Землю усыпали недавно использованные римские свечи и картонные гильзы от петард – свидетельство того, что празднование Дня Гая Фокса[35] растянулось далеко после пятого ноября. Похоже, что прошлой ночью в ходе спонтанных запоздалых торжеств тупичок больше напоминал зону боевых действий.

Никаких признаков того подростка с холодным лицом, которого он приметил пару дней назад, в округе не наблюдалось. Лишь какой-то мальчонка, лет девяти от роду, раскатывавший неподалеку на слишком маленьком для него велосипедике, подъехал поближе и принялся внимательно изучать Джексона.

– А разве ты не должен быть в школе? – поинтересовался тот.

Малютка показал ему средний палец и, неистово накручивая педали, укатил в сторону дома с распахнутой входной дверью, за которой, судя по доносящимся оттуда звукам, полным ходом шла оживленная семейная перебранка.

Над входом в бывшее обиталище Базвелла по-прежнему возвышался навес, поставленный криминалистами. В соседнем доме на две семьи все шторы были плотно задернуты. Из дома напротив жильцы явно съехали – все, что осталось, – это спутниковая тарелка, косо повисшая на одном из креплений.

Джексон начал свой обход с противоположной стороны улицы. Многих жильцов не было дома. Оставшиеся же в большинстве своем не проявляли желания открывать двери, а из тех, кто все-таки открыл, никто не выказал ни способности, ни желания помочь.

В конце концов, Мэтт добрался до бунгало, рядом с которым стоял бункер на колесиках, до отказа заваленный строительным мусором и торчащими во все стороны обломками какой-то мебели. На самом верху ненадежно пристроилось продранное кресло с торчащей из дыр набивкой.

Джексон заглянул в окно. Работал телевизор, перед которым устроилась пожилая женщина. Когда он постучал в дверь, старуха даже не пошевелилась. Постучал еще раз. Громче. Наконец дверь распахнулась, и перед ним предстал тот самый юнец, который таращился на него в его прошлый приезд. Юнец выжидающе молчал. Вблизи Джексон уловил, что от него несет табаком.

– Хотел бы переговорить.

– Вы из полиции?

Мэтт помедлил.

– Да.

– Ваши уже были вчера.

– Надо кое-что уточнить.

– А чё уточнять-то? Того мужика не встречали. Ничего не видели. Ничего не знаем. – Юнец зевнул, без всякого стеснения продемонстрировав Джексону свои многочисленные пломбы.

– Ты вроде смышленый парень. Готов поспорить, что мимо тебя тут и муха не пролетит. – Джексон полез по внутренний карман куртки, вытащил бумажник. – Как тебя звать?