— Останешься с Жанной? — спросила Зойка.

Захар промолчал. Он не хотел вести разговор на эту тему.

— Будешь думать?

— Я не могу думать, у меня болит голова.

— Прогоняешь? — В ее голосе всхлипнули плаксивые нотки.

— Как я могу тебя прогнать, если мы остаемся друзьями?

— Ну, и за это спасибо… — грустно сказала она. — Я тут йогуртов принесла, твоих любимых коврижек… Правда, они со слезами… Я плакала, пока пекла…

Если Зойка давила на жалость, то это у нее неплохо получалось.

— Я тебя не прогоняю… Но жду тебя завтра, — дрогнувшим голосом сказал он.

— Я все поняла.

Зойка ушла, а он постарался уснуть, но не смог. Зойка продолжала стоять перед глазами. И он видел, как слезы текут по ее щекам. Он бы и сам пустил слезу, если бы умел плакать.

Жизнь идет, лето продолжается. Пусть оно бабье, но все же лето. Погода отличная — сухо, солнечно. И тепло не жаркое, а с легкой освежающей прохладой. Особенно приятно после черноморской жары.

Но лето это шаткое, хрупкое. Сегодня тепло, а завтра зарядят холодные дожди, а там и снега наметет. Впрочем, зимы Соус не боялся. На сибирских морозах его закалила сама жизнь. Ледяные лагерные ветра — это жуть, от которой не спрячешься, их можно только перетерпеть. А здесь его ждал теплый дом, кирпичный, с газовым отоплением. Два этажа, у каждого бойца теперь будет своя комната.

— Ну как? — спросил Капеллан.

Соус окинул взглядом свою спальню. Обстановка козырная, не вопрос, но ведь это далеко не самое главное. Он подошел к окну, глянул на запущенный огород. До забора недалеко, а за ним лес — как раз то, что нужно.

— Зашибись.

— Может, подземный ход прорыть, — сказал Капеллан. — Тут всего пятнадцать метров.

— Я подумаю.

Подземный ход — это слишком. А траншею они осилят вполне. Вырыть окоп, обшить его деревом, сверху настелить досок, накидать на них земли.

— Работы у вас пока нет, а пацанам без дела маяться вредно.

— Ну, не знаю, — задумался Соус.

Деньги у них были, но курортная жизнь серьезно ударила по кошельку. Хорошо они там, на побережье, зажгли, в полное свое удовольствие. Потому сейчас перед братвой остро стоял вопрос, как поправить свое финансовое положение. Капеллан обещал им конкретный наезд на банк Ставра, вплоть до налета на главное хранилище. Вот где бы они могли поживиться… Но, видимо, Капеллану сейчас не до банка. Видно, не совсем еще улеглась поднятая ими волна. Да и Захар Байкалов жив, уже вовсю идет на поправку. И Жанна наверняка держит ушки на макушке. Так просто к банку сейчас не подобраться.

— Тебе-то хорошо, у тебя своя постоянная телка есть, — сказал Капеллан.

— Алла — не телка, — вскинулся Соус.

Шеф наступил ему на больную мозоль, это его и разозлило. Хотя он сам был во всем виноват. И дернул его черт взять с собой Аллу на море. А она, дура, согласилась. И ведь уехала с ним, а он взял да и влюбился в нее. Все бы ничего, но ведь она проститутка. Тот же Фикус вплетал в нее кружева…

— Ну, извини, — в снисходительном тоне сказал Капеллан.

— Не надо лезть в мою жизнь.

— Она проститутка.

— Это в прошлом! — огрызнулся Соус.

— В этом прошлом ее сутенеры. Есть там один, Скунс у него кличка. Очень вонючий. И наглый. Он ее искал. И сейчас, возможно, ищет.

— Значит, найдет… Там его и похороним.

— Вот этого я и боюсь. Разборок с местным контингентом нам не надо.

— Значит, бакшиш заплачу, — пожал плечами Соус.

— Мудрое решение.

— Только за какие шиши?

— Ну, ты получил аванс. И с казино не кисло снял…

— Когда это было… А мне сейчас нужно… Если не смог подбить клинья к банку, я мосты наведу.

— Рано еще…

— Захара дожать надо… Я много не возьму.

— Не велено его трогать.

— Кем не велено?

— Деньги будут, — съехал с темы Капеллан. — Много не дам… Много сам снимешь… Банк по-любому, дожимать надо… Я скажу, когда надо… Может, уже скоро…

— Нет у вас плана.

— План есть. Просто волна сейчас не нужна… Живите пока, наслаждайтесь покоем. Зима скоро, а у вас тут берлога какая… Отличный вариант, сам бы от такого не отказался, — Капеллан обвел рукой спальню.

— В спячку предлагаешь впасть?

Капеллан в раздумье качнул головой.

— Не будет спячки… Найдем тебе работу. Обязательно найдем…

Соус проводил шефа, вернулся в дом, а братва уже на кухне, за столом. Алла стояла у плиты и жарила на сковороде обычные хлебные лепешки. Волосы распущены, платье короткое в облипку, в нем она смотрелась особенно сексуально. Ноги длинные сами по себе, а босоножки на шпильках усиливали магнетический эффект.

— А это мне! — Фикус вплотную подошел к ней.

Одной рукой он обнял ее за талию, а другой снял со сковороды лепешку.

— Пальцы не обожги! — предостерегла его Алла.

— Об тебя?

— И об меня не надо. — Алла дернулась, локтем скинув его руку со своей талии.

— Да ладно тебе!

Фикус провел рукой по ее бедру, повернулся к столу и встретился взглядом с Соусом.

— А мы тут с Аллой лепешки жарим, — сказал он.

Горбун засмеялся, а Соус опустил голову, исподлобья глядя на Фикуса.

— Ну, в смысле, на сковороде… — занервничал тот.

— Еще раз прикоснешься к ней… — тихо сказал Соус.

— Да ладно тебе… Я ж по-дружески…

Соус подошел к Алле, и она подала ему насаженную на вилку лепешку.

— Ты моя…

Одной рукой он взял лепешку, а другой обнял Аллу за талию — на законных основаниях. И так захотелось задрать ей подол.

— Как будто я ее не жарил, — донеслось вдруг сзади.

Соус резко обернулся, глянул на Фикуса, но тот смотрел на него с непонимающим видом. И уплетал за обе щеки. У остальных рты заняты также. Может, померещилось Соусу. Ревность в нем взыграла, а еще на сковородке шкворчит.

— Давай в лабаз собирайся, — глядя на Фикуса, распорядился Соус. И немного подумав, кивком показал на Кошмара. — Ты за старшего!

Фикус расстроенно провел пальцем по носу. Он считал себя самым крутым после Соуса и Горбуна, а глуповатый Кошмар действительно котировался в команде ниже всех. И тут вдруг такое унижение. Но Соус должен был хоть как-то ущипнуть Фикуса.

А завтра он его вместе с Кошмаром и Синаем отправит рыть траншею. И снова старшим будет не он.