— Почему? — улыбаюсь в трубку.

— Потому что она спит с нашим шефом, а я нет! Вот и вся математика, Лерка.

В палату тихо стучат. Я резко открываю глаза и сажусь на кровати.

— Прости, Дашут, я перезвоню. Сейчас немного занята.

Тут же отключаюсь и выкрикиваю: «Войдите». Сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди от волнения, потому что я уже придумала себе, что за дверью стоит Тахиров. Моментально поправляю взъерошенные волосы, одергиваю короткий халатик и обмираю, когда вижу на пороге палаты… Иракли.

— Приветик, — здоровается друг Тимура. — Как самочувствие?

Он понижает голос, когда, заглянув в детскую кроватку, замечает, что Наденька спит. Он ответственно подошел к правилам посещения в больнице — поверх темно-синего свитера накинут халат, а на ботинках — бахилы.

— Уже лучше, спасибо. Как… как ты узнал, что мы здесь?

Иракли усмехается и садится на краешек кровати ко мне поближе.

— Это не так уж и сложно, Лера, — на его лице появляется легкая дружелюбная улыбка и я расслабляюсь и выдыхаю.

Он явно пришел мне помочь, а не навредить. Этот мужчина дружил с моим мужем. Он безвозмездно обещал предоставить мне квартиру и работу. Не требуя ничего взамен. А я не стану бесконечно пользоваться его добротой. Мне бы только выйти на работу, чтобы оплачивать услуги жилья и няни.

— Когда вас отпустят? — спрашивает он.

— Обещали, что совсем скоро, — уклоняюсь от ответа, потому что мне нужно время на раздумья.

Нужно сопоставить все за и против. Хотя, о чем тут думать, когда я только и ждала этой свободы? Когда именно сейчас мне представился шанс начать жизнь без подачек Рустама. Я всё верну Тахирову. Буду упорно работать, пусть даже долг придется возвращать всю жизнь, только бы не быть ему должной. Где-то в глубине души есть ещё кое-что, что заставляет меня принять решение в сторону Иракли — я больше не вынесу этой съедающей меня досуха ревности.

— Лера, моё предложение для тебя ещё в силе. Квартира, всё необходимое для ребёнка, работа — всё это есть и будет. Только дай мне знать, когда ты будешь готова, — произносит мягко Иракли.

Он вкладывает в мою руку визитку со своим именем и, хотя его номер давно вбит в мой мобильный, я благодарю друга Тимура за поддержку и смотрю вслед его удаляющемуся силуэту.

Проходит минимум четыре часа, когда наша выписку приносит медсестра:

— Можете звонить своему папе — пусть забирает вас домой, — улыбается рыжеволосая девушка.

Я достаю мобильный из кармана, чувствуя, как потеют мои ладошки. Смотрю на номер амбала Миши, а затем возвращаюсь к номеру Иракли. Делаю так несколько раз подряд, разрываясь от неизвестности и страха. Затем всё же жму пальцем по нужному номеру и прошу скорее за нами приехать.

— Познакомься, милая, это мой друг и почти брат — Иракли, — произносит Тимур, похлопывая товарища по плечу. — Человек на которого я всегда могу положиться. На самом деле мы знакомы чуть больше трех лет, но такое ощущение, что как минимум всю жизнь.

— Согласен, Тим, — усмехается Иракли, обнажая свои белоснежные зубы. — Как минимум всю жизнь.

Он протягивает мне руку для приветствия. Его ладонь небольшая и теплая, слегка пожимает мою. Я верю Тимуру и с радостью принимаю его друга у нас в доме, улыбаясь ему в ответ. Если для мужа этот человек значит больше чем родной брат, то он априори не может быть плохим для меня.

Я выныриваю из собственных воспоминаний и тряхнув головой надеваю на себя куртку. Пора идти.

Сколько времени я знаю Иракли? Год, как минимум. Он часто бывал у нас дома и, хотя я никогда не лезла в их с Тимуром разговоры, отсиживаясь в комнате, он всегда был дружелюбным и дорогим для нас гостем.

Сколько времени я знаю Рустама? Три месяца, два из которых я провела в Израиле. Он для меня непрочитанная книга. Я не знаю, что у него на уме и каким будет следующий день рядом с ним и это невероятно меня страшит. Но ещё больше пугают смешанные чувства, которые я испытываю по отношению к Тахирову против своей воли.

Я беру на руки Надюшку и выхожу из палаты в коридор. Есть ещё немного времени, чтобы передумать и повернуть назад, но плюсов у Иракли все же чуточку больше, чем у Тахирова, поэтому я не останавливаюсь. Толкаю дверь и оказываюсь на улице. Оглядываюсь по сторонам в поисках Иракли и замечаю его на парковке.

Он курит, опираясь бедрами о капот машины. Увидев нас с дочкой на горизонте, щелчком пальцев отправляет сигарету в урну и делает шаги навстречу. Молча забирает у меня сумку с вещами и несет её к автомобилю. Ставит в багажник, открывает заднюю дверцу и помогает забраться на сиденье.

В салоне тепло, комфортно и пахнет лимоном, но я почему-то все равно дрожу от страха. Делаю глубокий вдох и выдох, мысленно успокаиваю себя, верю в то, что в данной ситуации поступаю на самом деле правильно.

— Готовы? — спрашивает Иракли и под мой кивок заводит автомобиль.

Он неспешно катит его по улицам Москвы, едва слышно включив фоном классическую музыку. Прижав малышку к себе, расслабляюсь. Я выбрала правильный путь. Возможно, не самый простой и лёгкий, но правильный.

Да, придется приложить усилия для нормальной жизни.

Да, придется допоздна вкалывать.

Но так и должно быть, когда рождается ребёнок, а отец этого самого ребёнка погибает при трагических обстоятельствах. У моей дочери никого кроме меня нет, и я должна приложить все свои силы, чтобы выплыть. Ведь Тахиров не обязан содержать меня и Надюшку всю свою жизнь. Быть может в скором времени он захочет иметь семью и собственных детей. И что в таком случае делать мне?

Иракли останавливает автомобиль у свеженькой новостройки. Открывает для нас дверцу, помогает выйти. Я понимаю, что мы молчим слишком долго, но о чем говорить с ним сейчас совершенно не знаю.

Наше новое жилище находится на шестнадцатом этаже, и мы добираемся до него с помощью лифта. Внутри квартиры чисто и ново. Комната всего одна, но она довольно просторная и к тому же с симпатичным современным ремонтом. Я с радостью отмечаю, что здесь есть детская кроватка и пеленальный столик и всё-всё необходимое для жизни с малышкой.

Уложив дочку в кроватку, я поворачиваюсь к Иракли, чтобы поблагодарить за поддержку и тут же натыкаюсь на странный огонёк в его глазах. Хочу верить, что мне показалось, ёжусь и обхватываю себя руками от несуществующего холода.

— Иракли… ты говорил, что у тебя найдется для меня работа… — слегка заикаюсь я.

Голос неуверенный и какой-то ничтожный, будто я боюсь этого мужчину, хотя это совершенно не так. Я же помню, как он хвалил мои обеды и делился личными историями, если заезжал в гости, а Тима ещё не было.

— Обязательно, Лер. Да только позже, — кивает Иракли. — Проводишь к выходу?