Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эги, к примеру (Эги, Эги, Эги: я знала ее имя). Эги была одета в ярко-зеленую куртку на молнии, сделанную из искусственного материла. Однако мое пальто тоже не было натуральным. Мех, должно быть, сделали на фабрике. По крайней мере, я на это надеялась.
На Эги были темно-голубые обтягивающие джинсы и теплые сапоги, очень похожие на мои. На голове — шапка с помпоном. У меня на голове тоже была вязаная шерстяная шапка, ярко-красная, без помпона. Я понятия не имела, откуда она взялась.
С высоты я смотрела, как мы идем рядом. Я видела, что мы разговариваем. К сожалению, слов было не разобрать. Я надеялась, что они имели смысл. Эги мне отвечала, и это вселяло надежду. Иногда она смеялась. Один или два раза она коснулась моей руки. Кажется, я не возражала.
Я на пляже с Дрейком. Камешки черные. Вода черная. Небо черное. Я в черном и Дрейк в черном. Все черное. Я с Дрейком, все черное, и мы целуемся.
Я в холодном месте, мои ноги двигались, одна-другая, одна-другая, и я шла по дороге с женщиной в очках. Она посмотрела на меня, и по выражению ее лица я поняла: я сделала или сказала что-то странное.
— Прости, — извинилась я. — Прости, я просто… немного уплыла. Я не хотела.
— Эй, все нормально! — воскликнула она. — Не волнуйся, Флора. Я считаю тебя удивительной, честно.
— О! Правда?
— Правда-правда! Ты удивительная девушка! Ты такая юная и такая красивая.
— Но у меня ужасная кожа, — прервала я ее и дотронулась до лица. Впадины и выпуклости никуда не исчезли.
— Это? Держу пари, это от того, что ты не принимаешь таблетки. Сколь лет ты на них?
— Мне было десять. Сейчас семнадцать.
— Значит, семь лет. Семь лет ты принимала по сколько таблеток в день?
Я пожала плечами. Я этого не знала.
— Несколько.
— Ладно, предположим, три таблетки. Химические вещества поступали в твое тело двадцать один раз в неделю — хотя бы и по веской причине. — Эги замолчала. — Хотя бы. Так говорят? Я видела эти слова в старом интервью с твоей принцессой Дианой.
— Хотя бы. Да, так говорят. Два слова, я так думаю.
Мне понравилось, что у меня есть принцесса Диана.
— Спасибо. Хотя бы и по веской причине, ты подсела на это лекарство. Ты не знаешь его названия?
— Нет.
— Или на что оно действует?
— Нет.
— Что ж, без лекарства, каким бы оно ни было, ты можешь потерять сознание. Или того хуже. Наверное, мне стоило бы позвонить твоим родителям?
Она посмотрела на меня, и я покачала головой. Я не поняла, при чем тут сознание.
— Должно быть, лекарство контролирует твой мозг, который был поврежден опухолью. Ты не против, что я говорю откровенно?
Я рассмеялась.
— Нет. Я все равно забуду этот разговор, поэтому можешь озвучить все, что захочешь.
— Точно, ты вчера то же самое говорила. И сегодня. Я думаю, у тебя что-то вроде болезни Альцгеймера, только для молодых. Для тебя это трагедия. Ты живешь только здесь и сейчас.
— Это не трагедия. Нет. Я люблю Дрейка. Я поцеловала Дрейка.
— Ты можешь узнать название твоего лекарства? Нам нужно купить его. Я боюсь, что без него ты не будешь в безопасности.
— Я попытаюсь.
— Спасибо.
— Сколько тебе лет? — Спросила я.
Как ее зовут? Эбби? Элли? Элла? Имя ускользало от меня, хотя я пыталась дотянуться до него. Я не стала к ней обращаться по имени.
— Мне? Двадцать семь лет. На десять лет больше, чем тебе, — она рассмеялась. — Старушка… Вот почему я чувствую себя ответственной за тебя.
— Спасибо, что помогаешь мне.
— Ты очень интересная. Уверена, что я могу написать о тебе в своем блоге?
— Ты меня об этом спрашивала?
— Да. Возможно, нам следовало бы записать наш разговор, чтобы это доказать. Я не хочу огорчать тебя. Мы можем записать наше соглашение в твоем блокноте.
— Отлично.
Мы дошли до площади, которая казалась центром чего-то. Парочка ресторанов, супермаркет в дальнем углу, отель, паб. Я гадала, не идем ли мы в паб. Я держалась сзади, позволяя моей новой подруге идти впереди. Она бросила на меня ободряющий взгляд, взяла за руку и пошла через площадь, ведя за собой. Солнце по-прежнему ярко светило на небе и слепило глаза.
— Я очень, очень надеюсь, что мы найдем твоего прекрасного Дрейка, — сказала она. — Он поможет нам купить лекарство. Тебе нужен друг. Он будет знать, что делать. Если мы не найдем его, тогда мне придется…
— Я поцеловала его на пляже.
Подруга похлопала меня по руке.
— Да, — сказала она, — да, я помню. Ты прилетела на Шпицберген, чтобы найти его. И сегодня вечером мы наконец его отыщем.
— Нам не стоит ехать во Фламбардс. Мы не должны.
Она явно встревожилась. Я знала, что мы должны найти Дрейка немедленно. Иначе все будут пытаться отправить меня домой.
На столе стояли пустые стаканы. Передо мной стакан был полным. В нем было пиво. Я, кажется, пила пиво. Едва ли мне стоило пить алкоголь, но я взяла стакан, отпила. Вкус не отличался от того, который чувствовался во рту, поэтому я сделала еще глоток.
Рядом со мной сидела женщина в очках. Я знала ее. Она беседовала с мужчиной с бородой, густой шевелюрой и коричневым пятном на щеке. Он сидел с другой стороны нашего столика. По-моему, его я не знала.
— Вкусно, — заговорила я, потому что была в пабе, с людьми, и это делало меня счастливой.
Они перестали разговаривать и посмотрели на меня.
— Да, — сказала женщина. — Не правда ли?
За моей спиной стояла стена деревянных планок. Столы тоже были деревянными. В помещении было жарко, почти парилка, хотя я понимала, что оно — часть холодного места. Они сделали жарко внутри, потому что снаружи холодно.
В помещении собралось много народа. Куртки, висевшие на спинках стульев, отличались от моего пальто. Они были сделаны из нового материала, а мое пальто — из меха.
Дрейка не было. Я откинулась на спинку стула и оглядела комнату, всматриваясь в лица. Но ни одно не было лицом Дрейка. В зале было сорок два человека, и насколько я могла судить, девять из них носили очки. Три были женщинами (одна из них сидела рядом со мной), шестеро — мужчинами. Четверо из этих мужчин были явно старыми, поэтому оставалось только двое мужчин, которые могли быть Дрейком. Один, с рыжими волосами, сидел у барной стойки — он точно не был моим Дрейком. Другой сидел за столиком, почти все время отвернувшись от меня, и, хотя я уже увидела, что это не Дрейк, встала, прошла между столиков, пытаясь оказаться перед ним, посмотреть в его лицо, проверить — не лицо ли это Дрейка.