– Понял. Буду готов.

Он вышел в коридор и зашагал на кухню, бормоча под нос стихи:

Думал о снах,

Но смысл понять не успел.

Призван начальством.

В нижнем холле сложились другие строки:

Разбередил душу

Сон тревожный...

Поделиться с другом?..

И правда, надо бы поделиться, мелькнула мысль.

Во дворе Петровича уже не оказалось, он сидел у стола рядом с кухонным автоматом и поглощал сосиски. Эрик устроился на высоком табурете, тоже взял сосиски и, покончив с первой, произнес:

– Сон мне приснился.

– Это бывает, – заметил инженер. – Надеюсь, не про мертвых хапторов с картины твоего Ххешуша?

– Нет. Хаптор был, но живой и очень даже резвый.

Он принялся пересказывать свой сон. Петрович слушал внимательно и поднимал в удивлении брови, не забывая, впрочем, о сосисках. Когда история завершилась, спросил:

– Это было ночью? Какое там небо?

– Много лун, а когда начался восход, появились два солнца.

– Данных недостаточно. Вот если бы ты рисунок созвездий запомнил...

– Зачем?

– Как зачем? Я тебе как-то сказал, что звездное небо – паспорт планеты. Если бы ты смог изобразить, как расположены звезды, хотя бы самые яркие, мы нашли бы этот мир по каталогу. Интересно, реален ли он, или тебе белиберда привиделась? – Петрович вернул пустую тарелку киберповару. – Сам-то как думаешь?

– Точно утверждать не стану, но кажется мне, что это не фантазии. Генетическая память... Один из моих предков, служивший в Защитниках, мог приземлиться в этом мире.

– С красоткой лоона эо? Никогда не слышал, чтобы они покидали астроиды.

Эрик пожал плечами:

– Согласен, так что забудем о красотке. Интереснее то, что поведал хаптор... Помнишь, мы толковали о религии и о том, что у хапторов нет религиозного чувства? Возможно, это не так. Возможно, Владыки Пустоты и желание связаться с ними – их вера... По крайней мере, у некоторых. Я хотел бы...

Тут он бросил взгляд на таймер и поднялся:

– Мне пора, извини. Нужно еще мундир натянуть... Хурцилава опозданий не любит.

Эрик успел вовремя – коммандер уже расхаживал у большой машины с золотыми гербами на дверцах, но глава миссии еще не появился. Подкатил в своем шаухе «говорильник», вылез, помотал головой, позвенел цепочкой на рогах – точь-в-точь как хаптор из Эрикова сна. Очевидно, дела предстояли серьезные, требующие двух переводчиков, хотя Хурцилава уже неплохо владел языком. Заметив, что Эрик поглядывает на Сезун’пагу и хмурит брови, Шошин сообщил, что поедут они, как обычно, в ведомство Левого Рога, но тема сегодня трудная, речь пойдет о ширен’таха’катори, то есть о статусе Судей Справедливости. Эрик кивнул, прикидывая, не рассказать ли коммандеру о своих странных снах, но тут появился Хурцилава.

– В дорогу, коллеги. Павел, мы на заднем сиденье, нужно кое-что обсудить. Эрик, управление на вас, но лучше включите навигатор. Доверимся автоматике.

– Если вы не против, я бы поехал с ним. – Эрик показал взглядом на Сезун’пагу. – Тоже хочу кое-что обсудить.

– Ну, если он согласен... Общайтесь на здоровье.

Хурцилава и Шошин переглянулись и полезли в экипаж. Эрик быстрым шагом направился к «говорильнику», приложил к челюсти ладонь, а другой рукой показал на распахнутую дверцу шауха:

– Пха позволит?

– Рррхх... Нет возражаться.

Эрик сел в огромное кресло, хаптор опустился рядом. Тронулись. Миновали ворота и пост охраны. Развернулись, выехали на лесную дорогу. Шаух Хурцилавы и Шошина мелькал впереди, лучи солнца скользили по блестящему хромированному корпусу. Сезун’пага включил навигатор и покосился на Эрика:

– Нечто спросить?

– Аха.

Судя по ментальной волне, «говорильник» был в добром расположении духа. Относительно добром – насколько это возможно для существа его расы. Впрочем, Эрик не раз замечал, что эманация Сезун’паги отличается от типичных излучений хапторов. Похоже, его специально готовили для контактов с ашинге.

– Скажи, пха, что ты знаешь о Владыках Пустоты?

– Ничего. Не знать ничего, кроме названий.

Вопрос поставлен неверно, решил Эрик, и спросил опять:

– Что ты о них слышал? Что говорят о них хапторы?

– Что сказать всякий хуси-хуси поко, без интерес. Дикий бредень.

Бредни, поправил Эрик про себя. Он владел языком хапторов гораздо свободнее, чем Сезун’ пага земной лингвой, но тот упорно практиковался в наречии ашинге.

– Некоторые хапторы считают, что можно связаться с Владыками Пустоты и испросить у них огромное могущество. Кто это сделает, получит власть над всей Галактикой.

– Я снова сказать: дикий бредень, – буркнул «говорильник».

«Надо же, атеист попался!» – мелькнуло у Эрика в голове. С минуту он соображал, как снова подступиться к интересующей теме, но вдруг Сезун’пага ухнул и стукнул кулаками. Не иначе как развеселился:

– Мне слышать, ты лез в горький вода. Лез туда, и синий червь тебя поесть. Так?

– Так, – со вздохом признался Эрик и хлопнул ладонью по лбу. – Глупый! Как говорят у вас, у щенка под левым рогом пусто.

– Глупый, – подтвердил «говорильник». – Причина есть. У ашинге мозг из два половин, и обе жужжать плохо, когда молодой.

– А как у Хурши и Пашоши? – спросил Эрик. – У них хорошо жужжит?

– Хорошо. Почти как жужжит у хаптор, – отозвался Сезун’пага.

Так, подкалывая друг друга, они добрались до здания Гешехта, где часов шесть переводили речи землян и чиновников Кшу. Обе стороны препирались упорно, и Эрик покинул ведомство Левого Рога мокрым, как мышь. Сезун’пага выглядел не лучше.

Они стояли у своих шаухов, наслаждаясь свежим прохладным ветерком, прилетевшим с моря. Эрик вытирал лоб платком, Шошин отдувался и обмахивал лицо ладонью, «говорильник» с хрипом втягивал воздух, мотал головой и звенел цепочкой. Только глава миссии был свеж, как майская роза.

– Итак, – бодро молвил он, – этот раунд мы не проиграли.

– Но и не выиграли, – буркнул коммандер.

– Ничего страшного. Поиск консенсуса требует времени и усилий, – заверил Хурцилава. – Ну, отправимся домой? Мы заслужили хороший обед и рюмку коньяка.

– Я бы прогулялся, – сказал Эрик. – Работа выдалась нелегкая, нужно развеяться. Может, с Ххешушем повидаюсь.

– А обратно как ехать? – Хурцилава бросил взгляд на экипажи. – Ладно, оставим вам роскошную карету с золотыми гербами. Нас Сезун’пага довезет.

Они уселись в шаух «говорильника». Шошин на прощание сделал строгие глаза – мол, гулять гуляй, а остерегаться не забудь. Эрик кивнул, постоял недолго у посольского экипажа и побрел знакомой дорогой в кхаш «Хакель шинге». После споров с братией Левого Рога ему хотелось посидеть в компании цартели и приобщиться к искусству.