Дон Андре быстро обернулся к ней.

— Нет, сеньорита, — ответил он резко, — я не хочу, чтобы вы уезжали.

Венеция удивленно посмотрела на него:

— Но вы пригласили меня, чтобы я составила компанию Аннине, а она и сейчас не находит меня подходящей подругой. Разочарованная, поскольку действительно считает себя влюбленной, она может возненавидеть меня за то, что я рассказала вам обо всем.

— Откуда она узнает, что это вы мне рассказали? Я мог узнать из других источников.

— Нет, дон Андре. Я сообщила вам факты, которые могла услышать только от нее. Кроме того, позволить ей так думать — это еще раз обмануть девочку. Лучше я буду откровенной и дам ей понять, что это я рассказала. Тогда, какими бы ни были наши отношения, по крайней мере, они будут искренними.

Он несколько секунд смотрел на нее не отрываясь.

— Хорошо. Я сейчас же поговорю с Анной. Благодарю вас, Венеция, за то, что вы пришли ко мне. Вы можете идти.

Он позвонил в колокольчик, и, выйдя из кабинета, Венеция увидела Матиаса, идущего к хозяину. Конечно, сеньор послал Матиаса за Анниной. А бедная девочка не знала, что ее ждет. Венеция чувствовала себя предательницей и провела неприятные минуты ожидания у себя комнате, гадая о том, что происходит внизу, в кабинете. Но она знала, что иначе поступить не могла. Это могло закончиться трагедией не только для Аннины, но и для всей семьи, если бы та оказалась такой дурочкой, что сбежала бы с Феликсом.

Венеция могла только предполагать, что произошло между Анниной и доном Андре в кабинете в этот час. Но в результате Аннина заперлась у себя в комнате. Несомненно, дон Андре предупредил, что за ней будут следить, и Аннина поняла, что у нее очень мало шансов встречаться с Феликсом. Поэтому она никого не хотела видеть. Она не выходила ни к обеду, ни к ужину, и сеньора де лос Реес, навестившая дочку, появилась в крайне встревоженном состоянии.

— Я пошлю за врачом, — заявила она.

Но дон Андре помешал этому.

— Она просто дуется, — успокоил он сеньору. — Я строго отчитал ее. Но не беспокойся, Елалия, Аннина быстро придет в себя. Ей скоро надоест, чтобы в ее комнату носили подносы, и она присоединится к остальным членам семьи.

— Бедная маленькая Аннина, она в последнее время была очень одинока, — грустно вздохнула сеньора.

Дон Андре не разделял ее мнения и высказался прямо.

Венеция чувствовала себя неприкаянной. Аннина не хотела видеть англичанку, а когда случайно оказывалась в ее присутствии, делала вид, что не замечает. Эмилия была по-прежнему занята приготовлениями к свадьбе и покупкой мебели для строящегося дома и больше времени проводила в семье Трастамара, чем в своей собственной. Сеньора, как всегда, жила своей жизнью и встречалась с Венецией только за обедом и ужином. «Я с тем же успехом могла бы жить дома», — сказала себе Венеция. Но в глубине души девушка знала ту единственную причину, которая удерживала ее в castillo, — она не могла уехать из дома, в котором жил дон Андре.

Аннина не делала попытки нарушить правила, установленные доном Андре. Она много времени проводила в своей комнате и иногда бродила по саду. Девочка больше не ездила по утрам верхом и отказывалась купаться в бассейне. Иногда она выезжала со своей матерью, но, если могла, избегала и этого. Венеция думала, что бедняжка смирилась с неизбежным, пока однажды, возвращаясь из бассейна в свою комнату по винтовой лестнице, не столкнулась с Инес, одетой для прогулки.

Она улыбнулась девушке, пожелала ей хорошо провести выходной и удивилась, что такое обычное замечание заставило ее покраснеть до ушей. Взгляд Венеции упал на конверт, который держала Инес, и, хотя девушка сразу спрятала его за спину, Венеция узнала круглый детский почерк Аннины.

«О нет, — подумала она в отчаянии. — Значит, глупышка переписывается с Феликсом Пересом с помощью горничных». Она хотела расспросить Инес поподробнее, но Инес пробормотала насчет того, что ее должны подвезти в деревню и она не может заставлять себя ждать, и поспешила прочь, оставив Венецию в тягостной задумчивости.

Венеция решила, что должна сообщить дону Андре о своих подозрениях, даже если они безосновательны, но ей безумно не хотелось беседовать с ним с глазу на глаз. И, только размышляя об опасности, которая могла грозить не только репутации Аннины, но и ее будущему, Венеция нашла оправдание для этого. «Ну что ж, — подумала она со вздохом, — я поговорю с ним сегодня после ужина».

Но за ужином сеньора не было. Дон Андре часто обедал в городе в последнее время, что приводило Венецию в уныние. Он ужинал не только в доме Трастамара, но часто с общими друзьями Фернанды. Сеньора теперь вела себя так, словно вопрос о свадьбе уже решен; и не вызывало сомнения, что двойные родственные узы с любимой подругой, сначала через Эмилию и Рамона, а затем и через дона Андре и Фернанду, восхищали ее.

Ужин, на котором присутствовали Аннина, Рамон и Эмилия, Венеции показался скучным. На душе у нее было очень тревожно, и она извинилась и ушла, сказавшись усталой.

— Ах, Венеция, не могли бы вы оказать мне услугу? — спросила сеньора, прощаясь.

— Если я смогу, сеньора, буду очень рада.

— Я собираюсь сделать подарок сеньоре де Мендосе ко дню рождения и хотела попросить вас передать его ей завтра утром. Эмилия взяла бы его, но она возвращается с Рамоном сегодня вечером. Для Аннины было бы полезно поехать с вами, чтобы навестить ее.

— Конечно, сеньора. — Венеция взглянула на Аннину. Та с хмурым видом кивнула. — Выедем в десять, Аннина? Это в пятнадцати милях, не займет много времени.

— В десять часов, сеньорита, — произнесла Аннина с излишней официальностью, бросив на Венецию враждебный взгляд.

Венеция подумала, что поездка обещает быть малоприятной, но она должна воспользоваться возможностью откровенно поговорить с Анниной.

В десять часов она стояла в холле и еще четверть часа дожидалась Аннины. Видно, девочка решила вести себя независимо. Венеция позвонила в колокольчик и, когда появилась Паскуала, попросила ее напомнить Аннине об их встрече.

Вернувшись, Паскуала сообщила, что у сеньориты Аннины сильно болит голова и она сказала, что поездка в машине только усилит боль. Она хочет отдохнуть в своей комнате.

— Что ж, хорошо.

Венеция взяла пакет и огромный букет цветов, который сеньора посылала своей старой, больной подруге. Паскуала настояла на том, чтобы самой отнести их в машину. Ни одна служанка в castillo не могла позволить гостье нести пакет самой. Хосе ждал на случай, если понадобится шофер, но Венеция предпочла вести машину сама.

Она не поверила в головную боль Аннины, решив, что девушка с самого начала решила не ехать с ней. Она все еще сердится. Венеция хорошо знала этот трудный возраст по своим ученицам в школе. Бесполезно говорить Аннине, что она переболеет любовью. Сейчас бедняжка в это не поверит.

Сеньора Мендоса, очень старая, очаровательная и царственная, знала лучшие времена, но теперешняя бедность не изменила ее хороших манер. Женщина настояла на том, чтобы Венеция выпила с ней кофе, восхищенно поахала над прекрасными цветами, спросила о здоровье каждого члена семьи в castillo и продержала Венецию у себя почти час. Девушка ехала обратно медленно, как всегда наслаждаясь открывающимися взору замечательными пейзажами. Приехав в замок, она обнаружила, что в ее отсутствие произошел скандал.