А ты оказался меркантильной сволочью, способной убить ради денег и власти.

Голос стал хриплым, глаза предательски зажгли слезы.

– Ну как, понравилось быть хозяином жизни? Падать будет больно. О-очень больно, Гера. Хочешь, карабкайся, доказывай свою невиновность. А хочешь, последуй моему совету: не включай заднюю. Твоя вина так или иначе будет доказана. И только от тебя зависит, на какой срок ты сядешь. Явка с повинной скостит тебе пару лет.

– Хочешь взять меня на понт? – усмехнулся он. – Да ты… Да ты даже машину с третьего раза заводишь, в пробки выехать боишься, а тут решила взять меня на слабо? Не смеши, Полина. У тебя все равно ничего не выгорит.

– Скажи это Волкову.

Герман резко изменился в лице, желваки на скулах ожили.

– Ты ездила к Волкову?

– Нет. Это ты к нему ездил сознаться, что убил любимую жену. И теперь тебя замучила совесть. Твою машину видели вчера у здания прокуратуры.

– Да? И что, даже видели, как я входил внутрь? – усмехнулся Гера. – Поля, выключай детектива. Это не твое, дорогая.

– Все бы ничего, но… Здание новое, там еще не успели установить все камеры. А вот на въезде ты попался.

Он откинулся на спинку кресла, скрестив на груди руки. Явно что-то обдумывает. Промелькнула улыбка на его лице. Видимо, придумал.

– Тогда что же Волков не задержал меня? Ведь я такой опа-а-сный преступник.

– Человеческий фактор. Ты обратился не в дежурную часть, где обязаны фиксировать все обращения, а к Волкову – твоему хорошему знакомому. Он отпустил тебя до выяснения обстоятельств. Но ты не переживай так, уже сегодня тебя посадят. Тем более у него на столе есть и мое заявление.

«Ну что, нечем крыть?» – глядя на него, приподняла бровь.

– Заявления, значит… – с усмешкой бросил он. – Я докажу, что ничего не писал. Докажу, что не поджигал дом, и что ты просто решила меня подставить. Сама его подожгла, чтобы избавиться от мужа. А что, неплохая идея: завела себе любовника и решила засадить мужа, чтобы, так сказать, не мешал вашему счастью. Ведь ты же не случайно выжила, верно?

Он наклонился вперед и поманил меня рукой, как будто хочет поведать о том, что никому, кроме нас, знать не следует.

– А хочешь знать, почему я решил от тебя избавиться? Да потому что ты мне печень проела со своей ревностью, – прошипел он. – Ты же вздохнуть мне не давала, контролировала каждый шаг, каждый звонок. Я как папа Карло жил с говорящим бревном – иначе тебя не назвать в постели, – посмеялся он и спустя пару секунд продолжил:

– И знаешь, я выдохнул после того пожара. Никто больше не указывает мне как жить, никто не следит за мной. Воскресла, да? Что ж, поздравляю. Давай, садись в кресло директора и начинай командовать. Ты же это хорошо умеешь. Не забудь найти себе идиота, который будет бегать за тобой, высунув язык, и…

– Уже нашла, – послышался в дверях голос, и в кабинет вошел Влад.

Одно движение, и его руки вжали Степанова в кресло.

– Я тебя, гнида, сровняю с землей, если еще хоть раз прикоснешься к ней.

Степанов посмотрел на Влада снизу вверх.

– О-о, все в сборе, – хмыкнул он. – Все равно не получится меня запугать. Я пойду в отказ! Я докажу, что не писал никакое признание и…

И в этот момент я коснулась экрана телефона, передвинула курсор на записи диктофона и нажала на плей.

– А хочешь знать, почему я решил от тебя избавиться? Да потому что ты мне печень проела со своей ревностью. Ты же вздохнуть мне не давала, контролировала каждый шаг, каждый звонок…

Я выключила запись, крепко сжала в руке телефон и подняла на него ледяной взгляд.

– Собирайся, Степанов. Через две минуты за тобой приедет полиция.

* * *

– Честно, я до последнего не знала, смогу ли все это провернуть, – сказала я, обнимая Влада и наблюдая, как Германа ведут в полицейскую машину.

– Все получилось, – поцеловал в макушку Влад. – Моя стрекоза.

Сев в машину, устало прикрыла глаза и вспомнила, как долго и тщательно готовилась к этому дню.

Глава 30. В постели с врагом

Когда мы с Владом колесили по Питеру в поисках гостиницы, я попросила его проехать через аптеку. Как только заселились в номер, я сделала тест, и… он показал одну полоску.

Расстроилась, конечно. Но не теряла надежды, потому что чувствовала себя как-то странно: тошнота от одного только запаха еды, а за ужином и вовсе не смогла смотреть на жирную курицу и сладкое пирожное. Низ живота тянуло, но на месячные не было и намека.

В понедельник записалась к своему гинекологу, а уже в четверг на приеме рассказала Светлане Сергеевне обо всех этих симптомах. И доктор, осмотрев меня, заключила:

– Матка немного увеличена. Но чтобы определить, беременны вы или нет, нужно сдать анализы.

И я сдала. А потом ждала результатов так же сильно, как дети ждут подарка на день рождения.

Внушила себе: «Точно беременна! Иначе и быть не может».

Доктор сказала, что результаты анализов будут готовы в субботу. И как только она получит их, сразу позвонит или отправит всю информацию в мессенджер.

«Отлично! – подумала я. – Как раз Герман предложил поехать в субботу в рыбацкий домик моего отца. Тишина, природа, только я и муж. Чудесная обстановка, чтобы сообщить ему, что у нас наконец-то получилось».

Заранее говорить про подозрение на беременность не стала. Зачем обнадеживать? Вдруг это всего лишь сбой в организме.

«Вот когда точно узнаю, что беременна, тогда и сообщу мужу!» – решила тогда я.

В субботу вечером мы приехали на место. Пока я наводила в доме порядок, Гера растапливал печь, потом я накрыла на стол и мы приступили к ужину.

К которому, кстати, я заранее подготовилась: купила безалкогольное сухое вино. И чтобы Герман не задавал вопросов: «Почему я не пью алкоголь?» попросила его принести из холодильника сыр и, вылив из бокала вино, купленное Герой, достала из-под стола бутылку и налила свое.

«Что же она не пишет?» – Я каждые пять минут заходила в мессенджер и нервно кусала губу.

К девяти вечера, решив, что доктор сегодня уже ничего не отправит, я пошла направлять кровать, а Гера, надев отцовский тулуп, отправился в дровяник. Нужно было подтопить печь, чтобы она дольше остывала, и до утра в доме сохранилось тепло.