и вдруг увидел под столом ноги, покрытые густой свалявшейся шерстью темно-бурого цвета. Ноги – или лучше сказать лапы – торчали из брюк и оканчивались не человеческими ступнями, а вполне себе звериными копытами, раздвоенными и похожими на гигантские ногти, которые никто никогда не стриг и не вычищал из-под них грязь. А еще там был хвост. Голый розовый хвост, похожий на разбухшего дождевого червя, обросшего на конце волосами.

Лешка не испугался. Не закричал. Не бросился бежать. Даже не вздрогнул. Наоборот, увиденное придало ему уверенности. Значит, тот пацан не посмеялся над ним, не наврал. Значит он и вправду нашел тайный вход в Игрушечный Магазин, в котором живет…

– Вы – дядя… черт… – произнес Лешка.

Дядька сладко улыбнулся. Глаза его на мгновение блеснули оранжевыми искрами.

– Итак, Луноход. Ты хочешь счастья. Настоящего, всамделишного детского счастья. Луноход повышенной проходимости с пультом управления.

Он открыл ящик стола и достал оттуда увесистую коробку. Лешка замер. В точности такую же коробку он видел тогда, на прилавке. Это был он.

Лешка протянул руки, но черт его остановил:

– Подожди. Не так быстро. Ты хочешь счастья, я понимаю. А что ты готов дать мне взамен?

Лешка потух. Конечно, дармовые игрушки бывают только в снах и сказках. А в жизни… В жизни всегда так – даже если Луноход рядом, только протяни руку, все равно надо платить.

Он мысленно перебрал свои игрушечные сокровища. Целый парк побитых пластмассовых машинок. Поблекшие наклейки с итальянскими футболистами. Выжигатель с треснутым корпусом. Модель самолета Як-40 с отваливающимся крылом. Нет, даже все вместе это не сравнится с одним-единственным рифленым колесом Лунохода.

Он вздохнул и признался:

– А у меня ничего нет.

– Конечно есть! – рассмеялся черт. – У каждого человека всегда есть что-то, что дороже всего на свете. Самое-самое. Что для тебя самое дорогое?

Лешка опять задумался. В голову ничего не лезло, кроме припрятанных десяти копеек – настоящих, царских, серебряных. Правда, истертых до такой степени, что даже год чеканки невозможно было прочесть. Да еще и с дыркой, чтобы вешать на ниточку.

– Или, может быть, кто для тебя самый дорогой? – вкрадчиво уточнил черт.

Лешка пожал плечами:

– Ну кто… Мама, наверное…

– Мама? – Черт посмотрел вопросительно.

Лешка молчал.

Черт потушил сигарету. Улыбнулся и сказал:

– Ладно, уболтал, языкастый. По рукам. Мама так мама. Ты мне маму, я тебе – Луноход. Идет?

И подтолкнул коробку к нему.

Теперь она была совсем близко. Большая картонная коробка с нарисованным во всех деталях Луноходом оказалась всего в одном шаге от него, в одном движении руки, в одном слове. Лешка представил, как он вынесет его во двор, как округлятся глаза у всех пацанов, как захлебнется от зависти Костян со своим танком, как он устроит испытания чудесному механизму – в песочнице, на газонах, на дорожках и даже в огромной луже за домом…

– Не бойся, мальчик. Просто скажи, что согласен, – и больше тебе ничего не нужно будет делать. Про разговор этот не узнает никто. Да и маму я заберу не сразу.

Маму… Лешка знал, что мама – это самый дорогой человек для каждого. Знал, потому что об этом говорили в мультфильмах. И в фильмах. И в книжках. И в песнях, которые заставляли учить на праздники. Знал крепко-накрепко. Но – не чувствовал. Он и сказал-то черту про маму лишь потому, что это был как бы правильный ответ.

Он вспомнил маму-обманщицу, которая не выполнила столько обещаний, что Лешка устал их считать. Маму-мучительницу, которая заставляла раз за разом переписывать одно и то же упражнение по русскому якобы для улучшения почерка. Маму-предательницу, которая вставала на чью угодно сторону – воспитательницы, учительницы, соседки, сестры, но не его, Лешкину. Кричащую, шпыняющую его, резкую, нервную, злую, равнодушную, вечно занятую и вечно недовольную.

Вспомнил маму, которая забыла про его день рождения. И тихо произнес:

– Согласен.

– Ну вот и славно! – просиял черт и подтолкнул коробку к Лешке.

Лешка раньше и не догадывался, как много у него друзей. Все пацаны со двора, даже те, кто раньше его не замечали, оказались отличными парнями. Одноклассники, «ашки», «вэшки» и «гэшки» вдруг стали болтать с ним на переменах, а когда говорил он, то замолкали, слушали и в нужных местах смеялись. Даже второгодник Федя подошел к нему после математики и солидно, по-взрослому пожал руку.

Знакомством с «пацаном, у которого есть Луноход», гордились и хвастались. У Ольки, его сестры, вдруг появились ухажеры, что она, конечно, приняла за свидетельство своего девчоночьего обаяния. Да и на самого Лешку вдруг обратили внимание ровесницы. Им, конечно, не было никакого дела до игрушечной техники, однако бешеная популярность этого мальчика добавила ему очков и в их глазах. Красивая Яна, разглядывая его, теперь улыбалась приветливо, а не презрительно, как раньше. А Бета, кудрявая и светловолосая, как чехословацкая кукла, даже позволила проводить ее до подъезда. Правда, жила она далеко и болтала о всякой ерунде, поэтому Лешка, крутя мешком со сменкой, маялся и ждал, когда наконец можно будет попрощаться и побежать домой. К Луноходу.

Он не бросал его на полу в детской, не ставил к другим игрушкам и уж тем более, придя с улицы, не забывал его в прихожей, где о него легко мог споткнуться пьяный папа. Нет, каждый раз, поиграв с Луноходом, он бережно упаковывал его в коробку и ставил на столе – подальше от края. Там его и увидела в первый раз мама – в тот день, когда Лешка пришел из тайного магазина.

Он уже сочинил какую-то историю про чудесное обретение желанной игрушки, однако она не пригодилась. Мама, увидев коробку, сначала замерла, помолчала немного, а потом сказала:

– Отец принес, что ли?

Лешка просто пожал плечами.

Вечером папа, дыша перегаром, признался, что да, вполне возможно, что и он. Но пьян был настолько, что ничего не помнит.

На том и порешили.

Испытания Лунохода собрали такую толпу детей, какую никогда не видел Лешкин двор. Посмотреть, чем там ребятня балуется, подтянулись не только старушки со скамеек и почтальонша тетя Нина, но и мужики из гаражей в замасленных штанах и дырявых бушлатах. Они же оказались самыми деятельными советчиками и придумывали все новые и новые задания для чудо-игрушки. Лешка держался солидно, но не задавался, разрешая друзьям попробовать пульт или поправить Луноход, когда тот застревал на очередной миссии.

Время, наполненное уличными приключениями Лунохода, пролетало быстро, но Лешка выносил его почти каждый вечер, так что прикоснуться к чуду смогли многие. В один из таких