Я только раскрыл рот, но Герасим опередил:

— Никулу при себе оставлю, ежели с Божьей помощью вернется. В дорогу ему от себя писем дал, в Царьграде люди есть, кто поможет.

— Спаси бог!

Дела византийские закономерно привели нас к возможной унии, а от нее к состоянию дел в Западной церкви, и тут митрополит выдал целую политинформацию.

Во-первых, католики все никак не могли преодолеть «Западную схизму», когда у них случалось по два-три папы и антипапы одновременно. Причем бардак творился такой, что два последовательных антипапы даже носили одинаковые имя и номер. А папу Иоанна XXIII с целью низложения обвиняли во всех возможных грехах — отравлении, симонии, растлении, пиратстве, что не помешало назначить его епископом после отречения.

Во-вторых, уже пятнадцать лет всей католической Европе давали прикурить гуситы — чешское религиозное движение. Причем, судя по размаху и успехам, это был не привычный мне тихий народец, а вполне еще буйные славяне. Во всяком случае, лупили они всех окружающих, включая пять организованных против них крестовых походов. А началось все со скромного каноника Яна Гуса (слава богу, хоть одно имя, которое я помнил из школьного курса истории!) и неприятия католической иерархии. Причем разброс в вопросах веры среди гуситов был весьма широк — от легкой модификации католицизма до его решительного отрицания. Радикалов удалось малость придушить, особенно после смерти вождя гуситов Яна Жижки (ура! Второе имя!), но от этой встряски западная церковь отнюдь не оправилась. Что характерно, католическая Польша играла в основном на стороне антикатолических гуситов — просто потому, что они мордовали немцев, врагов Польши.

В-третьих, продолжалось знатное рубилово на тему «кто главнее — собор или папа?» Я вот что-то соборов у католиков не упомню, значит, папы соборян таки задавят и будут править самодержавно, позволяя себе любые фокусы вроде деления мира между Испанией и Португалией. Ну, пока не напорются на Мартина Лютера и Реформацию. Ольга у меня, любительница сериалов, смотрела про Борджиа — вот примерно те годы, гуситы цветочками покажутся.

В-четвертых, под истошные вопли «Спасите-помогите!», исходящие из Царьграда, латиняне вознамерились прибрать под себя православных, и сейчас широко обсуждали унию, которая сможет преодолеть Великую Схизму — раскол 1054 года, когда папа и патриарх взаимно предали друг друга анафеме. Причем последние четыреста лет обе стороны считали унию возможной, но заметно не совпадали в подходе к земельному вопросу — кто кого в землю закопает. То бишь папа полагал, что главный он, а патрарх, напротив, считал себя главнее всех. Но тут приперли с востока турки и пришлось императорам Византии идти к латинянам на поклон. И в последние годы идет активнейшая переписка (то есть в размере большем, чем два отправления в год) между папским престолом, Константинополем и Вильно с Варшавой — именно в Речи Посполитой сейчас главное поле столкновения православных и католиков. Царьград того и гляди подпишется, там сильная партия за унию, и если это же течение возобладает в Литве, то княжество Московское останется в одиночестве. И что-то мне подсказывает, что Тверь и Новгород откачнут к латинянам. Вот оттого и пишут — папа Евгений Ягайле, Сигизмунду и Свидригайло, они ему в ответ, даже мне понтифик отписал, но так, для проформы. И хвастался, зараза такая, что учредил в Риме университет.

— Мыслю, сыне, аще унии предадимся, то душу потеряем. Вот двадесять лет назад по слову Витовтову собор русских епископов на Киевскую митрополию Григория Цамвлака поставил. Мнилось, то будет облегчение православным в Литве и Польше. Но латиняне как гнули свое, так и продолжали, и дале будут гнуть.

Все так, патриарх за унию потому, что его давят Палеологи в надежде что Европа спасет их от турок. Но латиняне себе на уме, прийти и разграбить Царьград они могут, а вот спаси его забесплатно — нетушки. Да и зачем нам уния? Ради включения митрополитов в кардинальскую банду Красных Шапок? Так примут же чтобы потом сожрать, серые волки они такие, чужие мы для них и потому корм.

— Так, отче. Они силу свою чуют и тех, кто слабее, слушать не станут.

— Так, сыне. А князья руские о княжении великом воюются и секутся, и на Москве, и в Литве.

— Уже нет. С Юрием мы мирны, с Шемякой в братстве. Василий же бога прогневал и убит на рати.

Митрополит покивал, не спуская с меня внимательных глаз. Похоже, он тоже считает унию чисто политическим проектом — ценой подчинения папе получить помощь против турок и кочевников. Да только что-то я не помню, чтобы Европа бросилась спасать единоверцев, она сама от турок отбивалась пока Россия не помножила Оттоманскую порту если не на ноль, то на малую величину. Так что православные нужны не для того, чтобы защитить, а чтобы бросить в огонь и тем самым закрыться самим.

А вообще в Европе сейчас весело. Гуситы, Столетняя война. Еще Базельский собор в разгаре. Конгресс, немцы какие-то… с ума сойти можно. И ведь зуб даю — все вопросы веры только для прикрытия, суть же кто кому десятину платить будет. Я так слегка прикинул — даже при нынешней плотности населения это колоссальный бизнес!

Вот и мы до материального добрались, до вотчин митрополичьих. Многие кусок владычного добра ухватили и уж привыкли считать своим, отрывать придется как бы не с кровью! Потому решили устроить показательную порку и начать не с мелочевки какой, а с самого Юрия Патрикеева.

Его владение в Киове соседствовали через лес с зажиточной деревней Шолохова, что входила в митрополичью Селецкую волость. При такой близости грех же не наложить лапу на временно бесхозное владение церкви? Вот и прибрал ее Юрий Патрикеевич тихой сапой, и мало того — дал в держание сыну боярскому Ивану Парфентьеву, о чем митрополичьи послужильцы многократно доносили Ионе, но тот пока предпочел не ссориться с влиятельным боярином сам, а подождать митрополита.

— Послал я введенного своего дьяка Якова Кожухова все дозрити и опытати истинно, а затем во Дмитрове сожидать. Мы же к Святой Троице поедем…

Да, кир Герасиму не терпится изъять обратно свое владение, но для вида мы поехали на богомолье, заодно узнал, что там с подготовкой к севу на моих делянках. А уж оттуда сделали крюк.

Не сказать, что прям татарский налет, но слуги митрополичьи Лысок и Черт, чье прозвище у меня никак не складывалось с его статусом, действовали решительно и резко. Патрикеевских и тем более парфентьевских слуг вышвыривали на мороз в