— О чём ты думаешь? — внезапно спрашивает он, как будто уловив моё настроение.

— Да так, не о чём… — я запинаюсь. Внезапно хочется поделиться с ним своими мыслями. — Вернее, о том, какая у тебя дружная и классная семья. Смотрю и любуюсь.

Он поднимет мою голову, заставляя смотреть в глаза. Внимательно изучает моё лицо. Мне кажется, он хочет поинтересоваться о моей семье. Опускаю глаза, мне не хочется отвечать на этот вопрос. Слишком больно.

— Да, мне повезло с семьёй! — просто говорит он. — Кажется, Марина нам машет, приглашая к столу.

Облегчённо вздыхаю, параллельно отмечаю его чуткость. Я бы точно разревелась, если бы он начал задавать вопросы, причиняющие мне боль.

— Матильда, безумно рада познакомиться с тобой! Не представляешь, я так счастлива, что такая замечательная девушка попала в нашу семью. Надеюсь, до нашего отъезда мы ещё встретимся! — радостно восклицает Ника, взяв в свои руки мои ладони. — На следующей неделе Викуся устраивает прощальный ужин накануне нашего отъезда. Надеюсь, вы с Тимом сможете присутствовать? Правда, Тим? Я вас жду вдвоём. Никакие оговорки не принимаются! На неделе, может, пересечёмся, сходим в кино, попьём кофейку в кофейне.

— Да, я поддерживаю идею! — хлопает в ладоши Лея. — Я посмотрю, какие новинки сейчас показывают в кинотеатрах.

Я замечаю, как Тимур переглядывается с матерью. Виктория мило улыбается, но я отчётливо чувствую её насторожённость. Предполагаю, она прекрасно помнит обстоятельства, послужившие для заключения поспешного брака между мной и её сыном. Сегодня, в течение всего вечера, я неоднократно ловила на себе её внимательный, оценивающий взгляд. У меня сформировалось чёткое убеждение, что ей отлично известно, что мы с Тимуром играем свои роли, что наша свадьба — фарс. Не удивлюсь, если она в курсе, что я вовсе не была беременной, а носила накладной живот.

Виктория со мной достаточно мила, вежлива, но я так не поняла её истинного отношения ко мне. Я человек достаточно наблюдательный, всю свою жизнь стараюсь меньше говорить, больше наблюдать за жизнью, окружающими людьми. Наблюдать за поведением людей — моё самое любимое занятие с детства. Одна из причин, почему мне нравилось выполнять поручения Вадима, такая отличная возможность получить новую информацию, тренировать своё мышление.

Хм, я гордилась способность «читать людей»! Следует признать, что Тимур и его мама оказались «крепкими орешками», что он, что она, умеют отлично прятать свои чувства и эмоции.

— Конечно, тётя! — уверенно отвечает Тимур. — Разве можно пропустить? Обещаю, мы будем!

Прощальные слова, объятия, поцелуи в щёчку. Наконец, гости покидают дом, наступает момент, который страшил меня — мы с Ерёмин остаёмся одни. Если не считать Марко, который вертится вокруг нас.

Ещё на пикнике у Марины Ерёмин спросил меня, не устала ли я, не хочу ли вернуться домой.

— Нет, нет! — немного испуганно ответила я. — Давай останемся! Здесь весело! Смотри, кто-то принёс гитару и разжёг костёр. Сейчас начнут петь песни. Это так романтично, петь песни у костра.

Мы остались до конца празднования, всей гурьбой вернулись домой, гости забрали свои вещи, попрощались и уехали. Как назло, никто не остался с ночёвкой. Не удивлюсь, если Тимур к этому причастен.

— Значит, я сегодня могу вернуться в гостевую спальню? — задаю вопрос, который мучил меня весь вечер. И который я старательно от себя отгоняла.

Его бровь вопросительно изогнулась.

— Хм, впрочем, чего я спрашиваю? — беззаботно продолжаю я. — Ставлю тебя перед фактом: сегодня я вновь перебираюсь в гостевую спальню. Да, Марко? Завтра начнём подыскивать себе квартиру. Вдруг, моя бывшая хозяйка не нашла новых квартирантов. Думаю, она мне разрешит заселиться с Марко. С животными сложнее найти съёмное жильё.

Не понимаю, зачем я ему что-то объясняю. Наклоняюсь, беру мячик, который Марко притащил в зубах, кидаю в сторону, счастливый щенок помчался за своей любимой игрушкой. Поднимаюсь, искоса взглянув на Ерёмина. Кажется, моя откровенность сослужила плохую службу, зачем я сболтнула лишнее? Его взгляд потемнел, ему явно не понравилось то, что он услышал. Корю себя, язык мой- враг мой.

— Съёмное жильё, аренда? Что-то новенькое! — тянет он.

— Новенькое? Почему? У нас с тобой договорённость, что мы изображаем семью перед твоей тётушкой. Изобразили! — Я развожу руками. — Спектакль окончен, гаснет свет… Я свои обязательства исполнила! И намерена жить своей жизнью! — голос мой звучит слишком резко. — Мне пора кормить Марко!

Поворачиваюсь, намереваясь уйти на кухню, но Ерёмин хватает меня за предплечье и притягивает к себе.

— Значит, ты хочешь сказать, что я зря весь вечер маялся, мечтая как можно быстрее оказаться с тобой наедине?! — растягивая слова, произносит он. — Считал минуты и секунды.

— Не знаю, чем ты там маялся! А твои мечты меня абсолютно не интересуют! — парирую я. — Пусти меня. Ты уже получил всё, что хотел!

— А если я хочу ещё? И не один раз? — хриплым голос говорит он, одновременно протягивая меня к своему телу.

— Нет! — испуганно восклицаю я, зная, что мне следует держать себя в руках. Но Ерёмин наклоняется ко мне с таким неприкрытым желанием в глазах, что моя воля медленно слабеет. Мой испуганный вскрик заглушает его свирепый, яростный поцелуй. Ненасытная жадность его поцелуя словно по волшебству сменяется нежностью, он вдруг становится теплым и осторожным. Может быть, мне бы хватило сил сражаться с его гневом и яростью, но теперь, когда он ласково молил о взаимности, я просто не могла не отозваться.

Мне отчаянно хотелось обвить руками его плечи и крепко прижать к себе. Тимур поднял голову и посмотрел мне в лицо. Я встретила его взгляд, не в силах вымолвить ни слова. Видимо, внутреннее смятение отразилось в моих широко раскрытых глазах, так как он легко провел пальцем по моей щеке, словно желая ободрить.

В его глазах я читаю желание. Просунув пальцы под бретельки моего сарафана, он спустил их с плеч.

— Мне нужно тебя видеть, — чуть слышно шепнул он.

—Отпусти меня! — я затрепетала, закрыла глаза и отчаянно замотала головой.

— Нет, — тихо отозвался Ерёмин. — Нет, Мотя. Твои губы мягкие, сочные, нежные как бархат, сладкие как мед…

Моё сердце колотиться так отчаянно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Гав, гав! — доносится заливистый, требовательный лай Марко, который действует на меня, как ушат холодной воды. Что же я делаю? Готова здесь, в гостиной отдаться человеку, который ко мне абсолютно равнодушен. Просто секс, ничего личного. Во мне вспыхивает злость.

— Я не намерена мириться с твоими домогательствами! — резко и зло бросаю я, отодвигаясь на несколько шагов назад. На мгновение его лицо потемнело, желваки заиграли на скулах. Мне становится страшно, кажется, я зашла слишком далеко.