– Майк, это Тесс, острая на язык сестричка Итана, Нэша и Дэра, – пришла ему на помощь Кара. – Тесс, знакомься, это Майк Марсден, шеф городской полиции.

– О черт! – вырвалось у Тесс, и она замолчала. Зато Кара расхохоталась: – Ну, ты собираешься впустить нас в дом или оставишь замерзать на ветру?

– Ладно, входите, – буркнула девочка.

– Ну спасибо! – снова засмеялась Кара.

Тесс отошла в сторону, и Майк заметил, что на ней были узкие джинсы и облегающая маечка на бретельках. Неудобная, на его взгляд, одежда, но совершенно типичная для местных подростков.

– Тесс, кто там? Ты открыла дверь? – раздался голос Итана. Послышались его приближающиеся шаги.

– А то! – фыркнула Тесс.

Итан с улыбкой встретил их в холле и, глянув в сторону сестры, спросил:

– Что с тобой? Дурное настроение?

– Именно. Ты сказал, придут друзья, а пришел шеф полиции, – сердито прошипела Тесс.

– Но я здесь не по делам службы, – заговорил наконец Майк, надеясь наладить отношения с девочкой.

– И это очень хорошо, – улыбнулся Итан. – У нее только что закончился условный срок.

– Что? – переспросил Майк, уверенный в том, что друг шутит.

– Это долгая история. Как-нибудь в другой раз расскажу, – ответил Итан.

– Да как ты можешь? – с обидой в голосе воскликнула Тесс и, топнув ногой, убежала вверх по лестнице.

– Пока, Тесс! – крикнула ей вслед Кара.

– Пока! – отозвалась та с верхнего этажа.

– Что все это значит? – обескураженно спросил Майк.

Покачав головой, Итан со смехом ответил:

– Это же Тесс по прозвищу Торнадо! Пойдем в гостиную, я вам все расскажу.

С этими словами он провел их в просторную комнату с мини-баром в одном углу и телевизором с огромным экраном в другом.

– Фейт наверху с ребенком. Она сейчас спустится.

– Ой, а можно мне подняться к ним и посмотреть хоть одним глазком на малыша? – попросила Кара.

На лице Итана появилась гордая улыбка отца.

– Разумеется, можно. Нужно просто идти на запах, – сказал он, и Майк удивился, как это из крутого парня-бунтовщика, каким он помнил Итана по школе, получился покладистый отец.

Кара засмеялась и направилась к двери. Майк смотрел ей вслед, когда она выходила за дверь, любуясь грациозно покачивающими бедрами, обтянутыми короткой юбкой.

– Да, ты попал по-крупному, – усмехнулся, глядя на него, Итан.

В ответ Майк лишь поднял брови. Что он мог сказать? Его раскусили.

– Ну, так каково это, быть отцом семейства? – спросил он, меняя тему разговора.

– Не знаю, все как-то неожиданно получилось, – смущенно улыбнулся Итан.

– Черт побери! Ты уже взрослый и знаешь, наверное, как сделать жену беременной?

Итан расхохотался.

– Да я не о детях, я о любви! – сказал он. – А ребенок… быть отцом – это чудо!

Итан наполнил спиртным два бокала, один из которых протянул Майку.

– Это ты сейчас о своей сестре или о подгузниках? – подколол его Майк.

– Обо всем сразу, – неожиданно серьезно ответил Итан, глядя в глаза Майку. – Когда я вернулся сюда, я думал, что уже достаточно взрослый, но Тесс… она сделала из меня того человека, которым я всегда хотел быть. Фейт доделала остальное. А потом подарила мне дочь. – Итан поднял бокал. – Выпьем за женщин! – И на его лице появилась глуповатая улыбка, какая бывает у всех влюбленных.

До такого состояния Майк еще не дошел, но отношения с Карой явно выходили за рамки привычных. Он тоже поднял свой бокал и сделал большой глоток, чтобы немного успокоиться.

– Хочешь посмотреть на мою принцессу? – с гордостью предложил Итан.

– Как ее зовут?

– Алисия, в честь моей матери.

Майк понимающе кивнул. Вслед за Итаном он вышел из гостиной и стал подниматься по длинной винтовой лестнице.

Из комнаты в самом конце коридора доносились приглушенные женские голоса. Из другой комнаты – музыка, тяжелый рок. Очевидно, это была комната Тесс.

Майк остановился возле детской и вместе с Итаном заглянул в комнату. К его изумлению, не Фейт, а Кара держала на руках крошечный сверток. Внутри его стала разливаться непонятная теплота, и пока он пытался понять это новое чувство, Кара прижалась носом к головке младенца.

– Как замечательно пахнет малыш! Обожаю этот запах! – прошептала она.

– Это запах детского шампуня, – улыбнулась Фейт, – так и хочется съесть малышку.

– Она само совершенство, такое сокровище, – благоговейно проговорила Кара. – Я ужасно боюсь ненароком причинить ей боль.

Фейт беспечно махнула рукой.

– Ну, судя по тому, как ты поменяла ей подгузник, у тебя врожденный материнский дар. Ты уже готова к рождению и воспитанию собственных детей.

Стоя рядом с Итаном, Майк чувствовал некоторую неловкость от того, что подслушивал разговор двух женщин. Честно говоря, он сам себя не понимал.

– Не знаю, будут ли у меня когда-нибудь дети, – сказала Кара, удивив этими словами стоявшего за дверью Майка. – Мне нужно поверить, что отношения между мужчиной и женщиной могут длиться долго; что где-то есть мужчина, которому я смогу довериться, не опасаясь, что он когда-нибудь причинит мне боль.

Боль, которую причиняют ее матери. Майк домыслил несказанное окончание фразы. Ее тихие слова перевернули всю его душу.

Было совершенно очевидно, что Кара всем сердцем стремится к тому, что уже есть у Фейт, и заслуживает любви и преданности. Майк считал себя не тем человеком, который способен дать ей все это, и впервые в жизни пожалел, что не может дать женщине то, что ей нужно.

Нет, не женщине вообще, а именно этой. Каре.

«Обойдемся без привлечения сердец». Кажется, так он ей сказал? Но почему же теперь так болит сердце?

Итан деликатно покашлял, и обе женщины взглянули на дверь.

– Привет! – сказала Фейт. – Заходите!

Очарование момента было нарушено. Майк вслед за Итаном вошел в детскую, зная, что этот вечер запомнит надолго.

Уложив ребенка в кроватку, Фейт и Итан пожелали спокойной ночи Тесс и дали последние инструкции Розалите, домработнице, которая должна была присматривать за малышкой в их отсутствие. Потом они отправились ужинать в стейк-хаус – ресторан, специализирующийся на стейках. Их провели в небольшую кабину, Кара села рядом с Майком и заполнила собой все его личное пространство. Новый для него теплый мускусный запах ее духов обволакивал его сексуальной пеленой. Каким-то непостижимым образом ему все же удавалось поддерживать разговор, хотя джинсы чуть не разрывались от напора возбужденного пениса.