Когда он попытался протиснуться сквозь толпу ближе к трибуне, с которой должен был вещать Жеримский, площадь уже была запружена народом: на ней было, наверно, добрых семьдесят тысяч человек. Коннор знал, что начальник петербургской милиции молится, чтобы началась гроза, но это был типичный петербургский зимний день — холодный и ясный. Коннор посмотрел на ограждение для журналистов; там уже началось оживление. Он улыбнулся, увидев Митчелла на его обычном месте — неподалеку от того места, где он должен был сидеть сам. Не сегодня, друг мой! Но, по крайней мере, теперь на Митчелле было теплое пальто и меховая шапка.

— Хороший день для карманников! — пошутил Сергей, осматривая толпу.

— Неужели они будут рисковать, когда вокруг столько милиции? — спросил Джексон.

— Милиция всегда тут как тут, когда она не нужна, — ответил Сергей. — Я уже видел пару блатных, которые стянули бумажники. Но милиции сейчас — не до них.

— Наверное, милиции сейчас и вправду не до них; тут на площади добрых сто тысяч человек, и того гляди прибудет Жеримский.

Сергей посмотрел на начальника милиции.

— Где он? — спросил Большенков сержанта с портативной рацией.

— Восемнадцать минут назад он закончил встречу с Бородиным, и сейчас его везут сюда. Он будет здесь примерно через семь минут.

— Значит, через семь минут для нас начнется самое горячее время, — сказал Большенков, посмотрев на часы.

— Вы не думаете, что этот человек, возможно, попробует выстрелить в Жеримского, когда тот будет ехать в машине?

— Нет, — ответил Большенков. — Мы имеем дело с профессионалом. Он не рискнет стрелять в движущуюся машину, особенно в машину с пуленепробиваемыми стеклами. И в любом случае он не может точно знать, в какой именно машине едет Жеримский. Нет, этот человек где-то здесь, в толпе, я это чувствую кожей. Не забудьте, в последний раз он стрелял в стоящего человека на открытом пространстве. Так почти невозможно застрелить не того человека, а в большой толпе — гораздо проще скрыться.

Коннор все еще пробирался ближе к трибуне. Он оглядывал толпу, примечая в ней немало милиционеров в штатском. Жеримский против этого не возражал бы: они только увеличивали численность его аудитории. Все, что ему было нужно, — это иметь более многочисленную аудиторию, чем у Чернопова.

Коннор посмотрел на крыши. Десяток снайперов рассматривал толпу в бинокли. Они не могли бы быть заметнее, если бы были одеты в ярко-желтые жилеты. По периметру площади стояли по крайней мере пара сотен милиционеров в форме. Начальник милиции явно надеялся запугать потенциального злоумышленника.

Окна зданий, окружавших площадь, были заполнены служащими, которые старались лучше разглядеть, что происходит внизу. Коннор снова посмотрел на ограждение для журналистов, которое начинало заполняться. Милиция тщательно проверяла все удостоверения — дело вполне обычное, за исключением того, что некоторых журналистов попросили снять шапки. Коннор некоторое время понаблюдал. Те, кого попросили снять шапки, имели одно общее свойство: все это были мужчины высокого роста. Затем краем глаза он заметил, что неподалеку от него в толпе стоит Митчелл. Он нахмурился. Неужели Митчелл его узнал?

Неожиданно позади него раздался громкий рев толпы, как бывает, когда на сцене появляется рок-звезда. Он обернулся и увидел, что вдоль края площади медленно движется кортеж машин Жеримского. Собравшиеся восторженно зааплодировали, хотя они не могли видеть Жеримского, потому что стекла машин были тонированы. Лимузины остановились, дверцы открылись, но Жеримского все еще нельзя было увидеть, потому что со всех сторон он был окружен дюжими телохранителями.

Когда через несколько мгновений Жеримский стал подниматься по ступенькам, толпа закричала еще громче, и рев стал совершенно оглушительным, когда кандидат взошел на трибуну. Он остановился и помахал рукой сначала в одну сторону, потом в другую. Теперь Коннор мог точно сказать, сколько шагов сделает Жеримский, прежде чем повернется и снова помашет толпе.

Люди подпрыгивали, чтобы лучше увидеть кандидата. Коннор не обращал на них внимания; он следил за милиционерами: большинство из них смотрели в сторону от трибуны. Они явно что-то — или кого-то — искали. У него мелькнула мысль… Но нет, это невозможно; им овладевает паранойя. Он вспомнил, как один старый агент сказал ему, что на последнем задании человек чувствует себя неувереннее всего.

Но если сомневаешься, надо соблюдать одно правило: удалиться из опасной зоны. Коннор быстро оглядел площадь, раздумывая, куда лучше уйти. Ожидая, когда Жеримский начнет говорить, толпа начала успокаиваться. Коннор решил двигаться к северному краю площади в тот момент, когда начнется взрыв долгих аплодисментов. Во время аплодисментов было менее вероятно, что заметят, как он выбирается из толпы. Он почти рефлекторно посмотрел в сторону Митчелла. Тот стоял в нескольких метрах справа — несколько ближе, чем когда Коннор впервые его заметил.

Жеримский подошел к микрофону и поднял руки, давая понять толпе, что он начинает говорить.

— Я увидел иголку, — сказал Сергей.

— Где? — спросил Джексон.

— Вон там, примерно в двадцати шагах от трибуны. У него волосы другого цвета, и он выглядит стариком. Вы должны мне десять долларов.

— Как ты усмотрел его на таком расстоянии? — спросил Джексон.

— Он — единственный, кто сейчас пытается уйти с площади.

Джексон протянул Сергею десять долларов. Жеримский подошел к микрофону.

— Друзья! Товарищи! — провозгласил он. — Для меня большая честь выступать здесь в качестве вашего кандидата. С каждым днем я все более и более убеждаюсь…

Оглядев толпу, Коннор снова увидел Митчелла, который сделал еще один шаг по направлению к нему.

— …Хотя мало кто из наших граждан хочет возвращения к прежнему тоталитарному режиму, огромное большинство…

«Лишь некоторые отдельные слова изменены», — подумал Коннор. Он заметил, что Митчелл сделал еще шаг по направлению к нему.

— …Хочу увидеть более справедливое распределение богатства, созданного вашим мастерством и трудолюбием…

Толпа начала издавать приветственные возгласы. Коннор быстро сделал еще несколько шагов вправо. Когда аплодисменты замолкли, он застыл на месте.

— Почему человек, сидевший на скамье, следит за вашим другом? — спросил Сергей.

— Потому что он — не профессионал, — сказал Джексон.

— Или профессионал, который точно знает, что он делает, — предположил Сергей.

— Боже, не говори мне, что я теряю сноровку, — сказал Джексон.

— Посмотрите на улицы Санкт-Петербурга, товарищи! — продолжал Жеримский. — Да, вы увидите мерседесы, БМВ и ягуары, но кто в них сидит за рулем? Только привилегированное меньшинство…

Когда толпа снова зааплодировала, Коннор сделал еще несколько шагов севернее.