Нет, - подумала она, - нет, это и их проблема тоже. Одна из их девочек заразна, и они должны что-то с этим сделать!

Думая, что она, вероятно, очень наивна, Кейси бросила сигарету на тротуар и поспешила под холодным ветром к "Шоу Девочек".

Она отодвинула черную занавеску и шагнула в темноту. Влажный воздух и грязный мускусный запах заставили ее вздрогнуть.

Когда ее глаза привыкли, темнота начала постепенно рассеиваться, и она увидела прутья решетки справа.

- Эй? - спросила она, наклоняясь к решетке. – Есть здесь кто-нибудь...?

- Жетоны?

Низкий женский голос напугал ее, и она отшатнулась.

- А-а, что?

- Вам нужны жетоны? - голос выражал некоторое нетерпение.

- Жетоны? - смущенно спросила Кейси. Она прищурилась, но по-прежнему никого не увидела. - Э-э, нет, я здесь, чтобы...

- Тогда, пожалуйста, уходите.

- Нет, подождите секунду. Мне нужно поговорить с кем-нибудь об одной из девушек, работающих здесь.

- Я прошу вас...

- Поверьте, я не хочу здесь задерживаться. Дай мне секунду все объяснить. Пару дней назад сюда приходил мой друг. Он утверждает, что одна из ваших девочек... - она замолкла; все это звучало слишком нелепо. - Он говорит, что она его укусила. И после этого он заболел. Я имею в виду, он сильно заболел. Я беспокоюсь за него. Я думаю, может быть, у вашей девушки...

- Если вы не уйдете, я попрошу кого-нибудь вывести вас, - твердо сказала женщина.

Чувствуя приступ гнева, Кейси шагнула вперед и резко произнесла:

- Я не уйду, пока не закончу! У вас здесь работает очень больная девушка, и она, вероятно, заражает...

Кейси остановилась на середине предложения, когда услышала звук от внезапного движения в темноте перед собой. Ее неспособность видеть женщину вызывало сильное ощущение уязвимости, будто она плавала в темной, тихой воде, не чувствуя дна. Она полезла в карман пальто, вытащила газовую зажигалку и щелкнула ею.

Сверкнула бело-красная вспышка, после чего с гортанным шипением между прутьев вылетела рука и железной хваткой сжала запястье Кейси. Свет дрожащего пламени ненадолго осветил длинное белое лицо с кроваво-красными глазами, в центре которых виднелись черные дырочки зрачков, вздернутый, приплюснутый нос - Pыло, - дико подумала Кейси, - Господи, он похож на рыло! - над рубиновыми губами и длинные белые зубы, влажно блестящие и заостренные на концах; светлые волосы падали на лицо женщины длинными блестящими волнами, из которых торчали два длинных сужающихся уха, а ее глаза - большие миндалевидные, чистого темно-красного цвета, нарушаемого только крошечными черными зрачками - казалось, притягивали глаза Кейси, как магниты, испуская искры света.

Зажигалка выскользнула из пальцев Кейси и со стуком упала на пол. Женщина наклонилась вперед, так что ее лицо было видно сквозь решетку даже в густой темноте. С шокирующей легкостью она так сильно втянула руку Кейси через решетку, что ее лицо чуть не ударилось о прутья.

- Отпусти... - Кейси издала булькающий возглас, когда пальцы сжались на ее запястье, будто стальные тросы; она зажмурилась, ожидая, что вот сейчас ее запястье треснет с тупым звуком.

Ничего не произошло. Но пальцы сжались еще сильнее, и боль пронзила руку Кейси и застряла у нее в горле, как кусок твердого сухого мяса. Когда она открыла глаза, то увидела, что другая рука женщины проскальзывает между прутьями, после чего ее пальцы сомкнулись на воротнике пальто. Она прижала лицо Кейси к влажным ржавым прутьям решетки.

Обдав Кейси сладким, мясистым дыханием, женщина прошипела:

- Я же приказала тебе уходить! - oна открыла рот, и ее зубы засверкали, как смертоносные иглы.

Кейси начала кричать и биться, царапая кожу лица о комья ржавчины на решетке, мечась взад-вперед, взад-вперед, пока вдруг - так внезапно, что она испугалась - она оказалась на свободе! Она отшатнулась назад к стене и осела на пол. Когда она подняла глаза, женщины уже не было.

Кейси, спотыкаясь, с трудом поднялась на ноги. Прислонившись к стене, она повернулась к двери. Но перед этим бросила последний взгляд...

Что-то ползло под решеткой, что-то длинное и гладкое, блестящее белым, с маленькими красными глазками.

Когда тварь плавными движениями скользила под решеткой, ее пасть открылась, обнажив острые, как бритва, зубы.

Змея.

И она смотрела прямо в глаза Кейси.

Она бросилась к дверному проему и врезалась в черный занавес, захлопав по нему, пытаясь найти проход.

Занавеска обернулась вокруг ее рук, накрыла голову, обвилась вокруг шеи, как душащие руки; каждое отчаянное движение только еще больше запутывало ее в тяжелой материи.

Что-то плавно обернулось вокруг ее лодыжки и начало закручиваться по ноге под пальто и платьем, и Кейси начала кричать, ее голос тонул в складках занавеса.

Змея находилась чуть ниже ее бедра, когда Кейси почувствовала, что она набухает и становится тяжелой на ее ноге, приподнимая платье и пальто, взбираясь вверх по спине и заключая ее талию в тугие, сковывающие объятия.

Кейси отчаянно сопротивлялась, но объятия были настолько крепкими, что удерживали ее неподвижно, перемещаясь ровно настолько, чтобы вытянуть ее из черного кокона.

Мерзкий мягкий голос проговорил ей в ухо:

- Уже слишком поздно...

* * *

Вернон Мэйси скомкал халат и, все еще улыбаясь, бросил его на стойку. На нем были темно-синие брюки, как всегда, безукоризненно отглаженные, и розовая рубашка с закатанными до локтей рукавами.

- Я слышал, что ты собираешься прийти, - сказал он. - Малькольм упомянул твое имя ранее. Он сказал, что тебя рекомендовал Итан Кольер. Малькольм был раздражен, но, вообще говоря, - Мэйси усмехнулся, - похоже, он всегда раздражен.

Бенедек уже почти забыл, насколько пугающе мягким был голос зятя; его шепелявящая "С" всегда заставляла Бенедека скрежетать зубами. Речь Мэйси, однако, не казалась такой неприятной, по сравнению с улыбкой, которую Бенедек увидел на его лице. Это была довольная и непринужденная улыбка, искренне счастливая.

- Дорис говорила мне, что ты очень умный и хитрый человек, Уолтер, - продолжал Мэйси. - Поэтому, когда я услышал, что ты собираешься прийти, я знал, что ты меня ищешь. Не знаю, что тебя сюда привело, но это не имеет значения. Я знал, что ты найдешь меня.

Он снял со стойки один из подносов и понес его в холодильник. Пробирки мягко позвякивали, когда он пересекал комнату. Открыв холодильник и поставив поднос на полку, он сказал:

- Знаешь, Дорис часто говорила о тебе. Если бы ты не был ее братом, - он улыбнулся Бенедеку через плечо, - думаю, я бы очень ревновал.

Он повернулся за другим подносом.