Фёдор Петрович привёз меня домой, и после недолгого разговора с Верой, попрощался и уехал. Всё это время я находилась в своей комнате, ни о чём не думала, а просто смотрела в одну точку, и пыталась отдышаться. От стука в дверь вздрогнула, возвращаясь в реальность.

- Можно войти? - Заглядывает Вера, и не дождавшись ответа, всё-таки входит в комнату. - Федя сказал, что ты с Игорем встретилась. Как всё прошло?

- Не знаю. Ощущение, словно мы оба предатели. Так неловко, так больно всё это. Наверное, мы уже не заслужили своего счастья. Я только об одном Бога прошу. Чтобы Ваню найти, чтобы с ним всё хорошо было. Я всё за это отдам, хоть свою жизнь. Только бы знать, что с ним всё хорошо.

- Игорь приехал с той девушкой? Викой? - И тут я понимаю, что я совсем ничего не спросила его. О том, как здесь оказался, о том, как он живёт вообще, просто сбежала как последняя трусиха.

- Я не знаю. - Вера тяжело вздыхает, но всё же улыбается.

- Диана. Послушай пожившую уже женщину. Я не прошу тебя молить у него прощения, я принимаю твою сторону, и знаю, почему ты так поступила. Но пойми, вас связывает малыш. И это очень много значит. Вы его найдёте, я просто уверенна в этом. Но постарайтесь позаботиться друг о друге, поддержать. И если он мужчина достойный, то не отступится.

- А Фёдор Петрович, он разве не достойный? Он же отступился.

- Отступился, потому что я такая же дурёха, как и ты. Сказала тогда, что замуж выхожу. Он и поверил. Не допускай моих ошибок, девочка. Дай ему шанс.

Вера ещё долго рассказывала про свою молодость, про Фёдора Петровича, и слушая про нормальную жизнь, я понемногу забывала о своей. Так мы и проболтали до позднего вечера, и я снова уснула, здоровым, полноценным сном. Даже кошмары, впервые, не посещали меня этой ночью.  А утром мы начали поиск нашего малыша. Найти Лисунова не составило никакого труда. Его клиника достаточно известная, а сам врач даже не думал прятаться. Естественно, он ничего не знал. Он так же не признался в том, что за спонсорство Альберта, был согласен сделать операцию против моей воли, но одна из медсестёр дала показания. Учитывая, что и я написала заявление, этого было достаточно, чтобы лишить клинику лицензии, а самого владельца заключить под стражу. Его будут судить. Так же, как и многих приспешников Альберта. От этого несомненно становилось легче, но мы никак не придвинулись в поиске Вани. Игорь приходил каждый день. В основном мы молчали, а на все вопросы Веры он отвечал сухо и бесстрастно. Неизвестность в поисках давила на нас тяжёлым грузом. Альберт всё ещё был без сознания, и теперь я знала, благодаря кому, он оказался в таком состоянии. Была ли я зла за это на Игоря? Я не могла ответить на этот вопрос. Наверное, он поступил правильно. Борунов заслуживает гораздо худшего. Это страшно и жестоко, я не должна быть такой, но я бы с удовольствием посмотрела на тысячу смертей этого человека. Если бы не одно “но”. С каждым днём становилось всё яснее, что он единственный, кто сможет вернуть моего сына. И я готова стоять перед ним на коленях, молить, просить, лишь бы он отдал мне моего мальчика. 

Так прошло несколько дней, прежде чем Соболев нашёл ту самую старую тётку, что принимала у меня роды. Я не поехала ни на задержание, ни на очную ставку. Не смогла. Я боялась, что если вновь увижу её лицо, то сойду с ума от горя. Я ненавидела её настолько люто, что эта ненависть почти ровнялась с ненавистью к Альберту. Женщина сумевшая отнять новорождённого ребёнка от груди матери, это не человек. Это мразь, которая достойна лишь гореть в аду. Я всех их ненавидела, и это чувство не отпускало, поглощая меня с каждым днём всё глубже и глубже в своё чёрное, кипящее варево.

Игорь приехал лишь поздно ночью, и по его взгляду сразу стало ясно, что и тут нас ждала неудача.

- Он был один. Сам забрал ребёнка, и увёз в неизвестном направлении. - Мне хотелось кричать, выплёскивая из себя горечь, и страх, но это бы не помогло. Я до сих пор старалась быть сильной. Ради Вани, ради самой себя.

В этот момент на телефон Игоря пришло сообщение. Он сидел рядом, поэтому я видела, что пришло голосовое сообщение с неизвестного номера. Игорь включил запись, но тут же нахмурился. А спустя несколько фраз выключил телефон и отбросил его в сторону. “Игорь, я очень виновата перед тобой и Дианой, но нам нужно поговорить. Это очень важно и …" 

Это всё, что я успела услышать.

- Вика? - Высказала свою догадку. Я не смела ревновать. Не имела на это никаких прав, но чувство жгучее уже постепенно начало отравлять разум. Он выбрал её, и этого было достаточно, чтобы снова получить приступ душевной боли. 

- Да. Диана, послушай...

- Ты не обязан мне ничего объяснять. - Я боялась услышать от него откровения, поэтому перебила, не дав и начать.

  - И всё же выслушай меня. Вика была человеком Барона. Ты это знаешь? 

  - Не сразу, но он рассказал. Когда вы уже уехали.

  - Я узнал об этом две недели назад, когда приехал Стёпа, и рассказал о том, что ты пропала.

   - Что он ещё рассказал? - Я тяжело сглотнула, боясь услышать, что брат придумал новый трюк.

    - Что ты спасла наши шкуры, ценой своей свободы. Диана, ты не должна была, понимаешь? Ты маленькая, хрупкая женщина. Ты мать моего сына, пусть я даже его ещё не видел. Ты не должна была брать этот груз на свои плечи. И за это я всю жизнь буду виновен перед тобой. Если бы я только мог вернуть время назад, я бы.... - Я практически ощущала его боль. Не только на душевном уровне, но и на физическом.

- Не надо. - Коснулась его плеча, и тут же отдёрнула руку. Я казалась себе грязной, после Альберта, клиники, и того санитара. Хоть он так и не успел меня коснуться. - Ты не виноват. Я так решила. Мне было так страшно за вас. Он сказал, что убьёт и тебя и Степана, и я бы никогда себя не простила. Я просто тогда приняла свою судьбу. Ты не виноват. Я была спокойна оттого, что ты жив, и счастлив. Пусть и не со мной.

  - У меня ничего не было с Викой. Никогда. Знаешь почему? - Как-то горько усмехнулся Игорь.

  - Почему? - Он взял мою ладонь, привлёк к себе, и приложил к груди. В то место, где отчётливее всего билось сердце.

   - Потому что тут только ты. - Сказал он тихо, и наклонившись, накрыл мои губы поцелуем.

Игорь отстранился почти сразу, и я была благодарна ему за это. Нежность поцелуя согрела, но вместе с этим вызвала острые воспоминания, грязные, о которых я бы хотела забыть. В эту ночь он остался со мной. Я засыпала в его крепких объятиях, как тогда, когда мы ещё были вместе. С ним было удивительно спокойно, так, словно не было, между нами, этой толщи лжи и обмана. И эта ночь стоила многого. Кажется, сегодня у нас восстановилось хрупкое перемирие. И мы дали друг другу маленький шанс на будущее.

Только в моей жизни счастье не может длиться долго. Утром позвонил Соболев, и сообщил страшную новость. Сегодня ночью Альберт пришёл в себя, и был достаточно здоров, для перевода в СИЗО. Утром в больнице его не оказалось. Он сбежал.