- А вот угрожать мне, Игорь Леонидович, не нужно. Вы, кстати, кем являетесь Боруновой? Друг, кажется? И на каком же основании я должен вам что-то сообщать? Да и у прокуратуры нет оснований проводить проверку. Так что покиньте кабинет, и надеюсь, больше мы с вами не встретимся. Хотя, если будут проблемы. - Он многозначительно улыбнулся. - Заезжайте.

Сука. Я вернусь с Соболевым. А когда они закончат проверку, камня на камне не оставлю от этой вшивой больнички. Достаю телефон, чтобы позвонить майору, но аппарат показывает лишь тёмный экран. Батарея села. Я мчался сюда прямо из клуба. Благо выпить я толком и не успел. Сейчас восемь утра, и зарядить телефон я смогу в лучшем случае на какой-нибудь заправке. Только я не помню, чтобы встречал их по пути сюда.

Но я был не прав. Одна по пути всё же встретилась. Зачуханная, не имеющая ассортимента товара в продаже. И последней надеждой рухнула личная зарядка, показанная продавцом. Она мне не подходит. Придётся ехать напрямую к нему. И похуй на то, что я обещал не светиться возле участка. Даже если он меня закроет, это слишком важная информация, чтобы тянуть с ней.

На вертушке стоял всего несколько минут. Всклокоченный, и отчего-то радостный Соболев, выскочил на улицу, и поприветствовал, пожав руку. Я не узнавал угрюмого майора, но что там у него случилось, не имело значения. Вкратце обрисовал ситуацию, сообщив адрес клиники. Миша внимательно выслушал, и кивнул.

- Я приму все меры.

- Какие?

- Игорь, блин, вот тебе какая разница? Все необходимые. - Складывалось ощущение, что майор даже не собирался ничего делать.

- Я сам поеду её искать.

- Пол часа. Зайди ко мне в кабинет через пол часа. Тебя пропустят, я предупрежу. - Какие к черту кабинеты? О чем он вообще?! - Это важно, Игорь. Я пока отправлю ребят на поиски. Можешь и своих послать. 

Андрей выехал сразу же. Я же, как идиот ждал Соболева в ближайшем кафе. Кофе в глотку не лезло, и несколько раз я подрывался, чтобы уехать. Но всё же что-то мне мешало. Какое-то чувство, что это действительно важно.

Спустя указанный срок я уже подходил к кабинету, без стука, ворвавшись внутрь. Соболев был не один. У двери стоял хмурый мужик за пятьдесят, в форме, и судя по погонам генерал. У нас проблемы какие-то? Поворачиваюсь к майору, и в этот же момент, сидящая за столом девушка, так же поворачивает голову. 

  Михаил предлагает присесть на стул, а дальше начинаются длительные расспросы. Начиная с момента знакомства с Альбертом, и заканчивая последними событиями. Естественно его во многом интересуют вопросы по нелегальной деятельности моего официального супруга, но и о ребёнке мы говорим достаточно много. Он записывает данные Лисунова и его клиники, в которой, я обследовалась в начале беременности, и в которой мне пытались сделать аборт насильно. Спрашивает приметы, дату рождения, и любую информацию, что я могу знать. О том месте, где я родила своего мальчика я не знаю ничего. Единственное, что я могу сделать, это описать внешность той женщины, что принимала роды. Майор составляет фоторобот, и снова обещает, что сделает всё возможное, для его поиска. И, казалось бы, разговор уже окончен, но Соболев намеренно затягивает беседу, постоянно поглядывая на часы.

- Мы кого-то ждём? - Задаю вполне логичный вопрос.

  - Да. Ещё одного свидетеля по делу Борунова. Он должен подойти с минуты на минуту. - Предчувствие закрадывается глубоко внутри сердца, но я не смею надеяться. Не мог же он вернуться, ради меня. Всё это началось лишь потому, что Степан начал мои поиски. Но глупое сердце трепыхается в ожидании, несмотря ни на что. Оборачиваюсь на звук открывающейся двери, и замираю. Весь мой организм словно стекленеет, закупоривая воздух в лёгких, без возможности вздохнуть. В дверях стоит Игорь. Он рассеянно смотрит на меня, словно не узнает. И мне вдруг становится стыдно за то, как я выгляжу. За волосы, что завязаны в кривой куцый хвостик, за отсутствие косметики, и синяки под глазами. Он тоже выглядит усталым. Лицо обросло щетиной, под глазами пролегли тёмные круги, а над веками собрались новые морщинки. Он смотрит на меня не отрываясь, словно обшаривая всё моё тело, и всё же молчит. Даже майор, кажется, больше радовался нашей встрече, хоть и видел меня впервые в жизни. Я слышу покашливание со стороны Фёдора Петровича, и Михаил сразу же поднимается из-за стола.

- Мы оставим вас ненадолго. Думаю, вам есть о чём поговорить. - Мы оба киваем, а когда остаёмся в кабинете одни, Игорь делает несколько робких шагов в мою сторону. Он словно боится, что я сейчас сбегу, если он будет слишком напорист. Хотя терпения его хватает ненадолго. За долю секунды преодолевает оставшееся разделявшее нас расстояние, и останавливается совсем близко. Я встаю со стула, потому что смотреть на него снизу вверх неудобно, и тут же замечаю его горящий взгляд. Не такой как у Альберта. Эти глаза лучатся радостью, хоть мне и сложно в это поверить, учитывая то, как мы расстались. 

Игорь крепко берёт меня за ладонь, переплетая пальцы, и прижимает к своей груди. Она у него твёрдая и тёплая. Я слышу быстрый стук заходящегося сердца, и не сдержавшись, прижимаюсь сильнее, заведя руки за его спину, и обхватив плечи. На несколько секунд всё вокруг просто тает. Мне тепло и уютно, и если зажмуриться, то можно представить, что ничего этого не было. Что у нас нормальная жизнь, и сейчас я лишь встречаю своего мужчину с работы. Ещё секунда, и с криком “папа!!!” из своей комнаты выбежит наш сын, и оттеснив меня, повиснет у него на шее. Только всё это ложь, и мираж. Мы не нормальные. Мы избитые, искалеченные, обманутые. Мы не в силах друг друга простить за те грехи, что сделаны даже не нами. Между мной и Игорем, всё слишком больно и остро. Настолько горит в груди, выжигая сердце, что слёзы сами по себе начинают катиться из глаз, а мне хочется убежать как можно дальше. Чтобы больше не видеть его, не обманываться и не надеяться, что всё будет как раньше. 

- Всё будет хорошо, - Он ласково шепчет, касаясь губами моей макушки, согревая её своим тёплым дыханием, будто знает о чём я думаю. Но я не могу, я задыхаюсь. Упираюсь ладонями в его грудь, разделяя нас, но он не отпускает. Держит всё так же крепко, и смотрит в глаза. Так страшно, с искажённым лицом, перекошенным болью. - Прости меня. Я идиот. Я не отпущу тебя больше никогда. Всё наладится. Мы найдём нашего ребёнка, только не плачь. - Он вытирает слезы с моего лица, и касается щеки тёплыми губами. Только это срабатывает наоборот. Я не успокаиваюсь, а лишь ощущаю острое желание остаться в одиночестве. Отталкиваю Игоря, и выскакиваю из кабинета, тяжело дыша, и надеясь, что он не последует за мной. Сразу же врезаюсь в Фёдора Петровича, и он понимающе смотрит на меня, приманивая ладонью.

- Пойдём, Диана. Я отвезу тебя домой. Точнее к Вере. Она очень переживает. Согласна? - Киваю, и позволяю мужчине увести себя за собой. Мне нужно время и тишина. А завтра я буду сильной и храброй.

Уже у выхода, оборачиваюсь назад, и вижу Игоря, стоящего в коридоре. Михаил удерживает его за плечо, и что-то говорит. Мужчины хмурятся, и Игорь не отвечает, но и не делает шагов в мою сторону. Ну и хорошо. Так будет лучше. Слишком всё сложно, чтобы вот так, не оглядываясь, шагнуть навстречу друг другу.