Это его не убеждает.

– Конечно. Что ж, они созданы, чтобы помогать. Ну – вы понимаете, – если вдруг понадобится.

Еще один порыв теплого воздуха и грохот приближающегося поезда.

– Я лучше… – Он неопределенно машет в сторону края платформы.

– Разумеется. Простите, что задержала вас. И еще раз спасибо. Думаю, мне лучше пройтись. Подышать свежим воздухом.

– Приятно было познакомиться… – Фраза заканчивается вопросительной интонацией.

– Зоуи. Зоуи Уокер.

– Люк Фридланд.

Он протягивает руку. Я медлю, но затем пожимаю ее. Люк садится в поезд, вежливо улыбается, когда двери закрываются и состав трогается. Вижу, как вспыхивает его улыбка, прежде чем вагон исчезает в туннеле.

Никуда я не ухожу, а жду следующего поезда, стараясь держаться подальше от края платформы. Мысль, таившаяся в уголке сознания, наконец обретает форму.

Я оступилась?

Или меня толкнули?

За четыре года, прошедших с их последней встречи, старший инспектор Дигби почти не изменился. Слегка прибавилось седины на висках, но выглядел он все еще молодо для своих лет, а взгляд оставался таким же острым и проницательным, каким Келли его помнила. На старшем инспекторе был отлично скроенный костюм в светло-серую полоску и ботинки, которые сияли по-военному. От старых привычек непросто избавиться.

– Гольф, – произнес он в ответ на комплимент Келли. – Постоянно клялся, что не стану проводить пенсию на поле для гольфа, но Барбара сказала: либо так, либо неполная занятость. Не хотела, чтобы я весь день путался у нее под ногами. А мне даже понравилось.

– Сколько вам еще осталось?

– Ухожу в отставку в апреле следующего года. Подумывал остаться, но в последнее время нас так задвигали в угол, что я, честно говоря, даже рад, что уйду. – Он снял очки и уперся руками в стол. – Но ты же позвонила мне не для того, чтобы узнать о планах на будущее. Что происходит?

– Я хотела бы присоединиться к операции «ФЕРНИСС», – сказала Келли.

Старший инспектор ничего не ответил, лишь окинул ее оценивающим взглядом. Но Келли даже не вздрогнула. Когда она только поступила на службу, Диггер стал ее наставником и взял в отдел по борьбе с сексуальными преступлениями, где был инспектором.

«Выдающийся кандидат, – было написано в рекомендации, которую дала ей комиссия. – Настойчивый и проницательный следователь с высокими показателями оказания помощи потерпевшим и явным потенциалом для получения следующего звания».

– Сэр, я понимаю, что допустила оплошность, – начала Келли.

– Ты напала на арестованного. Это несколько больше, чем «допустить оплошность». Это шесть месяцев работы за столом, в крыле «Д», со стукачами и насильниками.

В животе у нее все сжалось: этот клубок из стыда и тревоги мучил ее последние четыре года.

– Я изменилась, сэр.

Она работала со штатным психотерапевтом. Полгода занятий по управлению гневом, которые только сильнее ее разозлили. Келли, конечно, успешно прошла тестирование, но легко давать правильные ответы, когда знаешь, в чем суть игры. Настоящие куда меньше понравились бы психотерапевту, который утверждал, что не судит, но заметно побледнел, когда на вопрос «Каково было ударить этого человека?» Келли ответила: «Было приятно».

С того момента она держала правду при себе. Сожалеете ли вы о своих поступках? «Ни в малейшей степени». Могли ли вы предпринять какие-либо другие действия? «Ни одно из возможных не доставило бы мне такого удовольствия». Поступили бы вы так же снова?

Поступила бы она?

Присяжные еще не вынесли решения.

– Я вернулась больше трех лет назад, босс, – сказала Келли и попыталась слегка улыбнуться. – Свой срок отбыла. – Диггер либо не заметил, либо не оценил шутку. – У меня недавно закончилась трехмесячная стажировка в отделе краж, и я хотела бы приобрести опыт работы в отделе по расследованию убийств.

– А что не так с отделом убийств в Департаменте транспорта?

– Думаю, я большему научусь в управлении, – выдала она заранее заготовленный предлог, – и знаю, что у вас одна из самых сильных команд.

У Диггера дернулись уголки рта, и Келли поняла, что не смогла его обмануть. Она подняла руки.

– В наш я уже обращалась, – тихо произнесла она. – Меня не взяли.

Келли заставила себя смотреть старшему инспектору прямо в глаза, чтобы не показать, как стыдно и тяжело ей от недоверия коллег.

– Ясно. – Последовала пауза. – В этом нет ничего личного, ты же понимаешь.

Келли кивнула. Но это было именно личное. Когда УР или ОРУ нужны были дополнительные ресурсы, других офицеров туда отправляли. А ее никогда.

– Их беспокоит, что нет дыма без огня. Они переживают о своей работе и репутации. – Он помолчал, словно размышляя, стоит ли продолжать. – А может, просто чувствуют себя виновными в соучастии. – Старший инспектор наклонился вперед и заговорил так тихо, что Келли едва могла его расслышать: – Потому что на этой работе нет ни одного мужчины или женщины, кто хотя бы раз не хотел бы сделать то, что сделала ты.

Прошло несколько секунд, прежде чем Диггер снова выпрямился и заговорил своим обычным голосом:

– Почему именно это дело? Почему именно Таня Беккет?

Тут Келли почувствовала под ногами твердую почву.

– Это дело связано с кражей в метро, за которую я взялась, пока была на стажировке. У меня уже выстроились взаимоотношения с жертвой, и я хотела бы довести ее дело до конца. Если бы не мои данные, связь между преступлениями до сих пор не была бы установлена.

– Что ты хочешь этим сказать?

Келли колебалась. Она не знала, какие отношения у старшего инспектора с Ником Рампелло. Этот тип ей не нравился, но она не собиралась подставлять коллегу.

Диггер взял свой кофе, шумно отхлебнул и поставил кружку на стол.

– Келли, если тебе есть что сказать, выкладывай. Будь все совершенно честно и открыто, ты поговорила бы со мной в кабинете, а не звонила бы впервые за четыре года и не приглашала бы выпить кофе в этом… – он окинул взглядом кафе с обшарпанной стойкой и облезающими со стен постерами, – …шикарном заведении.

Уголки его губ слегка приподнялись, смягчая резкие слова, и Келли глубоко вздохнула.

– Со мной связалась женщина по имени Зоуи Уокер. Она сообщила, что фотография Кейт Тэннинг появилась в рекламном разделе «Газетт», а за несколько дней до этого там же была ее собственная фотография.

– Это мне известно. К чему ты клонишь, Келли?

– Она уже не в первый раз обращалась в полицию с этими фотографиями. Зоуи Уокер позвонила в ОРУ в тот день, когда стало известно об убийстве Тани Беккет. – Келли старательно избегала имени инспектора Рампелло. – В отделе отреагировали на эту информацию, проверили Таню на наличие связей с секс-индустрией, но не смогли сделать никаких выводов по факту того, что фото самой миссис Уокер было использовано в аналогичной рекламе без ее разрешения и без какой-либо связи с сексом по телефону или эскорт-агентствами. Они не признавали, что у нас потенциальная серия преступлений, пока я на этом не настояла.