– Мне важно набрать материал о самых нестандартных ситуациях. В том числе опасных, если это не слишком вас напугает. – Ричард задрал голову и посмотрел на Мороза.

В ответ здоровенный кот только презрительно фыркнул.

Ричард незаметно и плавно изменил манеру разговора. Он выбрал чуть рассеянный, немного спотыкающийся тон, словно всегда сомневался в своей правоте. Это помогло ему создать образ творческой личности, эдакого изнеженного штатского кота-умника. Естественное желание Мороза слегка покрасоваться перед мягкотелым штафиркой должно было на корню погасить любые его попытки анализировать ситуацию.

– Да, именно так. Я соберу материал о том, как ведет себя настоящий боевой кот в положении, близком к критическому или даже боевому. Поэтому я бы хотел пойти на заброшенный Птичий рынок. – Ричи говорил с придыханием, стараясь добавить в голос нотку страха.

Впрочем, все эти ухищрения были лишними. Мороз и так был не склонен к анализу. Он лишь пожал плечами, на секунду задумался о том, как лучше пройти к знаменитому черному рынку, и просто пошел, уверенно переступая лапами.

– Птичка так Птичка, – буднично проговорил он.

Мягкая размеренная поступь напарника заставила Ричарда вспомнить тренировку спецназа. «Мя-мяу! Мя-мяу! Передней-задней, правой-левой!» Вот уж у кого все было четко и просто, так это у военных. Выполняй команды и иди дальше. Эх!..

Заброшенный рынок напоминал средневековый город, большую крепость из сгоревших павильонов, лотков и столов с высоченной голубятней в центре. Над ней торчал шпиль, на котором развевался флаг непонятного цвета, который когда-то давно приманивал улетевших птиц. Там жили сильные животные, настоящие герцоги и бароны.

Крепость окружал обгоревший забор. Вокруг него, на поле, покрытом канавами и обгоревшими обломками, стояли убогие хижины больных и старых котов, крыс, собак. Здесь же ютились и экзотические животные, которые не нашли своей судьбы в зоопарке или цирке, раненые, уродливые, оголодавшие и замерзшие.

Атмосфера отчаяния и страха, ощущаемого почти физически, не располагала к беседам. Ричард и Мороз молча шли мимо груд истлевших коробок и ящиков.

Однако вскоре котектив заметил, что за каждой коробкой таится кто-то живой и испуганный. Это был не тот страх, который привык использовать котектив, надавив лапами и сверкнув клыками. Животные привыкли к нему, жили в нем и воспринимали его как неотъемлемую часть существования.

– Так не пойдет.

– Кто не пойдет? – удивленно спросил спецназовец. – Вроде только мы идем, больше никого.

– Не в этом смысле. Надо как-то по-другому. А то…

– Нам никто помешать не сможет. – Для подтверждения своих слов Мороз выпустил когти.

– Мы же не просто идем на рынок. Нам надо со всеми поговорить, набрать материал. Короче, придется взять «языка»! – Ричи говорил четко и уверенно.

Он понял, что нужно менять стиль и интонации в зависимости от ситуации. Кот-спецназовец мыслил только в рамках «здесь и сейчас». Он не отвлекался на домыслы и внутренний диалог, воспринимал течение жизни как череду мгновений. Все то, к чему стремятся восточные коты-мудрецы, для вояк естественно. Бей или беги, сражайся или подписывай мирный договор – это уже рефлекс. На мгновение Ричи даже позавидовал такой бесхитростности, но быстро оправился от этой секундной слабости.

– Нам нужны сведения. Мы же не можем просто так заявиться к тем, кто командует всей этой средневековой дикостью.

– Согласен. Не можем. – К удивлению Ричарда, Мороз сразу понял, о чем говорил котектив. Видимо, одноглазый командир учил своих бойцов не только силовым методам воздействия на врага, но и планированию операций.

– Давай найдем того, кто нам расскажет, как у них тут все устроено. Кто главный, как пройти к нему. Нам нужна информация.

Внезапно Мороз резко сорвался с места и сделал несколько прыжков куда-то в сторону груды ящиков. Ричи в недоумении подошел к нему и увидел под лапами гиганта крохотного облезлого котенка.

– Ты что, его усыновить решил?

– Нет. Милосердию не обучен. Ты сказал, что надо взять «языка». Вот. – Мороз кивнул на придавленного помоечника. – Явно местный, осматривал нас, жался к бакам, пытался остаться незамеченным. Следил за нами тайно, несколько раз обходил с разных сторон.

– Ты когда это заметить успел? Мы же только вошли?

– Опыт. – Объяснять свои поступки Морозу было явно сложнее, чем совершать их.

Ричард ругнулся про себя. Подмечать детали и работать с мелочами – это его специфика. Он котектив. Именно детали помогают ему раскрывать дела. Не заметить простой слежки было унизительно.

Поэтому он и обратился к пленнику куда более резко, чем хотел бы:

– Отчего ты следил за нами? Кто тебя подослал?

– Никто.

– Тогда зачем ты наблюдал?

– Вы чужаки! Рассказать о вас. Получить протекцию или корм. – Несмотря на когти Мороза перед горлом и сильнейший испуг, котенок на мгновение мечтательно прикрыл глаза.

– Кому ты собирался рассказать о нас?

– Старшим. Сборщикам дани то есть. Табуретке с Шакалом!

– Это кто такие?

– Они в нашем секторе собирают… – Тут котенок начал задыхаться от тяжелой хватки спецназовца.

– Мороз, отпусти его. Не полностью, конечно, просто дай ему дышать.

Мороз приподнял лапу, позволил котенку сесть. Другой лапой спецназовец продолжал надежно фиксировать облезлый хвост.

– Не пищи! Обижать тебя мы не будем! Успокойся и спокойно расскажи про себя. Как тебя зовут? Откуда ты?

Да, котенок по имени Тишка действительно был совсем молод. Он целыми днями рыскал в окрестностях рынка и собирал информацию. Сведения, добытые самыми разными путями, можно было выгодно продать. Такая работа требует смышлености, скорости и часто сопряжена с риском. Однако выбирать не приходилось. Этот ребенок работал в крупной сети доносчиков и информаторов. Он кормил хворую мать и пятерых малолетних братьев и сестер.

То ли от страха, то ли по наивной молодости котенок рассказал всю свою семейную историю. Его мать, белая ангорка Мусси, была настоящей красавицей. Когда-то ее вместе с сестрами привезли на Птичку, она сбежала из стеклянного аквариума в придорожный овраг. Там Мусси, к счастью, скоро встретила серого бродячего кота, который родился и вырос на рынке. Нет, это не была любовь с первого взгляда. Скорее выгодный союз красавицы, не приспособленной к дикой жизни, и ушлого серого пройдохи.

Они жили мирно, наплодили семейство и с трудом сводили концы с концами. Вскоре серого отца не стало. Его загрыз пудель Шакал, телохранитель злого кота Табуретки. Мать и дети лишились кормильца. С голодухи Мусси поела отравленного корма, который двуногие рассыпали вокруг заброшенного рынка. Она тяжело заболела и слегла. Кто теперь будет кормить огромную семью? Увы, это бремя легло на плечи самого старшего котенка.