— Вы забываетесь, сэр, — спокойно произнес Слотер. — Здесь больше нет конвоиров и заключенного. Мы теперь партнеры.

— Ты спятил!

— Отнюдь, сэр. — Он со скучающим видом отпустил руку Грейтхауза. — Если мне надлежит вести вас в форт, то я хочу иметь уверенность, что меня не приведут обратно и не закуют в это железо. Вы поклялись меня освободить и не убивать. Я принимаю ваше заверение. Но докажите мне, что могу вам доверять — выбросьте ключ.

Грейтхауз посмотрел на Мэтью в поисках подсказки, и впервые Мэтью увидел в его глазах беспомощность. Жуткое было зрелище — прореха в броне рыцаря. Однако у Мэтью была собственная бочка дегтя, доведшая их с Грейтхаузом до такого жалкого состояния.

— Будь оно все проклято, — сказал Грейтхауз в пространство, сделал долгий вдох, выдохнул сквозь стиснутые зубы и занес руку для броска.

— Минуточку! — Слотер протянул к нему руку ладонью вверх. — Лучше будет, если я сам его брошу. — Глаза арестанта тяжело смотрели из-под опухших век. — И кстати, у меня создалось впечатление, что вы переместили ключ в другую руку как раз перед последней попыткой выкрутить мне бороду. Сейчас он находится, насколько я понимаю, в кармане вашего сюртука с левой стороны.

Грейтхауз опустил голову, а когда поднял ее снова, на лице была растерянная — если не жалкая — улыбка.

— Как ты сам сказал в больнице, нельзя обвинять ветер в том, что он хочет дуть.

— Совершенно верно. Тем не менее я когда-то выбрил несколько человек, пытавшихся направить свой ветер в мою сторону. Ключ, будьте добры? — Он пошевелил омерзительными пальцами.

— А потом захочешь пистолет? — спросил Грейтхауз, доставая ключ из кармана сюртука и опуская Слотеру в ладонь.

— В этом нет необходимости. Я уверен, что вы не станете в меня стрелять — по крайней мере до тех пор, пока не получите ларец. Кроме того, сырая погода с порохом не дружит.

Слотер выбросил ключ в провал. Слышно было, как он металлически звякнул, стукнувшись о дерево. А Слотер, избавившись от этого препятствия на пути к жизни титулованного негодяя, улыбнулся королевской улыбкой:

— Итак, в путь, джентльмены!

Не обращая внимания на Мэтью, который высунул из-под плаща ствол пистолета как символ угрозы, Слотер вылез из фургона и зашагал, твердо ставя ноги в грязь, по коварной дороге в долину Форт-Лоренса.

Грейтхауз направился за ним.

Мэтью почувствовал, как подступает к горлу ком, будто его душат. Признание, понял он. Все слова перепутались с этим словом. Он протянул руку, схватил Грейтхауза за рукав.

— Хадсон! — начал он, почти задыхаясь.

Грейтхауз посмотрел на него из-под опущенных бровей.

— Послушайте, — заговорил Мэтью. — Нам не надо туда за ним. Я должен вам что-то…

— Идете, сэры? — окликнул их Слотер, удалившийся уже ярдов на двадцать.

— Все в порядке, Мэтью, — ответил вполголоса Грейтхауз. — Я с ним справлюсь, не волнуйся. Ключ от кандалов у меня в кармане, а выбросил он ключ от моей комнаты в пансионе. — Грейтхауз обернулся к Слотеру: — Мы идем! — ответил он и вылез из телеги на раскисшую дорогу.

Мэтью смотрел, как он ступает за Слотером по уходящей вниз колее. Мокрая погода с порохом не дружит. Тоже верно. И пистолет у него в руке может оказаться бесполезным, если наступит время спустить курок. Жаль, что Грейтхауз не захватил рапиру: это помогло бы при любой погоде, в солнце или в дождь. А ему надо вылезать из телеги навстречу тому, что ждет его впереди, затолкать чувство вины поглубже, туда, где была когда-то храбрость. Он что, сам начал верить в эти байки о своей звездной знаменитости, сочиненные «Уховерткой»? Так низко он пал с лета?

Грейтхауз остановился его подождать, остановился и шедший перед ним Слотер. В хороших манерах этому убийце никак не откажешь.

Когда ботинки Мэтью коснулись земли, он почти ждал, что она разверзнется, поглотить его, поплывет с ним вниз, вниз, вниз, где давно разожжен для его уюта новый зимний очаг — в аду.

И он пошел вперед, неся невидимые кандалы, превращающие в заключенных даже самых богатых людей.

Шагая за Грейтхаузом в нескольких ярдах, Мэтью дважды чуть не заговорил о деньгах профессора Фелла, но оба раза его перебивал внутренний голос:

«Ты его слышал? Он же сказал: не волнуйся. Твой старший напарник сказал, и он тебе мозги вышибет, если ты сообщишь ему сейчас, в этот прискорбный момент, что у тебя хватит денег выкупить Зеда. Так что сделай себе одолжение: подержи язык за зубами».

С неба по-прежнему сыпалась противная мелкая морось. Они шли в щупальцах тумана, который тоже не улучшал Мэтью настроения. Щупальца медленно переползали вокруг, будто затягивая глубже, и Мэтью не мог не вспомнить красного осьминога на бумажной печати и его восемь щупалец, раскинувшихся, чтобы захватить мир.

Внизу у дороги сквозь туман показалась зеленая стена футов пятнадцати высотой, кое-где покрытая пятнами винно-красного и светло-желтого. Сперва Мэтью решил, что это какой-то исключительно густой участок леса, но через десяток ярдов разобрал, что это отдельные древесные стволы, заостренные топором на концах, оплетенные паутиной лиан и лоз, протянувшихся из лесу, чтобы вернуть себе территорию, бывшую когда-то Форт-Лоренсом. Мертвый город — и совершенно безмолвный. Дорога плавно изгибалась влево и входила в форт через обгорелую неровную брешь, где когда-то стояли главные ворота. Вдруг что-то захрустело в лесу справа, тяжелое и темное, отчего даже Слотер замер посреди грязной дороги. Но что бы это ни было — лось или дикий кабан скорее всего, — тварь пошла своей дорогой и исчезла в густом подлеске.

— Дай мне пистолет, — велел Грейтхауз, и Мэтью с облегчением передал ему оружие. Остановившийся было Слотер пошел вперед, но Грейтхауз крикнул ему:

— Подожди!

Босоногий изверг из мясницкой цирюльни послушался кротко, как ягненок.

По мере приближения к форту становилось ясно, что огонь обошелся с голландцами немилосердно. Большие участки древесной стены выгорели начисто, и следы стихии виднелись под природной сетью даже тридцать лет спустя. Бывшая караульная у правого переднего угла превратилась в свалку горелых бревен, удерживаемых вместе только лианами. Крыша, напоминавшая шляпу колдуна, провалилась и висела над стеной под странным углом, будто отвергающим силу тяжести. Мэтью видел кое-где пушечные порты, вполне пригодные по размерам, чтобы стволы ружей извергали из них заряды щебня, гвоздей или стекла, если не свинцовые пули. Но было ясно и то, что исход этой битвы решили индейский томагавк и тетива, и Мэтью подумал, сколько же еще наконечников стрел можно найти в этих бревнах. Или сколько скелетов лежит внутри стен.

— Правда, красиво? — Слотер остановился перед дырой, где были ворота. Подбоченился и залюбовался так, будто он уже граф, а это — его замок безумца. — Мы его нашли на старой карте. Как раз то, что нужно двум работягам с большой дороги, чтобы передохнуть на пару дней и спрятать свое золото под надежной охраной забытых мертвецов. — Он широко улыбнулся своим новым партнерам. — Не зайти ли нам?