Ошарашив Тимотию этим сообщением, доктор Пресли исчез за дверью. Так вот, значит, как – Лео никуда не уезжал. В своей записке он особо подчеркнул, что покидает дом, а на самом деле развлекается с Дженни. Снова с ней? После того, что было ночью? Это не может быть правдой. А может, наоборот – ночью ничего не было? И он просит прощения за что-то другое. Например, за то, что прохлаждается в оранжерее с мисс Пресли. Только Тимотия ни за что ему этого не простит! Как он мог? После всего, что наговорил ей здесь, в спальне. Но он ничего не говорил, не так ли? Она все выдумала. Черт бы побрал этот лауданум и заодно Дженни Пресли!

Тимотия хлопнула ладонью по одеялу и тут же заметила, как Эдит скользнула по ней взглядом. Опять этот взгляд сфинкса! Тимотия отвела глаза в сторону. Слава богу, ей пришла на выручку Сюзан:

– Понимаете, миссис Хонби, мы думали, Лео уехал. Утром он передал Тимме записку, где пишет, что уезжает на целый день по делам.

– Правда? – безразличным тоном отозвалась Эдит. – Он действительно собирался.

Что-то такое было в ее голосе, что заставило Тимотию быстро повернуться к ней.

– Собирался, и что? – Ее голос предательски дрожал, но Эдит как будто этого не заметила… если, конечно, можно вообще что-то понять по ее непроницаемому лицу.

– Ну, насколько мне известно, он в самом деле поехал, но по дороге встретил доктора Пресли с дочерью. Ну и решил, наверное, проводить их до дому, потому что они приехали все вместе.

Тимотия наткнулась на острый взгляд Эдит, от которого невозможно было ничего скрыть, и застыла, стараясь держать себя в руках. Но вот Эдит, напоследок кивнув, пошла к выходу, дверь закрылась. Перед глазами Тимотии появилось расплывающееся лицо подруги.

– Ой, Тимма, миленькая, не надо, – проговорила Сюзан. – Бедная ты моя, ну не надо!

– Я… эт-о-го не вы-не-су, – всхлипывая, пробормотала Тимотия, протягивая к ней руки. – Я зна-ю, он влюбился в нее!

Сюзан наклонилась и обняла Тимотию. Уткнувшись лицом в плечо подруги, та горько разрыдалась.

Слушая вполуха болтовню малышки Пресли, Лео думал о том, как это он позволил ей заманить себя в оранжерею. Впрочем, “заманить” – слишком сильно сказано, хотя Дженни явно сделала все, чтобы он сопровождал ее сюда. А предлог нашелся – якобы нужно собрать букет, чтобы поставить в комнату Тиммы. А это уже его вина. Не он ли сам сказал Дженни, что Тимма любит цветы, когда предлагал ей вчера погулять по саду? Сам-то он пошел с ней лишь для того, чтобы увести ее из спальни.

У Тиммы был такой измученный вид, что у Лео просто сердце разрывалось при взгляде на нее. Ей нужен был покой. Погуляв немного с Дженни, он под благовидным предлогом оставил ее, а сам потихоньку вернулся проверить, как там Тимма. Она спала. Ему пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы заставить себя уйти. Когда Валентин вместо Эдит Хонби привез Сюзан, Лео решил, что это к лучшему: Тимма больше не будет чувствовать себя одинокой, ну а ему не стоит вообще появляться в спальне, где его словно магнитом тянет к ее постели. Прав Валентин, так можно ее окончательно скомпрометировать.

Конечно, в таком случае она будет вынуждена принять его предложение. Но он очень хорошо знает Тимму. Она наверняка станет его презирать, отдалится, а после того, что он узнал ночью, о таком было даже страшно подумать.

После поездки на Болота Лео казалось, что он больше и думать не станет о том, чтобы жениться на Тимотии. Пришлось побороться с собой, потому что ее образ преследовал его всюду, где бы он ни находился, – в кабинете, в гостиной, на конюшне. Повсюду он видел ее растрепавшиеся светлые волосы, приоткрытую грудь, губы, изогнувшиеся в лукавой улыбке. Он ложился в постель – и она лежала рядом с ним, страстная, горячая. Это было мучительно.

И вот когда Лео уже почти выиграл битву с самим собой, случилось то, что случилось. Когда он увидел ее на траве, беспомощную, страдающую, все, что он вынес и передумал за последние дни, мгновенно забылось. Перед ним была подруга его детских лет, которую он любил всей душой. Но позже, ночью, он вошел в ее спальню и, не в силах повернуться и уйти, застыл, словно завороженный, у кровати. Грустное, беззащитное лицо, чудесные волосы, рассыпавшиеся по подушке… Его захватила могучая волна желания.

Он боролся с собой, ругал себя последними словами, но его несло все дальше и дальше. Еще чуть-чуть, и он схватил бы ее и…

– А я знаю, о чем вы думаете, мистер Виттерал. Лео вздрогнул, словно его поймали на месте преступления. Дженни Пресли стояла между двумя пальмами в самом конце оранжереи.

– Простите, я задумался. Девушка улыбнулась.

– Я заметила. Наверное, думали о мисс Далвер-тон?

Чувствуя, что краснеет, Лео отвернулся и стал смотреть сквозь забрызганное дождем стекло на зеленую лужайку.

– Да, в основном о ней.

– Вы, наверное, очень переживаете.

Лео, нахмурившись, обернулся. К чему это она? Неужели привела его сюда, чтобы поговорить о Тимме? Если это так, тогда он не совсем понимает, чего хочет девушка.

– Мисс Далвертон моя родственница, мы с ней очень близки.

Дженни, улыбаясь, кивнула.

– Папа говорил мне. Как брат и сестра?

– Почти что так, – ответил со смешком Лео.

– А на самом деле не так, да?

На лице ее светилась улыбка, но глаза были серьезны. Если это игра, то непонятная.

– Почему вы так решили? Дженни не ответила.

– Как вы думаете, – спросила она, – мисс Дал-вертон понравятся вот эти цветы? Кажется, они называются нильскими лилиями.

Лео неохотно вступил в разговор, продолжая между тем думать о своем. Он никак не мог решить, как ему вести себя с Тиммой. Наверное, надо дать ей время подумать, а пока не мельтешить перед глазами.

Направляясь к северному лесу, Лео встретил по дороге Пресли, отца и дочь, вспомнил, что говорил доктор насчет возможного перелома, и его решимость уехать из дома тут же сменилась нетерпеливым желанием услышать, что скажет врач, осмотрев повреждение еще раз. И только подъезжая к дому, он вдруг испугался новой встречи с Тиммой и решил дождаться отчета Пресли в гостиной, а после этого сразу же отправиться по делам.

Нет, ему нисколько не хотелось мотаться в такой дождь по мокрому лесу в поисках Бьюли и его дурацкого дуба. Но лучше это, чем встреча лицом к лицу с Тиммой. Во всяком случае, пока.

Как же так вышло, что вместо леса он оказался в оранжерее с Дженни Пресли? Вид у девушки был вполне невинный, но вот намеки миссис Бейгли насчет нее не ускользнули от его внимания. За годы, проведенные в Лондоне, Лео научился распознавать малейшие посягательства свах на свою свобо-ду и не доверять даже самым чистым и невинным созданиям женского пола. Иначе захомутают. Даже Валентин, человек не слишком сообразительный, отличался острейшим инстинктом самосохранения, коль скоро дело касалось жаждущих замужества юных дев.