Наконец Дальберг решил, что хватит жертвовать своим гарнизоном, и выпустил вперёд гренадёров. Гранаты у них были наготове, и теперь осталось только дождаться команды генерал-губернатора, чтобы запалить фитиль. Позади них сгрудились шведы с алебардами наперевес. Дальберг выжидал, когда поднимут мост, а затем он хотел опустить решётку, чтобы посередине надёжно запереть наглых русских. Он всё ещё не хотел отказываться от мысли взять лазутчиков в плен живьём и посадить их в импровизированную клетку. Гренадёры ему были нужны лишь для оказания психологического давления и осуществления контроля над опасными врагами. Шведы шли полукольцом, но тут внезапно они остановились и расступились, пропуская вперёд солдат с сумками.

– Гренадёры! – крикнул опытный Лефорт, ещё на несколько шагов отступил к воротам и парировал удар шпаги какого-то офицера.

Ворота были уже совсем близко. Нужно было только вырваться из наседавшего на них круга солдат Дальберга. Но сверху послышались громкий удар молота и скрип железа. Шведы стали опасливо оглядываться на решётку ворот, которая вот-вот должна была рухнуть вниз. Их строй нарушился, и Николай, воспользовавшись моментом, рванул к воротам, как спринтер на короткой дистанции. Здесь медалей не давали. Наградой была собственная жизнь и жизнь твоих боевых товарищей. Добежал до ворот, и… в это время над его головой вновь громко заскрипело ржавое железо. Он поднял голову. Похоже, что решётка наконец-то стала двигаться вниз. Послышался ещё один удар молота. Сверху полетели песок и мелкие камни. Ещё чуть-чуть и решётка ворот упадёт и тем самым наглухо закроет его самого и друзей в крепости. Решение пришло мгновенно. Он с силой под углом вогнал палаш в углубление в стене, по которому, как по рельсам, должна была двигаться решётка.

– Давайте быстрее! – крикнул Николай товарищам.

Он глядел, как вырываются из окружения его товарищи, мысленно молил: «Только бы сталь палаша выдержала!», а сам для надёжности встал под вот-вот грозящую упасть решётку и поднял кверху руки, чтобы не дать воротам окончательно закрыться, пока его друзья в опасности, Дальберг глядел на него с пригорка и лишь криво ухмылялся. Для него ловля русских лазутчиков превратилась в увлекательнейшую игру. Он был уверен в том, что уже зажал четверых зверей и они вот-вот угодят в хорошо подготовленную ловушку. Правда, один из них по своей глупости может сейчас погибнуть под тяжестью решётки, но это уже издержки охоты. Хотя такого крепкого раба можно было бы продать на галеры за весьма хорошие деньги! Жаль, пропадёт неплохой товар, но, видно, не судьба. На лицах шведских гренадеров промелькнула гримаса презрения. Они тоже не могли понять: зачем этот русский медведь рискует жизнью ради других? Зачем ему стоять под воротами, которые ему так и так не удастся удержать, если он может попытаться просто убежать из крепости?

И тут раздался страшный лязг и грохот. Ворота наконец освободились от погнувшегося металлического прута и пошли вниз. Молотобоец, что бил сверху по заклинившему механизму, сделал своё дело, и в это время удалось вырваться из окружения русским лазутчикам.

– Николай! – закричал подбегавший первым к воротам Алексей Никифорович.

Он сбил сыскаря с ног и протолкнул его вперёд. Николай с тестем ещё лежали на брусчатке, когда под летящие вниз ворота к ним кубарем покатились Лефорт и Андрей Яковлевич. И тут ворота жалобно лязгнули и остановились в ладони над ещё катящимся по брусчатке Лефортом.

– А всё-таки сработало! – удовлетворённо констатировал Николай, с любопытством поглядывая из-за тестя на то, как палаш заклинил ворота крепости.

Лезвие палаша всё-таки не выдержало и обломилось, но зато его рукоять каким-то чудом, но удержала ворота. Лефорт осторожно вытащил ногу из-под ворот и подполз к друзьям. И тут генерал-губернатор, потерявший от удивления дар речи, ожил. Он увидел, что мост ещё только начади поднимать, и заорал, как ошпаренный круто сваренным кипятком. Его подчинённые сделали всё наоборот. Решётка закрылась быстрее, чем поднялись ворота.

– Гранаты зажигайте, остолопы! – крикнул генерал-губернатор своим гренадёрам.

Те, не мешкая, выполнили команду начальника. Фитили на гранатах зашипели. Ещё мгновение, и они полетят в лазутчиков. Друзья вскочили на ноги.

– Гренадёры, вперёд к решётке! – командовал Дальберг. – Гранаты кидать только под прутья! Первый десяток с ружьями на стену! Стрелять только по моей команде!

Гранатомётчики развёрнутой шеренгой побежали к частично закрывшимся воротам. Теперь за спиной у храброй четвёрки была решётка ворот, отделяющая их от врагов, а впереди – поднимающийся мост, под которым был ров с ледяной водой.

– Вперёд! Должны успеть! Делай как я! – крикнул Николай и разбежался по мосту, как по трамплину. Добежав до края, он оттолкнулся с упором на выступающий край и… прыгнул.

В это время с надвратной башни раздались выстрелы, и две пули ударили в то самое место, где только что стоял сыскарь. Дальберг понял, что живьём ему русских уже не взять, и приказал мушкетёрам стрелять, чтобы не давать лазутчикам уйти живыми из крепости. Щепы от досок полетели в разные стороны, а по продолжающемуся медленно и торжественно подниматься мосту уже бежали Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич. Вспомнили свою десантную молодость, и вот – они уже в воздухе. Приземление на противоположном берегу канала с переходом в лихой, гасящий инерцию кувырок. Друзья тут же достали пистолеты и стали отстреливаться, прикрывая оставшегося на мосту товарища. На вражеском берегу в нерешительности стоял лишь один Лефорт. Он явно боялся прыгать. Такие фортели ему ещё не приходилось выкидывать даже во время штурмов турецкой крепости на Азове. Там хоть и тоже стреляли, но использовали штурмовые лестницы, чтобы одолеть стены крепости.

– Давай, Франц! Не трусь! – крикнул ему Николай на французском.

Царский адмирал оглянулся на решётку ворот, которая зависла на расстоянии в пол-локтя над землёй. Там, в узкую щель, уже протискивались с гранатами самые ретивые гренадёры. Они боялись кидать сквозь решётку, так как был велик шанс угодить в один из её прутьев, и тогда граната отскочит от него и взорвёт самих гренадёров. Можно теперь было, конечно, и просто пристрелить беглеца, но очень умный генерал-губернатор на этот раз слишком здорово перемудрил. У гренадёров не было мушкетов, а гранаты уже были запалены. Они хотели дружно катнуть их под решёткой в сторону беглеца – и тут рукоять палаша, которая заклинила ворота, не выдержала, и обитая железом деревянная решётка ворот рухнула вниз, придавив двух самых ретивых гренадёров. Они пытались выделиться и получить награду от генерал-губернатора, но вместо награды раздался глухой хруст рёбер. Раздался режущий слух крик покалеченных шведов. У одного гренадёра граната закатилась под него самого, а другая – покатилась в сторону Лефорта. И тут адмиралу то ли стало стыдно от слов Николая, то ли страшно от того, что граната вот-вот рванёт, но он побежал, всё быстрее и быстрее набирая скорость. Но время было уже упущено. Мост успел подняться на такую высоту, что расстояние от его края до противоположного берега для Лефорта было уже слишком велико. Он не долетел до своей цели, можно сказать, что совсем немного. За его спиной раздался двойной взрыв, а за ним вновь крики раненых шведов.