– Какая записка? – удивился он.

– Которую мы на крыльце нашли.

– Хорошо, давайте записку.

Я бросилась на кухню, записку я убрала в верхний ящик стола.Сергея к тому времени на кухне уже не было, так же как милиционера и записки встоле. Я бросилась в гостиную, чтобы узнать у Женьки, не видела ли она записку.Подруга с отрешенным видом пялилась в пространство, напротив нее сидел мужчинав штатском и то ли уже был без сознания, то ли готовился лишиться его с минутына минуту. Записка, кстати, лежала на столе. Рядом с Женькой замер Михалыч, онвдруг коснулся ее плеча и сказал проникновенно:

– Вам отдохнуть надо. Я бывалый человек, но трупы,знаете ли, не люблю. А тут девушка молодая… впечатлительная. С шутниками яразберусь, обязательно. Вот только убийцу найдем, и разберусь.

– Нам этот дом нельзя покидать? – подняв на неговзгляд, спросила Женька.

– Почему же нельзя? Покидайте на здоровье. Еслипонадобится, мы вас вызовем.

– Ага, – вяло кивнула Женька.

В этот момент в комнате появился Игорь Витальевич, ему,должно быть, надоело ждать меня на веранде.

– Записка, – сказала я ему, ткнув пальцем внаправлении стола. Они с Михалычем быстро переглянулись, тот кивнул на Женьку ивздохнул, после чего спросил заботливо:

– Может, вам врача вызвать? У нас хороший врач. –Женька покачала головой, а он вздохнул: – Ну, нет так нет. Поехали,Николай, – потрепал по плечу сидевшего в кресле товарища, тот мгновенноожил, взглянул на Женьку с испугом и быстро направился к выходу.

– А записка? – с опозданием бросилась я за ними,схватив листок со стола. Когда я выскочила из дома, мужчины уже садились вмашину, до меня донеслись слова одного из них:

– Девки, по-моему, с придурью.

– Им местные нарассказывали сказок об этом доме, –ответил Михалыч. – Вот у них крыша и поехала. Хотя, если честно, место ивпрямь дурное. Я бы здесь ночевать ни за что не остался.

Машина тронулась и быстро скрылась за ближайшими деревьями,а я вернулась в дом.

– Женя, – позвала громко. Подруга не ответила.Заглянув в гостиную, я обнаружила ее все в том же кресле в глубокойзадумчивости. – Давай я тебе валерьянки накапаю, – предложила язаботливо.

– Ты лучше скажи, зачем нам труп подменили? –грозно вопросила она. Я-то думала, Женька еще долго будет пребывать в ступоре,но, оказалось, напрасно. Ее переполняли эмоции, в основном возмущение. –Ну, менты… им что говори, что нет, ничего слушать не хотят.

– А что ты им сказала? – забеспокоилась я.

– Все. Про теткино наследство, про покупателей, которыепод чужими именами прячутся, про кресты по всему дому… А они переглядываются ипальцем у виска крутят. Михалыча послушать, так записку дети подбросили, изозорства. Труп в подвал тоже дети сунули?

– Ты им и про труп рассказала?

– Нет, конечно. Какой в этом толк, если его у насиз-под носа увели?

– Женечка, что ты говоришь? Кому он могпонадобиться? – всерьез обеспокоилась я душевным состоянием подруги, хотяи самой было не лучше.

– Но ведь понадобился. Не сам же он ушел… хотя, может,и сам…

– Глупости не болтай. – Я плюхнулась в креслонапротив и задумалась. – Смотри, что получается, – заговорила я минутчерез пять. – Мы нашли его в подвале, так? Кто-то об этом узнал. Не спрашивай,кто, я понятия не имею. Но этот кто-то очень не хотел, чтобы труп оказался вмилиции, то есть не хотел, чтобы там узнали, чей это труп. Соображаешь?

– Не очень, – вздохнула Женька. – Извини,Анфиса, но у меня от всех этих трупов…

– Ладно, не соображай, просто послушай. Я уверена, чтоза нами все это время следили. И то, что мы сразу о своей находке в милицию несообщили, оказалось им на руку.

– Кому «им»? – встрепенулась Женька.

– Хорошо, ему или ей. И ночью труп убрали. Перепрятали.Точно. Не зря я видела свет в окне.

– Про свет ты мне ничего не рассказывала, –заволновалась она.

– Не рассказывала, чтобы ты опять не принялась болтатьвсякую чушь о привидениях. А на самом деле все просто. Когда-то здесь произошлоубийство, труп спрятали в подвале, но после смерти хозяйки возникла опасность,что его обнаружат. Оттого дом и решили купить. Теперь понимаешь? Нет никакихсокровищ, а есть преступление, до сих пор не раскрытое, и убийца пытаетсязамести следы. Дом продавать ты отказалась, да еще сюда приехала. Вот за нами истали следить. А когда мы ночевали у Сергея, труп перепрятали.

– Гениально, – хмыкнула Женька. – Тот, кто занами следил, он что, сквозь стены видит? Как он узнал, что мы мертвеца нашли?

– А он не знал. Просто воспользовался ситуацией. Не зряу меня вчера было чувство, что за нами кто-то наблюдает, когда мы у Сергея наверанде чай пили. Злодей понял, что мы остаемся ночевать у соседа, испокойненько отправился в дом. А мы еще двери открытыми оставили. Заходи и беричто хочешь.

Женька потерла нос, готовясь возразить. Я считала, чторассуждения мои были безупречны и возражать что-либо можно только из вредности.

– Сергей, кстати, ночью слышал, как кто-то возле егодома бродит, даже выходил свою машину проверить.

– Допустим, все так и есть, – кивнулаЖенька. – Остается главный вопрос: чей это труп? Почему его надо прятать?

– А вот это нам и предстоит выяснить, –наставительно изрекла я.

– Что-то тут не так, – покачала головойЖенька. – Спрятать труп в доме без ведома хозяйки совершенно невозможно. Сэтим ты спорить не будешь. Вчера мы решили, что мертвец – тетушкин муж,которого она по неведомой причине укокошила. Допустим, он просто попал ей подгорячую руку. Она его тяжелым по голове хвать… а потом с перепугу в подвал. Нотетушка уже на кладбище, ее братец тоже, так кому какое дело до убиенного?Найдут его, и что?

– Выходит, убила его вовсе не тетушка. Убийцажив-здоров и боится, что о его злодействе узнают.

– О злодействе тетушке бы догадаться надо. Муж пропал,а ей и горя нет. И зачем, по-твоему, дверь в комнату заколотили? Нет, Анфиса,все она знала, оттого в дверь гвоздей набила и крестами весь дом украсила.Дверь мы открыли, и он… того.

– Давай я тебе все-таки валерьянки накапаю.

– Не надо мне валерьянки.

– Тогда глупости не болтай.