Они так увлеклись, что не заметили, как подошла мрачная Машенька.

— Сидите и ничего не знаете, — сказала она.

— Что случилось? — спросила Светлана. — Что-нибудь с батискафом?

— Ничего особенного, — сказала Машенька, кладя на стол слипшуюся записную книжку. — Батискаф утонул, камеры и записи погибли, в озере водятся громадные хищники, какой-то дикарь ловит рыбу, а вообще-то ничего особенного.

Светлана ничем не показала, что удивлена или взволнована. Несмотря на свои горести, Машенька залюбовалась ею. Густые королевские черные волосы тяжелыми волнами опускались на узкие плечи, и даже удивительно было, как Светлана носит на голове такую тяжесть.

— Ну! — Светлана засмеялась теплыми синими глазами. — Расскажи сначала, и подробнее.

Когда Маша закончила рассказ, все отправились к озеру. К ним присоединился и Пашка, который захватил с собой большой крюк на тросе. С помощью этой удочки вытащили из воды батискаф, похожий на пустой мешок, разложили его на берегу и принялись вынимать из него промокшие вещи и приборы.

— Ума не приложу, — сказала Светлана, — откуда здесь мог появиться такой странный человек? Ты говоришь, он называл себя дикарем? Надо будет сегодня же позвонить в город. Зачем они пускают сюда туристов с рыболовными сетями?

— Смотрите! — крикнул Пашка.

Громадная рыбина с длинной зубастой мордой выскочила из воды и вновь скрылась. Только круги пошли.

— К сожалению, — сказала Светлана, — хищники тебе не почудились. Теперь в озеро путь заказан. А ведь мы только в прошлом году изучали его фауну, ничего подобного здесь не было.

— А они выросли за год, — предположил Аркаша.

Вечером за ужином на веранде домика Светланы только и разговоров было, что о дикаре.

— Он в самом деле красивый? — спросила Наташа, близняшка Машеньки, но куда более легкомысленная.

— Может, и красивый, — ответила Машенька. — Только мне он не понравился.

И в этот момент раздался голос:

— Почему же не понравился? Обычно я нравлюсь женщинам и детям. Потому что я добрый и веселый.

Из синих сумеречных кустов, усыпанных разноцветными светлячками, вышел дикарь и поднялся на веранду.

— Я решил воспользоваться приглашением любезной девочки, с которой познакомился сегодня.

Дикарь вежливо поклонился Наташе, которая сидела к нему ближе всех, а Наташа широко открыла глаза и сказала невинно:

— Простите, я вас вижу первый раз в жизни.

Что было истинной правдой.

Дикарь был в той же оленьей куртке, синих кожаных штанах с бахромой сбоку, как у древних индейцев, и в сапогах со шпорами. Волосы он перехватил тонкой золотой цепочкой, на которую садились ночные бабочки, полагая, что это цветок. У дикаря были большие, светлые, добрые глаза в черных ресницах, короткий, чуть вздернутый нос и подбородок с ямочкой. Совершенно очаровательный дикарь, подумала Алиса, но вслух говорить этого не стала.

— Зачем же так меня обижать? — сказал дикарь сокрушенно. — Я же не нарочно вас утопил.

Тут он увидел Машеньку, понял, что ошибся, широко улыбнулся и сказал:

— Прошу прощения, я не подумал, что сюда привозят близнецов. Так вы меня не прогоните? У меня кончился чай, а без чая цивилизованному дикарю просто невыносимо. Кроме того, мне сегодня скучно.

И, не ожидая приглашения, дикарь уселся на свободный стул.

— Здравствуйте, — сказала Светлана. — Значит, это вы сегодня испортили день нашей Машеньке?

Может, такое начало разговора было не очень вежливым, но Светлана, как известно, человек прямой.

— Ах! — воскликнул дикарь, глядя в упор на Светлану. — Сплошные чудеса! Я оказался гостем прекрасной женщины. А это все ваши дети?

— Это мои друзья, — сказала Светлана. — А кто вы?

Дикарь улыбнулся, но ничего не ответил.

Алиса спросила:

— Вам покрепче?

— Как можно крепче, — сказал дикарь. — Обожаю все крепкое. Меня самого природа не обидела силой и ловкостью. Передайте сахар.

Дикарь подвинул к себе сахарницу и насыпал в чашку ложек пять сахару.

— Ну вот, — сказал он, отпив глоток и расплывшись в улыбке от счастья. — Лучше чая, чем здесь, я в жизни не пил. Клянусь Черной туманностью!

Вдруг Аркаша вскочил, чуть не опрокинув стол.

— Я же говорил, а мне не верили!

Дрожащим пальцем он показывал на освещенную площадку перед верандой — там медленно шла задняя половина собаки с пушистым хвостом. Правда, остальные опоздали обернуться и увидели только, как чей-то хвост исчезает в кустах.

— Я клянусь, что у нее нет головы! — воскликнул Аркаша.

— Все ты придумываешь, — сказал Пашка. — Чем же она ест?

— Лучше здесь ничему не удивляться, — сказал дикарь. — Иначе окажешься в дураках. Я сегодня рыбу в озере ловил. Сварил, а она горькая, в рот не возьмешь. Представляете мое разочарование? Пришлось обедать консервами.

— Кстати, — Светлана проявила настойчивость, — вы так и не рассказали нам, как сюда попали.

— Как я сюда попал? — Дикарь протянул Алисе чашку и попросил: — Пожалуйста, еще одну, покрепче. Как я сюда попал? Так же, как и вы, на космическом корабле. Я приехал сюда в поисках дикого уголка. Скоро в Галактике не останется места, чтобы любитель природы мог отдохнуть спокойно.

— А где вы живете? — спросила Светлана.

— В лесу. Мне ничего не нужно. Рюкзак, палатку, одеяло и надувную подушку. Вот и все. А не будет одеяла, проживу и без него. Я иду по лесам и полям. Где мне нравится, останавливаюсь и живу, пока не надоест…

— Но разве вам не сказали, что здесь нельзя ловить рыбу и охотиться? Это же заповедник.

— Я не варвар, — сказал дикарь. — Я просто естественный человек. Я беру у природы лишь то, что нужно мне для пропитания. Я не граблю, а прошу природу поделиться со мной. Я — часть ее. Если бы я не поймал сегодня в озере этих несчастных рыб, их бы сожрали зубастые хищники. — И он обернулся к Машеньке: — Правильно?

— Правильно, — сказала Машенька. — Я сама видела.

— Так что я безопасен и хочу дружить с людьми и зверями. И пусть мне все платят взаимностью, хорошо?

Он оглядел сидящих за столом, доверчиво улыбаясь, как бы уговаривая их стать его друзьями. И неудобно было отказать такому человеку. Только Машенька отвела взгляд. Она вспомнила, что батискаф погублен и в озеро ей больше не опуститься. А дикарь, словно угадав ее мысли, добавил:

— А тебя я спас. Если бы не я, ты увидела бы этих чудовищ слишком поздно. И они разодрали бы тебя на кусочки. Вот так-то. Мы всех любим, а нас любят далеко не все. Это, к сожалению, закон природы.