Владимир Семенович Высоцкий

В этих работах раскрываются интересные стороны характера. «Невысокий и тонкий» Владимир Семенович, не задумываясь, кинулся в драку, «то ли раскидав, то ли напугав до смерти» трех здоровых бугаев, устроивших потасовку и поваливших на асфальт одного отставшего от компании актера. Правда, после бегства нападающих оказалось, что актер не столько повержен, сколько мирно спит на земле. Кстати, Высоцкий очень трогательно относился к коллегам и их работе. По воспоминаниям участников съемок фильма «Интервенция», он мог сорваться и прилететь в Одессу из Москвы даже на съемки тех эпизодов, в которых не участвовал, - просто чтобы подбодрить коллег, просто чтобы поддержать нужное настроение. А еще он очень не любил привлекать внимание к своей персоне. К своему творчеству - да, к себе - нет. Когда-то, отдыхая в палатке на берегу моря под Одессой, тележурналист Ким Каневский встретил компанию знакомых, палаточный лагерь которых был неподалеку. Среди них оказалось два новых, не известных Каневскому человека. Только под конец вечера журналисту шепнули, что это «тот самый Высоцкий» и сын Марины Влади - Пьер. В жизни Владимир Семенович держался очень скромно, о себе вообще не говорил и явно был благодарен новым знакомым за корректное неузнавание. Кроме воспоминаний очевидцев, об отношениях Владимира Семеновича и Одессы явно говорят его песни. «В который раз лечу Москва - Одесса» - написана с натуры прямо в аэропорту. Правда, набросок песни появился за несколько месяцев до этого в Белоруссии, звучал, как: «Лечу я Минск-Одесса - пособила стюардесса, / Изящная, как весь гражданский флот» и был посвящен ситуации, когда из-за отсутствия билетов приятели Владимира Семеновича, которым срочно нужно было попасть в Одессу, вынуждены были «колдовать» над маршрутом и добираться из Москвы через Минск.

Кроме собственных песен, Высоцкий еще и прекрасно исполнял чужие одесские песенки, а также писал стилизации в стиле «одесских куплетов» или «одесского блатняка».

Кроме собственных песен, Высоцкий еще и прекрасно исполнял чужие одесские песенки, а также писал стилизации в стиле «одесских куплетов» или «одесского блатняка». В знаменитой песне налетчиков из фильма «Интервенция» два первых куплета написаны Высоцким, а два вторых - это ходивший по Одессе с незапамятных времен фольклор. Во всех фильмах, снятых на Одесской киностудии, Владимир Семенович выступал не только актером, но и советчиком, сопереживателем, соавтором всего происходящего. Он работал с друзьями, создавал культовые образы (вроде своей последней работы в «Место встречи изменить нельзя»), постоянно приводил Марину Влади в гости к кому-то экстраинтересному, и, по свидетельствам многих знакомых, «одесский период его жизни был самым счастливым»...

Кстати, о местах встречи, которые нельзя изменить. В Одессе к таким относится множество ресторанов, которые становятся любимыми на многие годы после первой же встречи. Каждому нравится свой, каждому - по совокупности причин, в том числе, из-за коронного блюда шеф-повара. Одним из таких «тайных рецептов» быстрых закусок с нами любезно поделились. Итак, «Секретный рецепт от шеф-повара».

Вам понадобится:

1 банка (10 колец) консервированного ананаса

150 г консервированных креветок

200 г твердого сыра

100 г плавленого сыра

3-4 зубчика чеснока

1 столовая ложка майонеза

соль, перец - по вкусу

Приготовление:

Сливаем из ананаса жидкость. Часть колец разрезаем пополам, а потом вдоль. Украшаем ими блюдо по периметру. Остальные ананасы и креветки нарезаем на равные кусочки. В отдельной посуде перемешиваем креветки, порезанные ананасы, тертый плавленый сыр, измельченный чеснок и майонез. Получившуюся смесь выкладываем в центр блюда. Засыпаем все, кроме боковых колец ананаса, тертым сыром и обрабатываем кухонной газовой горелкой, чтобы сыр расплавился, а салат не нагрелся.

Мы говорим «одесский юмор» - подразумеваем Жванецкий. Он говорит что угодно (подразумевать при этом может тоже что-то весьма отвлеченное), но получается «одесский юмор». Два эти понятия перетекают одно в другое и, хотя хронологический порядок - вещь упрямая, все же иногда не понятно, кто из них кого породил.

«Я вообще только про Одессу и могу писать. Я же ею фонтанирую, струится из меня Одесса. В каждой моей строчке - этот город и эти люди...»

Друзья говорят о Михаиле Михайловиче Жвапецком , что «у него не просто юмор, это философия. Шекспир в юморе. Каждая строчка - афоризм», и «он такой же гений, как Салтыков-Щедрин или Гоголь. Совершено поразительно то, что он пишет». Поклонники всерьез рекомендуют использовать цитаты из Жванецкого в тестах на IQ, дабы судить по реакции об интеллектуальном уровне испытуемого. В Одессе его именем назван целый бульвар, и 60 % опрошенных на улицах людей считают его самым известным одесситом. Сам Михаил Михайлович, словно оправдываясь, постоянно подчеркивает, что не виноват в своем таланте нисколечко, и что все вопросы к городу Одессе: «Я вообще только про Одессу и могу писать. Я же ею фонтанирую, струится из меня Одесса. В каждой моей строчке - этот город и эти люди...»

Михаил Михайлович родился в Одессе 6 марта 1934 года. Мама - врач, папа - врач, сын, пытаясь обходить медицину десятой дорогой, закончил после школы Одесский институт инженеров морского флота, честно работал по специальности, но, в конце концов, сделался юмористом и оказался главным в стране врачевателем душ. «Юмор - это редкое состояние талантливого человека и талантливого времени, когда ты весел и умен одновременно. И ты весело открываешь законы, по которым ходят люди...» -говорит Михаил Михайлович. Однако услышав его хоть раз, невозможно не поставить под сомнение «редкостность» описанного состояния. Даже самые грустные его высказывания - «Проклятье - они придумывают, а нам доставать» (про запад и СССР), или «Никто не понимает, и мастерство уходит в ночь» (о профессионализме на эстраде), или «Что наша жизнь: не привыкнешь - подохнешь, не подохнешь -привыкнешь», - заставляют нас иронично хмыкать, собираться и, не позволяя себе раскисать, двигаться дальше. Даже смешно, что такой общепризнанный нынче антидепрессант, как Жванецкий, долгое время работал, словно пушка, стреляющая по воробьям, инженером по подъемно-транспортным механизмам на ПРОДМАШЕ. «Восемь лет погрузки-выгрузки, - вспоминает Жванецкий, - разъездов на автопогрузчике, сидения в пароходе, в трюме, в угле, когда видны только глаза и зубы. Там я мужал...»

Михаил Михайлович Жванецкий

Кроме этого важного занятия, Михаил Михайлович еще пописывал иногда сценарии номеров для любительского театра. Там-то талантливого автора и настигла судьба в лице Аркадия Райкина, пригласившего Жванецкого в Ленинградский театр миниатюр на должность заведующего литературной частью. Тексты, вышедшие из-под его пера, сделали знаменитыми множество артистов. Но и сам он воспроизводит свои вещи ничуть не менее блестяще. Знаменитый портфель Жванецкого, его манера читать с листа, его характерный взгляд и потрясающие импровизации в диалогах со зрителем - все это уже стало легендой и эталоном правильного интеллектуального юмора.