Дик Суини, без сомнения, должен прояснить этот вопрос, хотя Том начинал подозревать, что адвокат вряд ли расскажет ему всю правду. Но он не боялся Суини и считал, что сумеет выдоить из него достаточно сведений, чтобы додумать остальное самостоятельно. Кэролайн умоляла его не трогать деньги, пока не прояснится ситуация, и он согласился с ней. Впрочем, пять миллионов Том уже снял со счета.

Вчера он также поведал жене о затеянной им с Ленглендом спекуляции и о том, что не хочет останавливать операцию, ибо фунт начинает падать и обстоятельства могут сложиться так, что ему удастся еще и нажиться на этой сделке. Кэролайн никак его слова не прокомментировала — денежные дела всегда были прерогативой мужа, — но выражение ее лица ясно указывало на то, что ему не удалось убедить ее в своей правоте.

Когда Том добрался до офиса, стрелки часов показывали уже восемь тридцать. Он снял ботинки и поставил на батарею, после чего некоторое время с мрачным видом рассматривал промокшие внизу брюки. Потом заметил Гринхольма, стоявшего в дверях своего кабинета и знаком предлагавшего ему подойти.

Клейтон направился к боссу, шлепая по полу мокрыми носками.

— Ты сегодня пришел на весь день, Том? — небрежным тоном осведомился шеф.

— Пока других планов у меня нет, — осторожно ответил Клейтон. В голосе и словах Гринхольма ему почудилось нечто тревожное.

— В таком случае пойдем вместе на ленч, — произнес босс уже не допускающим возражений тоном. — Скажем, в час дня. — Потом он вернулся к своим делам, но Том не мог отделаться от ощущения, что приглашение было не случайным.

Включив компьютер, Том первым делом проверил состояние счета фирмы «Таурус», и у него перехватило дыхание. Пять миллионов долларов из Цюриха испарились. Он видел объявление о переводе в пятницу, но знал, что все переводы требуют подтверждения. Неужели швейцарцы остановили транзакцию? Но на каком основании? Том взглянул на положение фирмы «Таурус» на рынке. На дисплее высветились цифры: минус один миллион шестьсот пятьдесят тысяч фунтов. Гарантийный депозит покрывал убытки, но и только.

Том исподтишка бросил взгляд на стеклянный кабинет Гринхольма. Босс разговаривал по телефону, но тем не менее перехватил этот взгляд. Однако никаких эмоций у него на лице не проступило. Во всяком случае, Клейтон через стекло ничего подобного не заметил и вернулся к своим делам. Правила по фьючерсным сделкам просты: если гарантийный депозит использован до срока, надо его увеличить. Не по этому ли поводу пригласил его на ленч Гринхольм? Или под приглашением босса кроется нечто более зловещее?

Том решил срочно выйти из банка и сделать звонок с улицы. Взяв в руку какой-то документ и натянув непросохшие туфли на сырые еще носки, он не оборачиваясь направился к выходу, бормоча себе под нос нечто маловразумительное вроде того, что ему нужно купить сигареты. Накинув в гардеробе пальто, он выскочил на улицу, где продолжал лить дождь.

Его сразу же соединили с Аккерманом. Банкир выразил удивление, что заказанный клиентом перевод фирмой «Таурус» еще не получен. Возможно, сказал он, все дело в том, что это первая транзакция со счета и потому процедура заняла чуть больше времени, нежели ожидалось.

— Меня не интересуют детали, мистер Аккерман, — твердо сказал Том. Так как терять ему было нечего, он решил разыграть роль раздраженного вкладчика. — Вы должны были перевести деньги в пятницу, но не перевели. Если хотите сохранить мой счет, извольте провести транзакцию сейчас же.

— Сделаю все, что в моих силах, мистер Клейтон. — Том уловил в голосе банкира нервозность. — Я могу перезвонить вам?

— Нет, не можете, — резко ответил Том чуть быстрее, чем следовало, и, поняв это, попытался объясниться: — Сегодня я всю первую половину дня буду в разъездах, так что сам позвоню вам после ленча.

— Как вам будет угодно, мистер Клейтон.

— Коль скоро я до вас дозвонился, — продолжал Том, развивая достигнутый успех, — заявляю вам, что хочу продать двадцать миллионов фунтов по месячному фьючерсному контакту. И по цюрихским ценам, — тут он бросил взгляд на часы, — на двенадцать часов сегодняшнего дня.

— Такого рода сделки вне моей компетенции, мистер Клейтон, — запротестовал Аккерман. — Мне необходимо получить для этого разрешение.

— Ну так получите! — бросил Том. — Как я уже сказал, перезвоню вам после ленча. Так что не подведите меня. — С этими словами он повесил трубку и поспешил в банк.

Аккерман сразу же сообщил об инструкциях, данных ему Клейтоном, доктору Брюггеру, который велел ему подождать и отправился консультироваться к председателю правления.

Доктор Ульм некоторое время постукивал кончиками пальцев по столу, обдумывая, что из всего этого может выйти. Если бы адвокаты из Нью-Йорка считали свои права на счет неоспоримыми, то, будучи юристами, к тому же американскими, давно уже бомбардировали ЮКБ факсами и телефонными звонками.

Кроме того, фьючерская продажа двадцати миллионов фунтов не представляла для банка никакого риска, ибо на депозите у клиента находилось тридцать семь миллионов долларов, то есть намного больше общей суммы сделки. А в том случае, если бы банк не отреагировал незамедлительно на требования вкладчика, в законности которых Ульм практически не сомневался, последствия для финансового учреждения могли оказаться весьма неприятными.

Так что рисковал ЮКБ фактически лишь пятью миллионами долларов, и только в том случае, если в будущем объявится еще один владелец счета, что представлялось Ульму маловероятным. Кроме того, у председателя появился еще один резон поддерживать взаимоотношения с Клейтоном. Он узнал из своих конфиденциальных источников, что в понедельник авуары работодателей Клейтона сократились на пятьсот миллионов фунтов.

Подобные отрывочные сведения, хотя и малозначимые для непосвященного, могли при умелом толковании и использовании принести целое состояние. А уж доктор Ульм умел их использовать, поскольку был умен, скрытен, решителен и не слишком щепетилен. Так, оценивая своего нового клиента, он пришел к выводу, что Клейтон отнюдь не дурак и имеет доступ к закрытой информации. Вряд ли он стал бы рисковать собственными деньгами, если бы не знал тайных ходов своих боссов. Ульм решил, что, начиная с этого дня, будет внимательно следить за маневрами Клейтона и при случае воспользуется полученной информацией, чтобы предпринять собственные действия, не дожидаясь реакции рынка.

Ульм разрешил Брюггеру дать Аккерману «добро» на исполнение обоих указаний Клейтона, а также передал распоряжение Аккерману докладывать ему обо всех транзакциях Клейтона напрямую и лично. Последнее распоряжение Брюггеру, разумеется, понравиться не могло, но Ульма это мало волновало, поскольку сейчас его занимало другое. Вызвав к себе лучших аналитиков банка, он приказал им изыскать всю возможную информацию относительно продаж фунта стерлингов, которые были совершены за последнее время хозяевами банка, где работал Том.

Клейтон и его босс вышли вместе из банка в час пятнадцать дня. Пока они шли вниз по Среднидл-стрит, Гринхольм вел непринужденную, ни к чему не обязывающую беседу. Дождь прекратился, но на дворе по-прежнему было холодно и сыро, и кислые выражения на лицах прохожих наводили на мысль о том, что английская зима вступила в свои права. Они уже пересекли Лиденхолл-маркет, а Том все никак не мог понять, куда его ведут, и тут банкиры подошли к ресторану «Бьюшамп». У входа в заведение стояла очередь, но Люси, как выяснилось, заранее позвонила туда и заказала Гринхольму столик.