— И ЗО на этом неплохо заработало, угу.

— У нас не политический спор, господа, — вмешалась Натали с отчаянием в голосе. — Там все закончено, слава высшим силам.

— После Зиглинды участвовал в спецоперациях против сепаратистов на Лорелее, Патриции и Ясоие.

— Тех, карательных? — Кирилл был сама невинность.

— Уж куда направляли. Некоторое время работал в антитеррористической бригаде «сайерет» без места постоянной дислокации. Получил звание сержанта. Уволен без пенсии и выходного пособия.

— А причина увольнения?..

— Ложь.

— Ого... Как это?

— Это личное и не затрагивает общие интересы.

— То есть как это? А если вы и нам как-нибудь гибельно наврете?

— В том, что касается общих задач, я честен. А о прочем умолчу — это разные вещи.

— Да я, в общем, понял все, что мне требовалось, — поспешил уверить его капитан. — То есть потом вас подобрал папенька вашей маленькой барышни, дал вам работу, в которую вы вцепились, и теперь сами вылезете из шкуры, чтобы ее сохранить, и других вытряхнете. Так?

— Примерно.

— Вот и славно. Потому что это было важно. — Кирилл постучал световым пером по планшетке деки. — Я имею в виду вот эти цифры. Потому что если я сейчас озвучу, что они значат, мы вступим на скользкую почву, где с каждой стороны — чьи-то секреты. И мои, и уважаемой леди. Какие-то из них сохранить не удастся. Лучшая страховка от того, чтобы человек со стороны не использовал наши тайны по своему усмотрению, как мне кажется, состоит в том, чтобы обменяться секретами.

— То есть вы знаете, что там написано?

— Да. Это такая мулька в нашей... кхм... антиобщественной среде контрабандистов. Первая строчка — вектор гиперпрыжка, его длина и направление в том разжеванном и переваренном виде, в каком его можно забить в компьютер, не задавая последнему никаких расчетов. Нет координат в системе — нет и доказательств.

— И вы с самого начала знали правильный ответ, — подытожил Норм.

— Естественно. Имею я право на маленький спектакль, хотя бы в отместку? Я, может, тоже хочу внимания. Женщины, конечно, обожают мышцы, но некоторых привлекают и мозги.

— Длина и направление... А начальная точка?

— По умолчанию — центр цивилизации, — Кирилл расплылся в широкой улыбке, каковую на Зиглинде нынче называют «предвыборной». — Фомор-р-р-р! А вторая строчка — местные координаты связи.

— И?..

— И?..

— Норм, — спросила Натали, — как фамилия отца Мари? Вы же сами понимаете, нам необходимо это знать. Если вы скажете, мы поймем, что связывает вашу девочку и моего сына.

Парень набычился:

— Это не обмен, — сказал он. — Это игра в одни ворота. Вы мне даете на себя общую информацию, а от меня хотите конкретную. Да еще ту, что нарушает условия контракта.

— Если я беру вас с собою дальше, — процедил сквозь зубы капитан, — вы имеете шансы по уши вляпаться в мою конкретную информацию. Которая для меня ничуть не менее важна, чем для вас — вопросы трудоустройства.

— Фамилия Мари — Люссак, — Игрейна сказала это так неожиданно, что взрослые замолчали. — Пусть меня увольняет... если успеет.

Норм слегка переменился в лице, а Кир присвистнул.

— Маловата нам становится Галактика. Господин Люссак — председатель коалиционного Правительства Зиглинды. Фактически самая весомая фигура в том секторе на сегодняшний день и не последний авторитет во властной верхушке Земель Обетованных. А этот вот вектор, — он ткнул пером в разбросанные по монитору цифры, — упирается туда же. Где-то там сидит посредник, достижимый по местной связи, который, по всей видимости, способен предложить Мари отцу за достойную ее цену. Я не вижу здесь особенной загадки. Но вот кому и зачем понадобился Брюс Эстергази? На кого расставлен этот капкан? Мэм, меня терзают недобрые предчувствия.

— Хотите сказать, цель этой операции — вы?

— Они, кто бы они ни были, не могли знать, что я полечу за Эстергази-мелким. Знаете, их так называли: Эстергази-старый, Эстергази-старший? Ваш Рубен был Эстергази-младший. Я ведь сукин сын, согласно официальной версии. И я это мнение ни разу не опроверг. Если это комбинация по извлечению из небытия фигуры, которая сама не рвалась извлекаться, то... то слишком многие важные пункты допускали в ней двойственный или тройственный выбор. Не понимаю... — Он постучал пером по зубам.

— Но, — напряженным голосом спросила Натали, — ми летим?

— Летим? Да, пожалуй. Другого варианта все равно нет: лететь туда и попробовать либо добраться до посредника и взять его за жабры, либо перехватить Инсургента, который тоже летит туда с товаром на продажу. Далеко. Даже гипером не меньше трех суток. Думаю, мы окажемся на месте раньше Инсургента. Правда, если иметь дело с его пушками, я хотел бы... А, ладно, это потом.

— Это все, что мы можем сделать?

И этого-то много. Но разве мать оценит?

Нечего, совершенно нечего делать. Три дня до того, как народ даже думать примется дальше, а не то чтобы что-то делать. А жажда действия буквально нож к горлу прижала. Предложили бы вернуться под обстрел — согласилась бы с радостью, лишь бы только дать нагрузку мышцам и мозгам.

Кирилл, после того как запустил «Балерину» в прыжок, погрузился в себя, и некоторое время можно было наблюдать существование последнего в Галактике самодержца в его естественных, так сказать, условиях. Он, кажется, перестал обращать внимание на гостей, а сам частью дремал, частью размышлял о чем-то, и взгляд у него был мутный, отстраненный. Ложемент, с которого он не слезал, до странности напоминал трон, вокруг которого в продуманном рабочем беспорядке простиралась Империя. Понятно. Дело вышло на его личный интерес, и ему надобно все пересчитать. Игрейна, посидев в рубке, удалилась в их с Натали общую каюту, чтобы поваляться с книгой, а Норм, тот вообще убрался в «сундук» и, кажется, заперся там. Его Натали понимала больше, чем кого-либо: сон лечит, а парень явно вознамерился поставить себя на ноги в кратчайший срок. Очень любезно с его стороны, если учесть, кто у нас тут главная ударная сила.

Он видел Назгулов. Он был там! Они, считай, косвенным образом соприкоснулись где-то там, в прошлой жизни. Спецназ Земель Обетованных пришел на помощь Зиглинде через несколько дней после того, как Натали демобилизовали. Может, они даже базировались на «Фреки» — «Прожорливом». Места там, помнится, в ее времена было полно.

Промаявшись несколько часов на диванчике в рубке, перелистав все журналы и не прочтя в них ни строчки, переменив все возможные позы и не найдя покоя ни в одной из них, Натали все же решилась побеспокоить соседку и осторожно вернулась в каюту.

Игрейна валялась на животе, в пижаме, болтая в воздухе босыми ногами. И видеокнига перед ней была выключена.