В любом случае не знаю, как буду себя чувствовать, если Дарси нас накроет и нашей дружбе придет конец. Не могу себе этого представить. Впрочем, Дарси умом не блещет, и они с Дексом давно обручены. И скорее всего будет так: они поженятся и она никогда так и не узнает о нашем романе.

Хиллари — другое дело.

— Ну и? — спрашивает она.

— Что?

— С кем ты на самом деле была вчера вечером? Кто их тебе послал? — Она кивает на розы.

— Кое-кто другой.

— Не ври.

Проглатываю комок в горле.

— Ладно, брось, я не вчера родилась. Ты ругалась с Дексом в «Толкхаусе», и оба вы замолкли, стоило мне подойти. Потом с утра пораньше ты уезжаешь из Хэмптонса как в воду опущенная и во всеуслышание говоришь, что у тебя неотложные дела, — Рейч, я знаю твое рабочее расписание. Ничего важного у тебя вчера не было. А потом появляются эти цветы. — Она снова кивает на розы. Ничуть не поблекшие. — Ты валишь все на Маркуса, которого упорно, игнорировала все выходные. Это странно, даже если вы с ним решили не поднимать особого шума. Потом говоришь, что идешь с ним на свидание, а я вижу его с другой женщиной. — Она завершает этот перечень торжествующей усмешкой.

— Она хорошенькая? — спрашиваю я.

— Женщина?

— Да. С которой был Маркус.

— В общем, довольно привлекательная. Как будто тебе не все равно.

Она права, мне все равно.

— А теперь хватит увиливать. Рассказывай все, — говорит она.

— Что?

— Рейчел!

-— - Не очень-то это красивая история, — говорю я, все еще пытаясь избежать признания.

— Рейчел, ты думаешь, что я кому-нибудь скажу? Я не Дарси. И в общем, черт возьми, не очень-то ее люблю...

Достаю держатель для клейкой ленты, отрываю полоску скотча и кручу ее в пальцах. Почему-то рассказать все Хиллари труднее, чем Итону. Может быть, потому что мы стоим лицом к лицу. Может быть, потому что у нее было не такое бурное прошлое, как у него.

— Ну ладно. — Хиллари делает новую попытку. — Давай я буду говорить, а ты просто кивай.

Совсем как мама, которая разговаривает с ребенком.

Нервно играю ленточкой скотча, накручивая ее на палец. Хиллари вот-вот все раскроет, и у меня только два пути — признаться или отрицать. Исповедь может принести огромное облегчение. В противном же случае придется все время сохранять соответствующее (негодующее) выражение лица и восклицать: «Как ты могла такое подумать? Ты что, с ума сошла?» У меня нет настроения играть в эту игру.

— Декс изменил Дарси, — говорит Хиллари. — С тобой.

Барабанная дробь.

Поднимаю голову и смотрю на нее. Потом киваю — чуть-чуть, едва шевельнув головой.

— Так я и знала!

Говорю ей, что вовсе не расположена это обсуждать, но, по правде сказать, меня распирает. Хочу, чтобы она убедила меня, что я не преступница, чтобы опять повторила, что я подхожу Дексу куда больше, чем Дарси. И самое главное, просто хочу поговорить о Дексе.

— Когда у вас началось?

— После вечеринки в честь моего дня рождения.

Хиллари смотрит в потолок и кивает, как будто ей все

становится ясно.

— Хорошо, начни с самого начала. Ничего не скрывай. — Она усаживается поудобнее и отщипывает кусок булки.

— В первый раз я переспала с ним случайно.

— В первый раз? Значит, это было не однажды?

Бросаю на нее укоризненный взгляд.

— Прости. Продолжай. Просто поверить не могу!

— Тогда, после вечеринки, мы ушли последними... выпили еще, то да се, и закончилось тем, что мы оказались в постели. Это была случайность. То есть мы оба были пьяны. Во всяком случае, я.

— Ага, помню. Ты и вправду немного слетела с тормозов.

— Ну да. Что интересно, Декс сказал, что он не был пьян. — Эта деталь вовсе не перекладывает всю ответственность на него, но вместе с тем делает истоки нашего романа куда более любопытными.

— Так он что, просто тобой воспользовался?

— Нет! Я не это имела в виду... Я все-таки сознавала, что делаю.

— Ладно. — Она поощряет меня к дальнейшему рассказу.

Рассказываю о нашем утреннем пробуждении. Неистовые звонки Дарси, наша паника, Декстер, который придумывает себе алиби с помощью Маркуса.

— Вот и все, — говорю я.

— Что значит «все»? Ясно же, что нет. — Она бросает красноречивый взгляд на розы.

— Я хочу сказать, все — на тот раз. Мы оба сожалели...

— Как?

— Так, Хиллари! Самым обыкновенным образом!

Вспоминаю тот день и то, что я совершенно не испытывала угрызений совести.

— Тем все и кончилось. Как мне показалось, насовсем.

— А ему казалось по-другому, да?

Осторожно подбирая слова, рассказываю ей о том, как он звонил в понедельник и что говорил. Повествую обо всем, что случилось в Хэмптонсе. О нашем первом сознательном поцелуе, который стал поворотным пунктом. О том, как мы снова переспали — впервые по-настоящему.

Хиллари снова откусывает булочку.

— Так что это? Просто физическое влечение? Или ты действительно его любишь?

— Я действительно его люблю.

Она задумывается.

— Значит, он собирается расторгнуть помолвку?

— Мы об этом не говорили.

— Как вы могли об этом не говорить? Подожди — вы не из-за этого поругались в «Толкхаусе»?

Объясняю: мы не поругались, просто я была взбешена тем, что он занимался любовью с Дарси. Поэтому Декс и прислал розы.

— Ладно. Если он просит прощения за то, что спал со своей невестой, похоже, он действительно собирается с ней порвать, а?

— Не знаю. Мы в самом деле об этом не говорили.

Она, кажется, в растерянности.

— И когда собираетесь поговорить?

— Решили, что после Дня независимости.

— Почему?

— Просто так.

Хиллари делает глоток.

— Хорошо, но ты ведь знаешь, собирается он ее бросить или нет?

— Не знаю. И хочу ли я этого вообще...

Она в замешательстве.

— Ты забываешь одну важную вещь, Хиллари. Дарси — моя давняя, очень давняя подруга. И вдобавок я подружка невесты.

Хиллари округляет глаза.

— Так...

— Ты же ее не любишь.

— Да, это не самый дорогой мне человек, но дело не в Дарси.