— Он никому не расскажет, — произносит Скориков, подойдя ближе и выключая воду.

Его запах окутывает меня с головы и до ног. Уже не совсем чужой, а чуточку привычный.

— Хорошо. Стас прикольный. Чем-то похож на тебя в университете.

* * *

Обмотав тело полотенцем, я подхожу к раковине и вытираю ладонью запотевшее зеркало. Внимательно смотрю в отражение. Щёки порозовели, губы пылают. Помада полностью стёрлась, хотя она считается очень и очень стойкой.

Делаю глубокий вдох, прячу улыбку. Паша давно ждёт меня в спальне, а я как могу оттягиваю момент нашей близости. Вовсе не потому, что не хочу. Нет. Потому что это в последний раз.

Я фантазирую, предвкушаю. Мурашки гуляют по коже от порочных мыслей.

Десять лет подряд я была примерной женой и даже помыслить не могла, что однажды стану заниматься сексом с кем-то кроме мужа.

Я совершаю импульсивные и безрассудные поступки, отрываюсь и расслабляюсь. Это непривычно, ново. Секс без чувств и обязательств. С Пашей Скориковым, который раздражал меня в универе.

Главное, не нарушать договорённости с Натаном. Он просил контролировать грань, за которую выходить категорически запрещено. Пока у меня получается. Нет ни привязанности, ни влюблённости. Даже близко. Только физическое влечение, которое никоим образом не вредит семейной жизни.

Когда возвращаюсь в спальню, то в ней уже приглушен свет.

Замираю, осматриваюсь. Паша сидит на большой двухместной кровати, потупив взгляд в телефон, в мягком белоснежном халате под которым совершенно точно нет одежды и белья. Скориков принял душ раньше меня.

Ступая по ковру, я тянусь к резинке и распускаю волосы. Они рассыпаются и мягкой волной спадают на плечи. В этот момент, услышав шаги, Паша наконец отрывается от дисплея и поднимает голову.

Все его эмоции читаются на лице. Это не сложно. Грудная клетка высоко вздымается, зрачки вспыхивают. Это первый раз, когда Скориков увидит меня полностью голой.

Я останавливаюсь посреди комнаты. Тянусь к полотенцу, одним лёгким движениям развязываю его и бросаю под ноги.

— Нравлюсь? — игриво спрашиваю Пашу.

Мне нечего стесняться, я довольна своей фигурой, потому что много над ней работала. И, судя по дёргающемуся кадыку на шее, Скориков тоже доволен увиденным.

— Ты прекрасно знаешь.

Он отвечает хриплым голосом. Откладывает телефон на тумбу, пристально рассматривает. Шею, грудь, живот и ноги. Готова поспорить — у Паши уже стоит.

— Понятия не имею. Скажи.

— Конечно нравишься, Влада.

Делаю шаг, затем ещё один. Подхожу почти вплотную. Я разбалована комплиментами, но почему-то сейчас, из уст немногословного Скорикова, они звучат чересчур интимно и правдиво.

— Очень нравишься. Ты красивая.

Его ладони обхватывают мою талию. Крепко удерживают, сдавливают пальцами. Тёплые губы касаются живота, затем пупка, заставляя волоски на коже встать дыбом.

Я ахаю и опускаю руки на широкие мужские плечи, чтобы не потерять равновесие. Пульс частит, дыхание сбивается. Воздух в спальне становится густым и развращённым. Хочу. До дрожи. Так сильно, что каждая клеточка моего тела сигнализирует об этом.

Зажмурившись, я почти беззвучно издаю стон наслаждения. Теряюсь в приятных ощущениях, касаниях и ласках. Влажный язык Скорикова чертит узоры на моём теле. Опускается всё ниже и ниже. Губы мягко целуют лобок. Паша действует настолько быстро, что я едва успеваю опомниться.

— Не надо, — сипло произношу, когда понимаю к чему всё идет. — Не люблю оральный секс.

На последних словах Скориков утаскивает меня на кровать. Лопатки касаются матраса, тело знобит. Губы Паши приоткрываются, а зелёные глаза впиваются в мои. Он нависает сверху. Большой, горячий и порывистый. Наклонившись, накрывает мои губы своими и вторгается в рот языком. Грубый и в то же время ласковый. Знает, как вести себя с женщиной. На этой постели наверняка побывали десятки, если не сотни. Я не особенная, но в этот раз хочется думать, что да.

Скориков ведёт ладонью по моему животу и касается чувствительной кожи между ног. Старые запреты и установки ломаются, бьются и рассыпаются на мелкие кусочки. Становятся малозначимыми.

Из груди рвутся стоны, моё тело сдаётся. Этот раз определённо осознаннее, чем первый.

Становится интересно, у Паши был секс после меня? Давно? По ощущениям — очень. Потому что все его движения такие торопливые, что хочется притормозить и успокоить. Сказать, что вот она я — здесь. С ним, сейчас. Готова принимать, дарить и чувствовать.

Шире развожу ноги, когда ощущаю приятное вторжение пальцев. Паша двигает ими медленно, затем быстрее. Выходит, растирает липкую влагу между половых губ. Я тихо стону и теряюсь в ощущениях. На одних инстинктах развязываю пояс его халата, глажу пальцами рельефный пресс и с удовольствием отмечаю как он напрягается от каждого моего касания.

Паша отрывается от губ, перемещается к щеке и виску. Затем ласкает языком шею. Я улетаю от ощущений и ярко представляю, что было бы, если бы я позволила ему ласкать себя орально. В груди горит, а ток с шипящими искрами проходит по венам.

— А я тебе нравлюсь? — спрашивает Скориков, перемещаясь к груди и слегка прикусывая зубами сосок.

Его пальцы по-прежнему трогают меня между ног. Там тепло и мокро. Чувствую, что на простынях остался влажный след.

— Паша…

— Нравится трахаться с Голлумом? — продолжает сыпать вопросами. — Не мерзко, Влада?

Я ошарашенно открываю глаза, думая, что он злится. Но нет — это не так. Скориков дико заведён — чего только стоят расширенные зрачки, слившиеся с радужкой, и участившееся дыхание.

— Не мерзко, — произношу, обнимая его за шею. — Трахнешь меня, Голлум?

Скориков встаёт коленями на матрас и скидывает с плеч халат. У него хорошая фигура, узкие бёдра и сильные мышцы рук. Вид эрекции тоже привлекает моё внимание. В первый раз я не сумела рассмотреть, потому что позы были не совсем подходящими, но теперь картинка более чёткая и понятная. Я неотрывно наблюдаю за тем, как Паша водит рукой по члену. Он твёрдый, крупный и идеально ровный. На головке поблескивает капля смазки и мне кажется, что я откуда-то знаю, какая она на вкус.

Приподнявшись на локтях, обхватываю набухший от возбуждения член ладонью. Вожу по нежной бархатной коже то вверх, то вниз. Облизываю губы, неприкрыто смотрю. Не могу удержаться от сравнения, потому что член Паши не обрезанный. И я впервые вижу такой вживую.

Скориков мягко отстраняет меня, надевает презерватив и раскатывает его по всей длине. Затем раздвигает мои ноги коленом и опускается сверху. Кожа к коже, глаза в глаза. Паша ловко подгребает меня под себя, закидывает мою лодыжку на бедро и плавно входит. Глубоко, на всю длину.