Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я за это все уже ответил, – ответил Григорий Иванович. – Дважды за один поступок не судят.
Голос его был каким-то глухим, словно отвечал откуда-то из подземелья.
– Вы правы, Григорий Иванович, дважды за один и тот же поступок не наказывают. А, жаль… Солдата бы расстреляли, а вас вот пощадили….
***
Костин остановился около двери и, пошарив в кармане пальто, достал ключ. Он открыл дверь номера и, нащупав правой рукой выключатель, зажег свет. В кресле, развалившись, сидел капитан НКВД Руставели. Рука Александра потянулась к внутреннему карману пальто, но что-то металлическое и холодное уперлось в его голову.
– Я не хочу вас убивать, товарищ Костин, – произнес Руставели, поднимаясь из кресла.
Чья-то мужская рука оказалась в кармане пальто и извлекла из него пистолет «ТТ». Незнакомый мужчина прошел вперед и положил на стол пистолет.
– Так будет проще общаться, не правда ли?
– Послушайте, капитан! Вы не боитесь осложнений в вашей карьере? Я завтра же доложу о вашем посещении Абакумову.
Руставели усмехнулся.
– Меня не нужно пугать, Костин. Если вы это сделаете, то в тот же день будете арестованы, как немецкий шпион. Поверьте мне, дело на вас, заведенное мной еще летом 1941 года, до сих пор хранится в архиве НКВД. Вы, наверное, догадываетесь, что случится с вами, если это дело ляжет на стол Абакумова. Вам нужно со мной подружиться, только и всего. А для этого вы будете мне еженедельно сообщать все по делу Кулика…
– Зачем вам Кулик?
– Мне он лично не нужен. К этому делу имеется интерес у моего руководства.
Костин усмехнулся.
– Капитан! Вам не кажется, что вы очень самоуверенны. Вы, вот так открыто, вербуете меня, что поставили меня в тупик. Вы же знаете, где я служу, наверняка знаете много обо мне, почему вы пошли на этот шаг? А если я откажусь?
– Я вам уже описал ваше ближайшее будущее, – произнес он, явно наслаждаясь своей пусть и небольшой, но победой. – Скажите, нет и завтра же на столе Абакумова, будет лежать ваше дело, которое завел особый отделом дивизии в июле 1941 года. Кто сейчас будет разбираться, что там, правда, а что вымысел. Главное то, что мы с вами расстанемся надолго, а может и навсегда.
В номере стало тихо. Руставели развалившись в кресле, закурил. Что рухнуло за спиной Костина, сбив на пол вешалку. Александр, прежде, чем оглянуться назад, посмотрел на капитана, глаза которого стали похожи на два чайных блюдца.
– Руки! Руки, подними, – раздался за спиной женский голос.
Руставели медленно поднял руки.
– Товарищ подполковник! Свяжите ему руки, – раздалось снова из-за спины Костина.
Александр повернулся. Сзади него стояла горничная Клава, сжимая в руке пистолет. Офицер, поясным ремнем стянул руки сотруднику НКВД.
– Что вы так на меня смотрите? – спросила Клава Костина. – Это приказ полковника Маркова, чтобы я за вами присматривала. Вот сами видите, пригодилось. А с этим, что будем делать?
Она рукой указала на второго сотрудника НКВД, который лежал в прихожей.
– Вызови дежурную группу, пусть увезут в изолятор, сейчас он нам не нужен, вот с капитаном мы побеседуем.
Через полчаса прибыла оперативная группа контрразведки и увезла сотрудника НКВД. Когда в номере, кроме Клавы и Костина никого не осталось, он обратился к Руставели:
– Вот видите, капитан, как все быстро меняется в этом мире. Ранее вы предлагали мне работать на НКВД, сейчас я вам предлагаю это сделать.
– Ты за это ответишь, – процедил сквозь зубы пленник. – Я никогда не забуду эту обиду, поэтому, лучше убей меня.
– Зачем? Я своих не убиваю, да и смысла пока не вижу, ты мне живой нужен, – произнес Александр, сев в кресло, которое ранее занимал Руставели. – Ну что?
– Я ничего вам не скажу! – как-то категорично произнес Руставели. – Ничего!
– Хорошо, капитан, тогда тихо умрешь. Так бывает, выпил человек лишнего и замерз на улице. Сейчас холодно, умрешь быстро.
Александр поднялся из кресла и посмотрел на женщину.
– У вас здесь есть препараты? Сделайте ему укол, он сам выбрал себе дорогу….
Женщина вышла из номера. Александр посмотрел на Руставели, заметив, как у того побледнело лицо. Достав из кармана папиросу, он закурил. В номер вошла Клава с подносом, на котором лежал шприц, накрытый белой салфеткой.
***
Абакумов закончил читать. Он отложил документ в сторону и посмотрел на стоявшего перед ним подполковника Костина. На лице генерал-полковника блуждала едва заметная улыбка.
– Молодец, подполковник, – произнес он. – Кто разработал операцию?
– Я, – коротко ответил Александр. – Утвердил, полковник Марков. Мы почему-то были уверены, что люди Берии непременно «клюнут» на эту наживку.
Абакумов снова улыбнулся.
– Тебе удалось многое, ты завербовал начальника одного из отделов…. Там, у Берии, работают не глупые люди и наверняка, имеют своих людей в нашем ведомстве. Слушай меня внимательно, Костин. Ты должен найти их, ты это понял?
– Так точно, генерал-полковник.
– Выходит Берия проявляет определенный интерес к нашему ведомству, это хорошо или плохо, – словно рассуждая вслух, произнес Абакумов. – Хочет знать, сколько генералов находится у нас в разработке. Интересно, как он хочет использовать все это при живом вожде….
– А, может, стоит об этом доложить вождю? – спросил генерала Костин.
Абакумов так посмотрел на Костина, что тому стало не по себе.
– Здесь, подполковник, политика и не борьба спецслужб. В этом деле проигрыш равен смерти. Нам с тобой генералы не простят все это, если останутся на «плаву». Усвой это и запомни. Здесь пленных не будет.
Генерал посмотрел на Костина.
– Я утром еще думал назначить тебя исполнять обязанности полковника Маркова, а сейчас, передумал. Сейчас большая нагрузка тебе не нужна. Занимайся Куликом и его группой. Отделом будет руководить генерал Скороходов Дмитрий Петрович. Я его проинформирую о твоем задании. Вопросы есть? Если нет, то, свободен. Иди, работай….
Александр вышел из кабинета Абакумова и, взглянув на адъютанта генерала, направился к себе в отдел. В коридоре Костин столкнулся с лейтенантом Моховым.
– Товарищ подполковник! Я только что вернулся
