С любовью… какие странные слова для того, чье призвание терзать человеченку на части. Хотя скорее всего он просто подхалимничает.

– Не переживай, – сказа Ди. – Когда я в следующий раз вернусь сюда, вы сами будете молить о том, чтобы я забрала вас всех домой. А сама подумала, что сто лет чертовски много. Особенно сейчас, когда она начала понимать счет времени.

Диана ждала, что демон возразит, но тот лишь подмигнул.

– Эти тела не такие долговечные, поэтому пока ты нас найдешь мы уже умрем от старости. Тем более чем больше мы поддаемся человеческим страстям, тем быстрее приходит конец этому телу. Природу этого мира не обманешь.

Диана нахмурилась, но затем посмеялась, сказала, чтобы тот не зазнавался, и придет она за ними гораздо раньше, чем те горы на востоке сдвинутся. Мужчина подметил, что у Дианы еще неразвитое чувство юмора, но зато невероятно красивый смех, а вот ему он пока не дается. Мужчина оскалился и выдавил из себя звук умирающей чайки. – Это сложнее, чем выглядит, – рассеяно проговорил он.

На этом Ди махнула ему рукой и стала спускаться по пологому склону.

Ничего ей больше не кричало вслед, совсем наоборот, легкий ветер, казалось даже поддерживал ее что бы она не поскользнулась и не упала вместе с ребенком.

Вернувшись на базу Диана спустилась в лазарет и увидела, что все спят. Даже Кли, который обычно никогда не спит днем, лежал в углу калачиком, представляя из себя кучу грязных биомеханических шлангов.

Ди положила коробку и дневник на стол, затем села на стул, развернула испачканную ткань, в которую был завернут ребенок и пристально стала его разглядывать. Он не спал. Его голубые глаза бродили по комнате затем остановились на Диане. Он улыбнулся. Ди невольно улыбнулась в ответ. Ребенок протянул к девушке руку, но та ее не взяла. Малыш сморщился, хныкнул, открыл рот, но Диана взяла его за руку, чем быстро успокоила приступ, который наверняка бы разбудил даже мертвого.

Маленькие глазки сверкнули, затем стали зелеными, после чего налились красным. Воздух вокруг него наэлектризовался, но Диана не успела отшвырнуть его от себя. Раздался тихий хлопок, и они оба исчезли.

Пустынная белая земля, кругом ничего, один лишь снег.

– Проклятье, это Антарктида!? Это было последним местом куда девушке хотелось бы попасть. Все здесь напоминало ад, только красно-зеленые цвета преисподней сменились на белый. И вместо адских чудовищ, бродили медведи.

Диана щелкала пальцами, махала рукой, вскидывала голову. Затем упала на колени, молилась – все тщетно, ничего не помогало.

Ребенок закричал, но кажется не от холода, больше от удивления. В отличии от Ди, в его глазах не читался испуг. Он даже не щурился от задувавшего в лицо ветра. Видимо он все-таки не человек. – Эта мысль ошарашила Диану, даже больше, чем минус пятнадцать градусов, которые ощущались на все минус тридцать.

Она подняла младенца, и начала его трясти.

– Возвращай нас обратно! – кричала перепуганная девушка. Ребенок заплакал.

– Черт возьми, да где же мои силы!? – выругнулась Диана, прижала младенца к себе, и пошла в сторону кучкующихся в недалеке пингвинов.

Холод резал кожу, ветер с силой толкал девушку в грудь. Первый раз в жизни Ди заплакала.

– Мы не можем ее здесь вечно ждать, мы должны уже вернуться домой…

– Заткнись, Эзар!

Мужчина с удивлением уставился на юношу. Больше это не казался беспомощный исхудавший от недавних несчастий парень. Майкл выглядел бодрее, старше и на удивление даже подкаченней.

– Не неси херни! Громкий неестественный бас отрикошетил от стен, пронесся волной по комнате и ударил Эзара в грудь. От неожиданности он вздрогнул. Голос Майкла нагонял ужас, и мужчина не понимал, что именно произошло с этим парнем. С тех пор как пропала Диана прошел уже месяц и с Майклом происходили невозможные изменения. Каждый день его тело менялось, заодно с характером, который из мягкого и впечатлительного становился более грубым и настойчивым. За этот месяц Эзар испытывал массу эмоций по этому поводу, от страха до ярости, но главным образом он боялся находиться рядом с юношей, опасаясь за свою жизнь.

Но сейчас не время давать слабину, все-таки он здесь старший, у него есть даже собственный бизнес, а соответственно он должен взять ситуацию в свои руки. Но прежде, чем он снова раскрыл рот Майкл перебил его.

– Если ты хочешь домой, то вали уже. Юноша взмахнул рукой и в комнате на одного человека стало меньше.

Кли переводил взгляд с Майкла на то место, где секунду назад стоял Эзар, затем сказал:

– Следуя моим математическим исчислениям, это невозможно. Однако куда ты его отправил?

– Не знаю, – ответил Майкл, и посмотрел, как зеленое пламя окутывающее ладонь понемногу стихало, пока последние вспыхивающие огоньки не исчезли с кончиков его пальцев. – Если через три дня за нами прилетят, значит он на Штаре. А если нет… то в первый раз всегда случаются ошибки. Хочешь я и тебя отправлю?

Кли не всегда мог понять юмор, потому процессор заработал в другом направлении. Что происходит с юношей? Он стал сильнее, выглядит старше. Скулы вырисовывались и казались острее. Майка вплотную прилегала к телу, и массивным плечам и груди в ней явно не хватало места. Кожа на теле стала заметно темнее, а сам юноша стал каким-то злым, агрессивным. Хотя последнее Кли не особо отличал, Майкл всегда себя вел с роботом не очень дружелюбно.

Возможно роботу и следовало бы попасть на Штар и рассказать все тем, кто его создал, но подумав сказал, что, пожалуй, останется с Майклом. Как никак он его хозяин и еще полгода Кли Кай обязан выполнять свою миссию.

– Дианы нет уже целый месяц, – выплюнув эту фразу, юноша сел напротив поваленного дерева, которое сам же пнул ногой секунду назад. – Я даже не представляю, что с ней. Может Эзар прав и она нас все-таки бросила? – Майкл погладил ствол дерева, и оно вспыхнуло, словно спичка. – Судя по всему, она оставила эту коробку, и куда-то сама свалила. Вот только непонятно куда.

– Может ее засосало обратно в ад? – высказал предположение Кли.

Майкл чесал мужественный подбородок, который никак не сочетался с его девственностью.

– Не знаю. Но, если это так я ее верну обратно.

Кли ходил вокруг юноши пытаясь понять, что же ему теперь делать. На вид Майкл выглядел как двадцатипятилетний, даже его речь стала какой-то другой, более рассудительной, в которой больше не слышалось недостатка твердости. Но с другой стороны, он все так же оставался его маленьким человеком, которому меньше чем через полгода предстоит давать отчет перед комиссией.

– Перестань думать, – холодно произнес юноша, – ты мне мешаешь.