— А куда же подевался твой интернет-бой? Только не говори, что ты подхватила какое-нибудь ЗПКП — заболевание, передающееся компьютерным путем.

Но Джаз оставила без внимания ее подначки.

— Мой божественный мальчик никуда не подевался. Он по-прежнему моя самая любимая игрушка. Однако на всякий пожарный я завела еще кое-кого. Это красавчик по имени Зен, он подстригает мои деревья. В первый раз мы занимались сексом вчера утром, а второй, третий, четвертый и пятый — во второй половине дня.

— М-м, Джаз, я думаю, когда твои два-три параллельных романа продлятся больше месяца, ты перестанешь считаться прелюбодейкой и сможешь смело претендовать на статус мормона, — сказала я. — А как там Стадз? Он все еще тебе изменяет?

— Ну, я больше не слежу за ним, солнышко. Хотя вчера он заявил, что провел вечер с нашим соседом-дантистом. А это невозможно! Потому что с ним была я, — но разве я могла сказать ему об этом? Довольно современная ситуация, верно? Возлюби ближнего своего, но старайся не попадаться. Вот мой нынешний девиз.

Ханна была сама серьезность:

— Послушай, Джасмин. Все эти разовые гастроли, что бы ты там ни говорила, всего лишь убежище, причем временное и иллюзорное, от ужаса и отчаяния разбитого сердца. Ты это понимаешь?

На секунду Джаз словно пала духом, но очень быстро взяла себя в руки.

— Я никогда не занималась разовыми гастролями, Ханна, — беспечно поправила она подругу. — Просто несколько романов на одну ночь.

Мой же роман тем временем никак не мог сообразить, с какой стороны его кровать намазана маслом. В жизни не так уж много афродизиаков, которые способны помочь воочию представить себе все 8000 нервных окончаний шейки матки, когда та сокращается во время оргазма. Так думала я, стоя перед восемью посторонними людьми, сжимая свою промежность и испуская громкие стоны в стремлении выпустить на свободу поток сексуального «ци». Краснея и потея, я мучилась «медвежьей болезнью», которой не испытывала с тех ужасных часов в младших классах, когда нас загоняли на сцену, заставляя исполнять народные танцы перед полным зрительным залом.

— Вы чувствуете, как вибрируют нервы влагалищного сенсориума? — требовательно вопрошала Бьянка.

— М-м…

— Менее пятидесяти процентов женщин достигают оргазма во время полового акта. — Голос Бьянки растекался сиропом откровенности. — И сейчас я собираюсь продемонстрировать вам, как это можно исправить. Внимание, класс! Все смотрим сюда.

В следующий момент участники процесса уже любовались анатомически достоверной надувной женщиной. Кукла лежала на полу, ноги враскоряку.

— Мне нужен доброволец.

Я едва сдержала смех. Наконец-то у невидимого друга плешивого мужика появится девушка. Наша терапевтша явно перестаралась, раздвигая границы реальности. Однако, к моему немалому изумлению, мужчины разом вскинули руку. А уже через минуту, все еще не веря своим глазам, я наблюдала, как моего собственного мужа инструктируют, как ласками довести до оргазма надувную подружку. С каким нажимом, в каком ритме и какой палец использовать. Отработав технику мизинца, ладони и большого пальца, Бьянка принялась инструктировать, в какой момент надавить на лобок, когда потянуть за пластмассовый клитор и когда потереть резиновые губы.

— Из всех форм стимуляции наиболее предпочтительной считается мануальная, — наставляла психотерапевтша. — Машину ведь языком не водят, правда? А теперь, когда мы отработали стимуляцию вручную, можно переходить к куниллингусу. Если бы на месте куклы была я, мои гениталии уже налились бы кровью, пульс бился бы как сумасшедший, мышцы сокращались сами собой. Мои ноги мелко дрожали бы, выгибаясь дугой. Грудь вздымалась…

По мере нарастания голоса груди Бьянки, и без того задранные под самый подбородок, начали прыгать вверх-вниз.

— Мое сердце бешено колотится, а дыхание учащается. О да. Быстрее, сильнее, быстрее. Сильнее!!!

По мере того как кукла приближалась к своему воображаемому оргазму, Бьянка услужливо обеспечивала выразительный саунд-трек:

— О да… Да… ДА!!! Отлично, Рори! Не останавливайся! Еще!!!

Я отметила, как зарделись щеки мужа, как участилось его дыхание. Для человека, ненавидящего психотерапию, это был явный прогресс.

— Мои ноздри раздуваются, возбуждение нарастает, сокращения вот-вот достигнут интервала 0,8 секунды, и я забьюсь в оргазмических конвульсиях. Быстрее! Быстрее!!! Сильнее!!! СИЛЬНЕЕ!!! БЫСТРЕЕЕЕЕ…

Пальцы Рори порхали туда-сюда, вверх-вниз по пластиковой пуденде. И тут Бьянка испустила такой оглушительный стон, что дешевая панельная обшивка на стенах затряслась вместе с ней в экстазе.

— Ааааааааааааааоооооооооооо…

Когда кошачий вой Бьянки стих, в комнате повисла гробовая тишина. Слышалось лишь стаккато пуговиц, градом отлетающих от мужских ширинок.

— Очень хорошо. А теперь обратите внимание, как теплое свечение обволакивает все мое тело. Расслаблены даже пальцы ног. Встреча в сексуальных верхах закончилась достижением полного пароксизма удовольствия. Отличная работа, Рори.

Она вытащила затычку из надувной куклы.

— Домашнее задание всем на неделю: отработать такую же технику у себя в спальне.

Я посмотрела на пластиковую женщину, смятую и скомканную, и тяжело вздохнула. Разве это не опасно? Ведь мы же еще дилетанты! У нас нет лицензии на эксплуатацию крупногабаритных механизмов.

Однако по настоянию Бьянки именно так мы с Рори провели всю следующую неделю: удобно устроившись на кровати. Луч фонарика направлен меж моих ног, «Камасутра» раскрыта на странице 362, изучаем диаграммы, сверяясь с текстом. Только он и я. Что, спросите вы, может быть лучше? С моей точки зрения — да все что угодно.

Все что угодно. Постепенно эта же фраза превратилась в обобщение сексуальной активности Джаз. Она покрасила волосы в еще более светлый тон — несомненно, для того, чтобы мужчинам легче было находить ее в темноте. Первым на очереди оказался сантехник.

— Вот кто как следует прочистил мне трубы, — весело прощебетала она.

— А мне бы не помешал хороший жестянщик — подлатать мое тазовое дно.

Я скрестила ноги, чтобы не описаться, и оглядела аукционный зал Сотби — сиротский приют для фамильных реликвий. Ханна претендовала на пузатую шифоньерку, выглядевшую как перекормленный комод.

— А какой мужчина! Настоящий мужик, понимаете? — Джаз мечтательно закатила глаза.

— Мужчина? Тоже мне, мужчина, — презрительно фыркнула Ханна. — Помощь на дому. Дать себя обслужить какому-то грубому работяге — разве это можно считать альтернативой по-настоящему интеллектуальным отношениям?

— Пусть и нельзя. Зато какой кайф! Ей-богу. Его запах до сих пор у меня в волосах. — Джаз наклонилась к нам. — Вот, понюхайте.

Меня даже передернуло от отвращения.