участия мозга.

Сейчас Андрей был убежден — приближалась опасность.

— В машину! — крикнул он.

— Что? — Антонина выпрямилась.

— В машину… к госпоже Парвус.

Он повторил по-английски и сам открыл дверцу драндулета. Дернул за руку Антонину, втолкнул ее внутрь, к Ильичу. Антонина взвизгнула, ударившись об угол ящика.

Андрей втиснулся следом за Антониной и прошептал:

— Да помолчите вы! — И добавил по-английски: — Серж, вперед!

Дверца так толком и не закрылась, но теннисист тронул с места. Навстречу им, словно таилась за углом, сверкая мигалками, ехала полицейская машина.

В заднее окно они успели увидеть, как она тормознула около машины Аркадия Юльевича.

Выскочили полицейские…

Драндулет свернул за угол.

— Как ты догадался? — спросил Алик.

— Я ждал этого, — сказал Андрей. — А когда услышал сирену, то решил не рисковать. Я понял, что гости к нам.

— Почему? — спросила мадам Парвус.

— Это же машина Аркадия Юльевича! Если он был ранен и выбрался из вашей квартиры, то он сам мог отправиться в полицию, а мог попасть в нее не по собственному желанию. Ведь ему надо было к врачу, а полиция контролирует все несчастные случаи. Значит, они помчались искать машину пострадавшего.

— Но ему это невыгодно, — сказала мадам. — Он же из советского посольства.

— Из посольства России, — поправил ее Андрей. — А теперь в России никого не вешают и не расстреливают по пустякам.

— Подождем, пока они уедут? — спросила госпожа Парвус.

— А вы можете гарантировать, — спросил Андрей, — что они не оставят засаду в вашей квартире? Вы знаете, что Аркадий Юльевич наговорил о вас и вашем юном друге?

Мадам начала было гневаться, но скоро справилась с собой. Более всего ее обидели слова о юном друге. В них была насмешка.

— И куда же? — спросила мадам.

— На корабль! — закричал Ильич.

— Я бы подождал, — сказал Андрей. — Неизвестно, что нас там ожидает.

— Но нам некуда деваться!

— Давайте свяжемся с Бегишевым, — сказал Андрей. — Он ведь на «Симонове». Пускай он скажет, можно нам на корабль или нет.

— И вы там сбросите нас с Сержем в топку, — заявила госпожа Парвус.

— Вряд ли там найдется топка вам по размеру, — возразил Фрей.

Никто не засмеялся.

— Мы все равно не сможем открыть шкатулку без второго ключа, — сказал Андрей.

«Сейчас бы посмотреть на меня со стороны! — подумал он. — Кажется, я превращаюсь в главного заговорщика. По крайней мере они меня слушаются».

— Я в жизни не слышала о ключах! — сказала Антонина.

Мадам обернулась к Ильичу.

— Это для меня полная неожиданность. Может быть, его и не было? Упоминания о нем я в документах не встречал, — откликнулся вождь.

— Вот это неприятно, — сказала мадам. — Придется взрывать.

— И если там драгоценности, то они превратятся в пыль, — заметил Андрей.

— Только не это! — испугался Ильич.

Претенденты глядели на ящик, как дед с бабкой на золотое яичко.

— Андрей прав, надо спросить у Бегишева, — сказала Антонина.

— Осторожнее, могут подслушивать, — предупредила мадам, увидев, что Антонина достала мобиль.

— Вряд ли, — сказала Антонина.

Впрочем, все понимали, что иного выхода нет.

Антонина стала вызывать Бегишева. Тот не отвечал. Ильич с трудом приподнял ящик и встряхнул его, прислонив к боку ухо.

— Постукивает, — сообщил он.

— Ну наконец-то, Оскар! — обрадовалась Антонина. — А то мы тут в осаде.

Последовала пауза, видно, Бегишев что-то отвечал.

— Ничего подобного, — сказала Антонина. — У меня все под контролем. Никто не покушался на коробочку… Нам нужен ключ от ящика… Какой ключ? Открыть ящик нам надо или нет?

Она отняла трубку от уха и сказала остальным:

— Он не знает о ключе.

— Вот именно. — Госпожа Парвус была в гневе. — Этого следовало ожидать. Типично совдеповское поведение. Русская мафия идет на все, чтобы не отдать мне причитающуюся долю. Я сделала для вас многое. Вы сделали для меня пакость.

Госпожа Парвус протянула руку Сержу, широкие рукава упали к плечам, обнажив обвисающую плоть. Серж накрыл ее кисти сильными ладонями.

— Крепись, моя девочка, — сказал он.

— Скажи Бегишеву, — произнес Андрей, — что мы будем на набережной, не доезжая метров триста до «Симонова».

Антонина послушно повторила слова Андрея.

— С какой стороны? — спросила она, выслушав ответ шефа.

— Он увидит, — ответил Андрей. — Набережная освещена.

Бегишев пришел минут через пятнадцать. За это время ничего не произошло, если не считать попыток Сержа вскрыть ящик ключами из своей связки, чем он нервировал Ильича.

Бегишев с трудом втиснулся в машину.

— Ну и теремок у вас, — сказал он, — а я думал, что вас всех повязали.

Все с облегчением рассмеялись.

Шеф шутил, значит, дело еще не так плохо.

Потом он оглядел всех в темной машине и спросил:

— Не вижу Аркаши.

— Он ранен.

— Что? Какой идиот это устроил? Ты? — Почему-то Бегишев обернулся к Андрею.

— Аркадий сам виноват, — твердо ответила госпожа Парвус. — Хуже то, что мы не знаем, где он и заявил ли он в полицию.

Андрей перевел. Мадам добавила:

— Нет худа без добра. Теперь наши доли увеличились.

— Кстати, — Ильич умел вмешаться не вовремя, — со мной никто не удосужился согласовать долю местных товарищей. А я полагаю, что она неоправданно велика. Вот так, батенька!

— Про долю ты ничего не знаешь и не должен знать, — рассудительно произнес Бегишев. — Ты получишь свои двадцать процентов, и устраивай революцию в Камеруне.

— Почему в Камеруне? — удивился Ильич.

— А ближе к Москве тебя товарищи по партии не подпустят.

— Погодите, — сказала госпожа Парвус. — Может, сначала проверим, что там лежит. А потом уж поделим. Где нам искать ключ?

— Раз нет ключа, то нужен хороший слесарь, — сказал Бегишев. — У вас есть надежный человек?

— Я могу позвонить в фирму, — сказала госпожа Парвус. — Но будет ли это надежно?

— Это будет очень ненадежно.

— Что же делать? — спросила Антонина, желая показать, что принимает участие в разговоре.

— А может быть, обратиться в мой музей? — спросил Ильич.

— Зачем? — спросил Бегишев.

Андрей перевел.

— Неужели он действительно думает о музее? — удивилась мадам Парвус. — Он сошел с ума. Это же маразм.

— Это не маразм, — Ильич гордо вытянул вперед бородку, — а реализм, товарищи и господа. Если ключ был в моих вещах, то никто не посмеет его выкинуть.

— Какие еще вещи? — взревел Оскар. — Ты из Москвы их присылал?

— Может, на борту есть слесарь? — спросил Андрей. — Я боюсь, что мы зря теряем время.

— Тогда я иду с вами, — твердо сказала госпожа Парвус.

— Еще чего не хватало! — воскликнула Антонина.

— Или вы не покинете шведских вод.

— Я с вами, птичка, — сказал теннисист. — Без меня они вас выкинут за борт через полчаса после отплытия.

— Разумеется, мой мальчик, — сказала мадам и тут же продемонстрировала прозорливость и знание людей. — Конечно, я