– Господи, Луиза. Тебе не приходило в голову, что тот тип мог быть клиентом гостиницы? Проезжий парень, которого она встретила, убираясь в комнатах или подавая завтраки, и который ее соблазнил? Не исключено, что… если бы мы узнали об этом достаточно быстро, мы могли бы проверить регистрационные журналы Таншона за июль две тысячи седьмого. Допросить его самого, жену. Выяснить личность этого незнакомца. А теперь все пропало.

Поль взял чашку, по-прежнему погруженный в свои мысли.

– А если этот человек как-то связан с серым «фордом» и Вандой Гершвиц? А если он и есть ключ к нашему расследованию? Если бы только ты нам все рассказала! Двенадцать лет это дело разъедает нас изнутри… А ты…

Она ничего не ответила, стряхивая крошку хлеба с указательного пальца. Поль сунул ей под нос планшет, включил другой фильм:

– Ты знаешь, что в той коробке? Узнаешь место?

Луиза внимательно вгляделась в изображение, потом покачала головой:

– Мне очень жаль. Может, одна из дорог, по которым Жюли ездила, когда каталась на велосипеде в горах. Лучше тебе спросить у ее отца, они иногда катались вместе.

Телефон Поля зазвонил, высветилось имя Дамеуса. Он не стал отвечать, залпом проглотил кофе и, ставя чашку, заметил, как у него дрожат руки.

Надо успокоиться и категорически прекратить накачиваться кофе, иначе он сдохнет от сердечного приступа. Он посмотрел на дочь. Та выглядела испуганной. Коринна никогда не простит, если обо всем узнает. Его брак пойдет прахом. Что же до дела Москато, если его достанут с полки и станет известно о существовании этого видео, Луизу выгонят из жандармерии…

И все из-за сраного перепихона двенадцатилетней давности!

Он взял свой планшет и давил пальцем на иконку, пока не появился крестик. Мгновением позже видео, снятое в гостинице, исчезло в цифровых лимбах[32]. Луиза смотрела на него, поджав губы и не говоря ни слова. Она осознавала, чего этот жест стоил ее отцу.

– С картой памяти я тоже разберусь, – очень тихо сказал он. – И еще раз поговорю с Таншоном, чтобы удостовериться, что он будет молчать, – так или иначе, это в его интересах. Ты никогда больше не должна заговаривать о том, что сейчас мне рассказала. Ни с кем.

Луиза кивнула. Ни одно слово не слетело с ее губ.

– Если когда-нибудь история с Жюли и тем мужчиной всплывет, ты была не в курсе. Мы провели все каникулы в Аржелесе, в то лето вы мало виделись, она скрытничала… и вообще ты больше ничего не помнишь, все случилось слишком давно. Тебе хватило талантов скрывать от нас этот секрет на протяжении многих лет. Так что просто продолжай в том же духе.

Луиза опустила глаза. Отец направился к выходу. Положив ладонь на дверную ручку, он бросил на нее последний взгляд и проговорил холодным тоном:

– Знала бы ты, как мне стыдно.

34

Проведенное в сжатые сроки снятие показаний с Габриэля в присутствии назначенного адвоката закончилось еще до часа дня. В конце допроса Поль официально заявил, что дело о взломе жилища Эдди Лекуантра пойдет в установленном порядке, и освободил Габриэля из-под стражи. Он попросил Москато подождать его в кабинете и проводил адвоката к выходу. Когда он вернулся, Габриэль стоял, разглядывая фотографии.

– Он даже рта не раскрыл, – заметил развеселившийся Поль. – Жандарм, выступающий в роли защитника обвиняемого, – такое не каждый день увидишь. Садись.

Габриэль, у которого ныла измученная от лежания на скамье спина, послушно уселся. После своего провидческого сна он так и не сумел снова заснуть, настолько велико было потрясение. Он до сих пор с невероятной отчетливостью видел лицо дочери; стоило прикрыть глаза, и до него доносился ее голос. Габриэль решил сохранить видение из сна только для себя, бросил взгляд направо: кабинет Луизы пустовал, как, кстати, и почти все остальные. Она, конечно, еще не говорила с отцом о своих любопытных ночных изысканиях по поводу Матильды Лурмель.

– Мне пришлось сегодня утром побеспокоить судью Кассоре у него дома, чтобы доложить о ходе расследования по делу о трупе на берегу, – пустился в объяснения Поль. – Воскресенье – не самый подходящий день для этого, но после того, как я однажды на рыбалке научил его отличному способу насаживать мух, он проникся ко мне симпатией… Мы должны были решить, что с тобой делать. Судья готов был вцепиться в тебя, как злобный бульдог, так что мне пришлось изложить ему другой подробный сценарий того, что, очевидно, произошло в ночь убийства. Кассоре обычно ко мне прислушивается и более-менее доверяет.

Габриэль поскреб щетину на подбородке. Такая же густая щетина покрывала щеки Поля: он даже не побрился перед своими переговорами с судьей и был похож на свежевыкопанного покойника.

– Рано утром были получены результаты исследования образцов спермы. Анализ ДНК однозначен: это твоя сперма, Габриэль.

Москато осел на своем стуле.

– Ты же понимаешь значение ДНК. Королева доказательств. В некоторых американских штатах ее достаточно, чтобы послать субъекта на прощальный укол, без всяких полумер. Но если чей-то биологический материал находят на месте преступления или на теле, означает ли это, что человек безусловно виновен? Большой вопрос. Вот тут-то и нужны мы, дознаватели. Чтобы отделить истинное от ложного, собрать улики, восстановить события, предшествовавшие смерти…

Он снял все фотографии с доски и сложил стопкой на столе.

– Чтобы ты, бывший жандарм, оставил столь явным образом свой генетический материал на месте преступления – это полная бессмыслица. Я знаю, что ты потерял память, но ты же не стал дебилом. Ну, мне так кажется.

Маркером он написал большими буквами на доске: «Ванда Гершвиц».

– Я готов прозакладывать руку, что незнакомка у реки – это она. Сейчас изложу одну версию, которая вертится у меня в голове со вчерашнего дня. Слушай внимательно, мало не покажется. Это Уолтер Гаффин вывел меня на верную дорогу.

– Уолтер Гаффин… – растерянно повторил Габриэль.

– Я не знаю ни когда, ни как, но представь себе следующее: в один прекрасный день ты наконец-то нашел женщину, замешанную в похищении твоей дочери, ту самую, которую мы искали столько лет, то есть Ванду Гершвиц. Конечно, кое-какие ответы ты мог бы от нее получить. Но знает ли она в точности, где Жюли? Или же она простая шестерка, звено в цепочке? Прошло много времени, что не способствует поиску истины. У тебя два варианта. Первый: ты прижимаешь ее где-нибудь в углу и дубасишь в надежде, что она выдаст тебе информацию, но вероятность прокола крайне велика. Ну, вроде как с Эдди Лекуантром. Второй: ты действуешь более тонко – пробираешься в ее мир, как змея, которая свивается в кольцо вокруг своей добычи.

Поль протянул ему фотографию обнаженной спины жертвы: