И тут я вдруг услышал бархатный женский голос – казалось, прямо в середине моей головы.

– Это я Лиут, – произнес этот голос, – ты думал обо мне на протяжении почти трех десятков микроциклов, только не знал, как меня зовут. Теперь знаешь.

– Так ты на этом корабле, который мы преследуем? – молча задал я вопрос.

– Я не на этом корабле, – ответил голос Лиут, – я и есть сам корабль. Ведь ты же не отделяешь свою личность от своего тела?

– Да, – молча подумал я, – не отделяю. Но чего же ты хочешь, Лиут? Быть может, чтобы мы прекратили преследование? Должен сказать тебе, что это невозможно, поскольку у тебя на борту находятся наши плененные соплеменники, которых мы хотим освободить, и их обидчики, которых мы хотим наказать. Не знаю, что там у вас было раньше, но теперь в Галактику приходят новые порядки, которые запрещают обращать хоть кого-нибудь в рабство.

– Нет, – ответил беззвучный голос Лиут, – я понимаю, что не имею ни права, ни каких-либо оснований просить у тебя о таком одолжении. Я только хотела бы, чтобы вы не убивали и не разрушали меня. Это будет не по правилам. Раньше никогда ни один корабль не был уничтожен в схватках кланов. Со своей стороны я обязуюсь не оказывать сопротивления при захвате и отдать такой же приказ подчиненным мне малым. Пусть темные эйджел сами разбираются с твоими солдатами, если смогут, потому что я не участвую в их играх, но только и ты не должен меня убивать.

– Хорошо, – подумал я, – если не будет сопротивления, то и тебе тоже ничего не грозит. Кстати, почему ты решила, что мы хотим тебя убивать? Я, наоборот, запретил применять против тебя тяжелое оружие.

– Да, – хмыкнула Лиут, – это я знаю. Но я знаю также и то, что этот запрет будет действовать только до тех пор, пока у меня на борту находятся твои соплеменники. Как только ты их заберешь, я стану ненужной и буду уничтожена. Так думает тот, кто ощущает себя вторым человеком на корабле, и он думает, что ты не будешь вмешиваться в его указания уничтожить меня – корабль.

– Постой, Лиут, – подумал я, – но второй после меня человек не может дать таких указаний, потому что не имеет от меня на это никаких полномочий. Такой приказ просто никто не выполнит. Или у нас завелся еще кто-то, кто считает, что может манипулировать императором?

– Этот человек, – ответила Лиут, – очень неправильно сканируется. Он думает, что получит твое разрешение, если пообещает вроде как спасти меня, вытащив наружу из корабля. Но это все равно что спасти тебя, вытащив наружу твой мозг. А я еще совсем молодой корабль и очень хочу продолжить свое существование, и не в виде слепой, глухой и беспомощной калеки, а в том виде, в каком я есть сейчас.

И тут меня озарило.

– Погоди, Лиут, – подумал я, – этого странного, неверно сканирующегося и желающего тебе зла зовут случайно не Кандид?

– Да, – мысленно ответила Лиут, – его зовут именно так, Кандид.

– Тогда я должен тебе сказать, – подумал я, – что этот тип не человек, а искин, то есть искусственный интеллект. В какой-то мере он твой коллега, а в какой-то прямая противоположность. Так вот, голос у него в нашей компании чисто совещательный, и ты можешь не опасаться его самодеятельности, ибо его право отдавать прямые приказы мной было уже заблокировано после того, как он предложил пожертвовать не только тобой, но и пятью тысячами наших соплеменников. Теперь я хочу задать тебе два вопроса. Первый вопрос. Каким образом мы с тобой можем разговаривать, когда ты там, а я здесь?

– Это все психосканер, – подумала Лиут, – он фактически часть моего мозга, поэтому я имею куда больше возможностей, чем даже самая опытная из матрон. Ни одна из ни не сможет вот так вести беседу, на это способны только мы, корабли. Матроны же максимум что могут – это подслушать обрывки чужих мыслей… Еще я знаю, что ты говоришь искреннее и не врешь мне, поэтому я с радостью иду тебе навстречу.

– Хорошо, – подумал я, – тогда второй вопрос. Согласна ли ты стать моим другом и союзником, следовать за мной, куда бы я ни направился, и разделить со мной труд по созданию нашей Империи? Черт возьми, Лиут, ведь ты же даже можешь быть моей личной яхтой. Кандид мне говорил, что если освободить тебя от лишнего груза, то ты будешь также быстра и маневренна, как наш «Несокрушимый». Главное, чтобы мне и моей супруге понравились интерьеры внутри тебя, а то временами Кандид бывает просто непереносим… Но только отвечай быстрее, наше время почти вышло и мне уже пора бежать.

В этот момент Вика дернула меня за рукав.

– Эй, Шевцов, – встревоженным шепотом произнесла она, – что с тобой? У тебя такое странное лицо и ты шевелишь губами, как будто разговариваешь сам с собой.

– Тихо, Вика, – сказал я, – у меня важные переговоры. Все остальное объясню тебе позже и не здесь.

Выслушав мой ответ, Вика тут же дисциплинированно замолчала, хотя и продолжала с тревогой поглядывать в мою сторону. А вот другая на ее месте могла бы устроить и скандал и сцену ревности. Только Вика не такая; а еще она знает, что я никогда ей не лгу, еще с тех пор, когда она была просто девчонкой, которую взрослый дядя взял под свою защиту. Именно за эту понятливость я ее и люблю; точнее, не так – люблю я ее совсем за другое, а вот за понятливость уважаю как ценного сотрудника и надежного боевого товарища.

Лиут тоже терпеливо ждала, пока я урегулирую свой вопрос Викой, и ответила только тогда, когда я прекратил говорить с женой, хотя ее явно обуревали жаркие эмоции.

– Стать твоей личной яхтой – это нести твой домашний клан?! – мысленно воскликнула она. – Нести тебя, твою самку, твоих детенышей… и чтобы вы каждое утро выходили ко мне в рубку и говорили: «Здравствуй, тетушка Лиут!», – а я бы отвечала вам: «Здравствуйте, мои дорогие, как я рада вас видеть!» – конечно же, я согласна, и на любых условиях. Я буду твоей подругой, твоим верным другом и товарищем, который по твоему приказу отправится куда угодно с каким угодно грузом и любой командой…

– Очень хорошо, Лиут, – подумал я, – мы договорились. А сейчас приготовься, осталось совсем немного, мы уже рядом с тобой.

Я повернул голову к командиру «Несокрушимого», кап-раз Иванову, который лично руководил взятием «Мародера» «в колыбель».

– Виктор Игоревич, – сказал я, – будьте добры, если со стороны противника не будет сопротивления, не усердствуйте с применением силы. В таком случае захват лучше обозначать, а не применять по-настоящему, чтобы это было похоже на нежные объятья, а не на грубый рывок за шиворот. Ну а если сопротивление все же будет, то на нет и суда нет, а есть особое совещание. Тогда действуйте без всяких ограничений. И парализатор тоже применяйте по обстановке.

– Будет выполнено, ваше величество! – кивнул командир, и я, понимая, что вопрос уже урегулирован, поскакал на свою исходную позицию. До начала абордажа оставалось уже буквально несколько минут.

В то же время, корабль темных эйджел «Багряные листья», Лиут.

Услышав последние мысли Предводителя клана Железнобоких, я очень обрадовалась. Он точно мне не врал, и варвары, стоявшие в рубке на своих рабочих местах, подчинялись ему безукоризненно. Проблема заключалась только в этом злющем Кандиде, но если мой новый господин сказал, что тот практически безопасен – значит, он безопасен. Поэтому когда меня обхватили и повлекли буксировочные лучи, я расслабилась и постаралась получше запомнить это ощущение безопасной беспомощности, одновременно транслируя его матроне Зейнал и другим членам клана «Багряных листьев». Я передавала им ощущение того, что не происходит ничего особенно страшного, что им не грозит никакая опасность, что если они доверятся мне, то все с ними будет хорошо…