Одна тарелка до капельки пролилась за шиворот Костя. Тот сжался, но промолчал. Подбитый глаз он до сих пор прикрывал татуированной строкой смарт-кода ладонью.

— Цирк, — сказал в тишине тот, что предлагал мочить, и прыснул.

Комбат, давясь от хохота, подошёл к Костю и помог ему встать. Сунул ему за шиворот салфетку. Вторую — прижал к Костеву носу. Активист протискивался сквозь толпу прочь где-то уже на периферии событий. Удивительно, что до сих пор нет Хиляя. Уж не попал ли он под горячую ручку Влады по неизвестным пока причинам?

— Слышь, Вов, — спросил Кость негромко, но гулко — из горла. — Это парень или девчонка?

— Тебя присадила девчонка, — шепнул Комбат в ответ. — Она ближе сидит. Роб, ты бы извинился.

— Они откуда? Кто вообще они?

— Родственники мои. Племянники.

— Ё-моё, — сказал Кость искренне. — Всё, мне надо пойти хлебнуть.

— Да ты уж хлебнул! — Комбат почти плакал. С незапамятных времён его так не веселили ресторанные битвы.

— В натуре говоришь! — подтвердил Кость с жаром. — Хлебнул — полной ложкой! Ну всё, хорош меня трепать, я не баба. Давай, не серчай на меня, сталкер. Можешь меня банить, слова не скажу.

— Да я сам офигел, — ответил Комбат, но, кажется, Кость даже не услышал его. Он был весь устремлён к Владе.

Твёрдо ступая, Кость подошёл к ней и громко сказал:

— Мадам!

— Да-да? — сказала Влада. — Вы ко мне?

— Мадам, я должен принести вам глубочайшие мои извинения за хамство!

— Но вы, видимо, были нетрезвы и здесь так темно?

— Отнюдь! — сказал Кость. — Нет! Тем… моё… поведение недостойней!

— Полноте, подпоручик, — сказала Влада. — Пустое. Я на вас не сержусь. А что у вас с лицом?

Кость отодрал наконец от лица руку. Комбат, усаживающийся на место, снизу вверх только глянул и сразу отвёл глаза. Нокаут там был, чистый нокаут. Неудивительно, что буча началась с задержкой. Ничего себе Влада. Ассоль Иствуд. «Это время мы учли».

— Споткнулся, недоразумение, — объяснил Кость небрежно и продолжил с нарастающей в голосе бархатистостью: — Мадам! Не будет ли с моей стороны беспримерной наглостью лелеять надежду на продолжение столь нелепо — по моей вине — начавшегося знакомства? Возможно, присутствующий здесь Владимир Пушкарёв не откажется рекомендовать меня?

— Капец сталкеру, — сказал тот, умный. Зрители, оказывается, ещё не разошлись. — Пошли, братцы. Цирк уехал, остались кони.

Кость даже внимания не обратил. Он весь был в ожидании приговора. Влада и Влад переглянулись — Комбат голову на отсечение бы дал, что Влад почему-то кивнул Владе.

— Всё возможно, — сказала Влада. — Однако сейчас, господин сталкер, позвольте нам продолжить нашу беседу с Владимиром Сергеевичем. Так сказать, интимно.

— Понимаю, — с интонацией опытного метрдотеля сказал Кость, поклонился и, сделав шаг в сторону от стола, заорал:

— Эй ты, кому это тут капец, ты, сирый, блин! А ну стой, недопрорисованный!

— Такие нравы, — сказал Комбат. — Вы молодцы, ребята. Но теперь по-тихому не сходить вам никуда. Пальцами показывать будут. И мусора сегодня уже занесут вас в свои макинтоши.

— Неважно, — сказал Влад. — К делу, Владимир Сергеевич…

— Комбат и на «ты», — сказал Комбат.

— Извините, Владимир Сергеевич, но так нам неудобно, — сказал Влад. — Вы, разумеется, можете обращаться к нам так, как удобно вам. К делу. Мне надо в Зону сегодня ночью. Сколько вы хотите за проводку?

— Сегодня?

— Именно и только.

— Вы вообще когда приехали?

— Только что. Час назад то есть.

— А как? Что у вас в пропусках?

— Нет никаких пропусков, — нетерпеливо сказал Влада. — Влад уходит в Зону, я возвращаюсь на Новую Десятку. Я буду ждать его там. Владимир Сергеевич, вы пойдёте с Владом ведущим? Да, нет, опрос сосёт?

— Да, я могу выйти сегодня, — сказал Комбат.

— Сколько?

— Нисколько, — произнёс Комбат. — Тётя Ира просила вам помочь. Базару нет. Олл — энд.

— Спасибо, — сказал Влад.

— Спасибо, — сказала Влада.

— Куда именно в Зону вы собираетесь? — спросил Комбат. — К этим Котлам? Это довольно дикое место. Мы называем его Заповедник. Туда Выброс хорошо лёг. Аномалии группами, «комбо», одиночные. Интенсивности тысячекратные, резонансные. Артефактов мало, либо очень большие вроде «биг-бенов» или «десиптиконов». Гады стаями. Потом — Приречье. Это неделя, если не две, одного только ходу, Влад. Если живы будем. Обстановка может сложиться так, что вовсе не дойдём. Осень, между прочим. Зона готовится к зиме. Очень сложный трек, Влад.

— Нет, Владимир Сергеевич… Мне надо не к Котлам.

— Ясно. Влад, мне надо знать цель. Точно. Сейчас. И я не кокетничаю.

Тут у Комбата сложилось впечатление, что Влад и Влада растерялись. Что-то не рассчитали заранее всё-таки. Переглянулись в явном затруднении. Комбат не сводил с них глаз. Гипноз клоунады с Костем развеялся, Комбат вспомнил, кто эти двое, из какой истории они вылезли… ну а скорость их и боевитость ложились уже в строку, как арбалетный болт в жёлоб. Епэбэвээр, на чё-чё-чё я только что согласился?!

— Вы выйдете с Владом в Зону и обсудите цель уже там?.. — сказала Влада с вопросительной ноткой.

— Детский сад, русская фантастика, — сказал Влад озабоченно, и она кивнула, соглашаясь.

— Ну ребята, это аксиома, — сказал Комбат. — Я, конечно, уже согласился, но…

— Видите ли, мы не хотим вам говорить, куда я иду, — сказал Влад.

— Сказав, вам придётся меня убить? — спросил Комбат понимающе и вдруг осёкся.

Влад смотрел на него спокойно, его длинные ресницы чуть дрожали.

— Ни хера себе, — сказал Комбат.

— Я сказал вам правду… Я хочу поправить могилу… Но это не всё, что я хочу сделать… — Затруднившись, Влад впервые за вечер проявил какие-то чувства. Он потёр лоб, пощёлкал пальцами. Сестра не помогала ему. Но улыбалась так же безмятежно. — Владимир, послушайте меня… Я не хочу вам врать. И не хочу вам вредить. И я очень хочу, чтобы именно вы провели меня в Зону… потому что таким образом я буду вам обязан… а это очень важно, чтобы я был вам обязан, Владимир, очень важно!.. — Комбат слушал, открыв рот. — Что вам, любезный?

У столика, оказывается, стоял официант с бутылкой в одной руке и здоровенным веником из роз в другой. Алые розы пылали в разноцветном полумраке. Веник был с внутренней подсветкой — голографический. Пахло от букета хорошо и не чрезмерно. Иной раз ужас что бывает. Дорогую проекцию купил Кость.

— Господа, вам привет и заверения в совершенной дружбе от господина Костя! — объявил официант негромко, но проникновенно. — Букет этих превосходных цветов — для прекрасной дамы… Э-э…