— А-а, палева, значит, ржавый, боишься?.. Да ты бы лучше узнал сначала, кто такой Скрипач. Я вот узнал. Он вор, «черная масть». Его каленым железом будут жечь, но он подельника своего не сдаст… Это о нем молва такая среди блатных ходит. А это тебе не туфта. Он в авторитете. За него сходняк меня к высадке на луну приговорит. А ты мне за него пять «косарей» подгоняешь. Не маловато?

— Не знаю…

На Гену жалко было смотреть. Но Соловей наслаждался его беспомощностью.

— Если я надумаю Скрипача в Сочи двинуть, то ты мне все пол-«лимона» за него и отстегнешь… Вкурил?

— Куда денешься…

Уж лучше с полмиллионом расстаться, чем с жизнью. Гена лелеял надежду на помилование. Надежда, как говорится, умирает последней.

— Короче, жить будешь, — заключил Соловей. — Но лучше бы ты сдох. В подвале у меня будешь париться. Пока не узнаю, чего менты от тебя хотят. Если закопать, тогда тебе писец. Ты уж извини…

* * *

Ну и мурло же этот Колода. Уж насколько он, Соловей, ненавидит воров типа Скрипача, и то уважает его. Навел он кое-какие справки об этом бродяге. А этот гнида замочить его хочет. Подельник ему мешает… Впрочем, в его действиях есть логика.

— Соловей, базар есть, — к нему подошел Клест.

— Валяй.

Не прогонять же его.

— Нашел я козла, который Стрижа вальнул…

— Ну? Кто такой?

— Скрипач…

Снова Скрипач… Надо бы накинуть ему стрелку. Перетереть давно уже пора. На бабки его расколоть надо, которые он у «карасей» увел. Если Колоде целых пол-«лимона» обломилось, то сколько же у Скрипача осталось?.. А потом грохнуть его надо. Как-никак он Стрижа завалил. Этого простить нельзя.

За таких, как Скрипач, воровская сходка может и приговор смертный вынести. Об этом он, кстати, и говорил Колоде. Только никакого сходняка он не боялся. Срать он на воров хотел!

На «стрелку» с ним Скрипач, может быть, и явится. Но и на хвосте блатарей тригорских привести может. А этого Соловью не нужно. Не тот разговор склеится. Поэтому Скрипача нужно к нему тем же манером привести, что и Колоду. Пацаны уже давно наловчились мешки на голову накидывать. И Скрипача связанного сюда без проблем приволокут.

— Короче, Клест, бери с собой Дятла и вперед, за Скрипачом. Мешок на голову и сюда. Без него не вертайтесь…

* * *

Такая жизнь уже в печенках у нее сидела. Ну сколько можно от кого-то прятаться? Да, на Женю жаловаться было грех. Он заботился о ней, в постели удовлетворял ее. И с деньгами у него никаких проблем не было. Все подарки дорогие ей покупал. Но вечно его где-то целыми днями носило.

Сколько можно прятаться? Невмоготу уже… А еще ее к мужикам тянет. Как-то не задумывалась она над тем, что панель — это ее призвание. Теперь вот задумалась. Да, она прирожденная проститутка, и никуда от этого не деться. А еще думала завязать с этим делом, когда за Женей шла… Надоел он ей уже, если честно. С кем бы другим передок почесать…

Таня шла к магазину, незаметно озираясь по сторонам. Как будто за ней следили. А может, и следили, кто его знает? Может, ее менты пасут, чтобы срок навесить за козла того, который ее ударил… Ну сколько уже можно бояться, от всего шарахаться?..

— Привет, крошка! — услышала она шепот над ухом, когда заняла место в длинной очереди за колбасой.

Она повернула голову и увидела мужика, который был тогда у «Большого Урала» с мужиком, которого Женя заколол.

— Это ты! — вскрикнула она.

— Тихо, цацка, мышей разбудишь… Пойдем, перетереть надо…

Он отвел ее к витринному стеклу универмага, где никто не мог помешать их разговору.

— Чего тебе? — настороженно спросила она.

— Жить хочешь?

— Чего? — возмущенно протянула она.

— Ты о Соловье слышала?

Кто же о нем не слышал?

— Ну…

— Привет он тебе шлет… Злой он на твоего Скрипача. Человека нашего он кончил…

— А я при чем?

— Скрипача мы кончим. И тебя кончим… Заметь, не в тебя, а тебя кончим…

— Да пошел ты!

— Слушай, коза, на меня буром переть не надо. Я ведь тебя и здесь шмальнуть могу…

Тане стало тошно. Она знала, кто такой Соловей. Его бандиты с легкостью шли на мокрое дело. Грохнуть человека для них все одно, что в туалет поссать сходить. И этот ублюдок из них. Не зря поверх рубашки на него пиджак наброшен. А под ним — «пушка». Достанет ее и прямо здесь пристрелит…

— Я слушаю… — жалобно протянула она.

— Так вот я спрашиваю, ты жить хочешь?

— Ну да…

— Тогда сделаешь, что скажу. Дам я тебе порошок один. Когда Скрипач будет дома, всыпешь ему в вино. Когда он заснет, дашь нам знать… Мы будем неподалеку…

— Вы его убьете?

— Нет, с собой заберем… А потом грохнем…

— И ты хочешь, чтобы я его, своими руками?.. Да как ты…

Еще немного, и с ней случится приступ истерики.

— Заткни пасть, шлюха!.. Или на нары захотелось?.. Скрипача мы твоего с тобой или без тебя, но заметем. Но если без тебя, менты заяву от меня получат. Мол, я видел, кто убил моего друга. На тебя, сука, покажу… А Скрипач тебя отмазать уже не сможет, не будет его уже на этом свете…

А еще Женя нож где-то прячет с отпечатками ее пальцев. Если менты его при обыске найдут, тогда ей крышка… У Тани закружилась голова. Она с трудом нашла в себе силы, чтобы не отключиться, не упасть в обморок. Но и говорить почти не могла.

— Ну так чо, сдашь Скрипача? Она утвердительно кивнула. Большего от нее пока и не требовалось.

* * *

Абрикос пришел к капитану Горбунову через своего участкового, по повестке. Три ходки на зону за ним, и все три — за кражу. Косяков на зоне не порол, всегда в «отрицаловке» — он имел авторитет в уголовной среде. Но никто из воров не знал, что он стучит на ментов. Был грех, попался на крючок к капитану Горбунову, до сих пор он его за жабры держит. Может, прирезать его?

Беседы с Горбуновым проходили под видом допроса. Абрикос — вор, и поводов для привода в участок можно найти сколько угодно. Никто из братвы не мог заподозрить, что он козлит на мусоров. Но все одно, он шел к Горбунову как на пытку. Уж лучше бы и в самом деле допросы чинил, а то все на кентов крутит…

— Короче, Абрикос, ты мне больше не нужен, — сказал ему «гражданин начальник», закуривая сигарету и пристально глядя ему в глаза. — Больше сучить на меня не будешь…

— Ты чо, начальник, бодягу тут разводишь?.. Как это не нужен? — Абрикос подозрительно покосился на него.

Где это видано, чтобы менты своих агентов просто так, за здорово живешь, от себя отпускали. Они же крепче пиявок в тело впиваются. Клещами не отцепишь… Тут явно какой-то подвох…