Лично я в той мешанине пятен с размытыми контурами, которая застыла на экране, не смог бы пришельцев отличить от облака или там детали ландшафта. Но военные с умными лицами кивали и с важным видом обменивались глубокомысленными замечаниями. То ли их учили читать подобные картины, то ли они не хотели выглядеть идиотами.

– С высокой степенью вероятности нами была принята гипотеза о том, что агрессоры к нам телепортировались. Если бы они прибыли каким-либо иным, более привычным способом, то этот процесс человечество наверняка бы засекло, – продолжал разливаться соловьем Евгений Борисович. – Косвенным свидетельством этого может служить тот факт, что постоянно сдвигающаяся точка фокуса, куда прибывали силы вторжения, к двенадцати ноль-ноль по Москве оказалась уже посередине океана. В районе, где и крупных островов-то нет. За несколько часов, понадобившихся на развертывание сил вторжения, она успела пересечь треть своеобразного земного меридиана. И лишь оттуда объекты типа «улей» и вылетевшие из них летательные аппараты с кодовыми обозначениями «тарелка», «шершень» и «стрекоза» следовали к своим целям. А цели, хочу заметить, пришельцы, вне сомнения, наметили для себя заранее. Правительства ряда государств пытались договориться о согласовании ударов по ним. В том числе и ядерных. А некоторые даже пытались провести подобные акции и без решения дипломатических формальностей, но у них ничего не получилось. И вот почему.

Ученый сделал мне знак, и я сменил картинку.

На этот раз в зависшей на экране темной кляксе опознать НЛО было можно. Если напрячь воображение. Очень сильно. А еще в ней можно было узнать амебу, брызги краски и муху, врезавшуюся в стекло гоночного болида.

– Объекты типа «станция»! – мрачно провозгласил Евгений Борисович. – Не слишком большие по сравнению с «ульем». Каждый менее километра в поперечнике. Предположительно представляют собой астероиды, превращенные в подобие космических кораблей. Возникли в разных точках открытого космоса неподалеку от орбиты Земли в количестве пяти штук в девять часов пятьдесят семь минут по московскому времени. И тут же принялись очищать окрестности планеты от спутников импульсами колоссальной мощности. Причем стрелять они способны по нескольким целям одновременно. Взлетевшие ракеты и места, откуда они стартовали, а также ряд других военных объектов уничтожались тоже ими. Они, правда, сбили далеко не все… Но с остатками на раз-два разобралась собственная система обороны «ульев». Лишь пять подобных объектов по итогам обстрела потерпели крушение. Хорошо хоть выживших на них не ожидается, поскольку все они рухнули в океан.

– Хорошо хоть ядерной зимы бояться не надо, – пробурчал один из военных. – И прочих прелестей постапокалипсиса.

– Почему? – спросил у него сосед, которым, к моему удивлению, оказался уже знакомый прапорщик. Ой, непрост, видимо, главный кладовщик нашей базы, если может запросто панибратски общаться с обладателями больших погон! Внутренняя безопасность? – Ракеты же стартовали и взорвались…

– Не взорвались, а были взорваны, – ответил военный. – То есть детонации, после которой взрывная волна пару раз обогнет Землю, не произошло. Пыли они подняли в воздух не многим больше, чем подрыв какого-нибудь танка. Правда, она вся радиоактивная, но… С таким заражением местности жить все-таки можно.

– Нам из авиационных частей и еще функционировавшего в тот момент командования обороной страны успели доложить о воздушных боях и даже потерях противника, – заметил генерал, гневным взглядом прерывая дискуссии в зале и нервно почесывая подбородок. – Увы, без подробностей. Может, у вас есть какие-то способы прояснить обстановку? Я слышал, здесь есть электронщики, сумевшие выйти на связь с остатками орбитальной группировки.

А я ничего подобного не слышал и не видел. Впрочем, мне некогда было даже с базой толком познакомиться. Ничего, успею еще.

– «Станции» из-за большого количества целей не успели сбить все успевшие взлететь в воздух до уничтожения аэродромов самолеты. И часть из них прорвалась к неприятелю, – ответил ученый с тяжким вздохом. Видимо, как и я, наблюдал за процессом превращения части отечественной авиации в первосортные обломки. – Отдельные успехи были, но в общем и целом счет воздушных боев оказался далеко не в пользу жителей Земли. Размен составил примерно пятнадцать к одному, против легких и в редких случаях средних машин врага. На слайдах этого нет, но, если хотите, после окончания заседания покажу материалы, записанные старым метеорологическим спутником-шпионом.

– А почему он еще функционирует? – задал кто-то вопрос из зала. – Пришельцам, насколько я могу судить, подобная беспечность не свойственна!

– Аппарат якобы отслужил свое еще десять лет назад и из-за ошибки корректировки курса на последних каплях горючего отошел далеко за границы земной атмосферы, – пояснил ученый, по основной своей специализации работавший с ракетами и со всем, что с ними связано. Например, со спутниками-шпионами, способными навести управляемый снаряд с ядерной боеголовкой на цель. – Инопланетяне его и ряд других подобных объектов не уничтожили, видно не посчитав их функционирующими. Но о глобальной системе наблюдения можно забыть. А средств для нападения там у нас никогда и не было. Максимум их возможностей – снимки, сделанные на статичной орбите, пролегающей по большей части над неинтересными в ближней перспективе районами планеты. Да и то есть шанс, что враги сигнал перехватят. А по нему выследят и работающие орбитальные телескопы, и даже нас.

– На войне подобный риск всегда существует, – не впечатлился его словами Синицын. – А вообще от наших космических войск много уцелело? Через них можно наладить связь с удаленными районами страны, ситуация в которых пока неизвестна?

– Увы, успех в этом деле если и будет, то совершенно незначительный. – покачал головой Евгений Борисович. – Жалкая горстка космических искусственных объектов двойного назначения действительно уцелела. Их предполагалось использовать в случае начала глобальной войны, и, соответственно, их маскировали всеми возможными методами. Но сугубо мирные, по спецификации, аппараты пришельцами все уже сбиты. В покое оставили лишь космический мусор, да и тот не весь. К тому же связь с большей частью еще работающих на нем устройств, как, вероятно, и ключи к сохранившимся ядерным зарядам, потеряна вместе с правительством. Просто чудо, что среди нас оказался человек, лично участвовавший в разработке нескольких подобных систем. И потому знающий особенности их работы и коды доступа. Но я сумел добиться отклика лишь от одной машины. Не самой лучшей, к слову.

Так, значит, мой начальник и есть тот таинственный электронщик? И когда он все успевает? Ведь резал же пришельцев вместе со мной.

– Давайте сейчас вернемся к рассмотрению сил врага, – решил генерал-майор. – А о спутниках потом поговорим. Приватно.

– Именно из-за «станций» мы и не можем сказать точно, сколько объектов типа «улей» прибыло к нам в гости, – с готовностью стал жаловаться на судьбу человечества внимательным слушателям ученый. – Достоверно зафиксированное число крупных атмосферных кораблей пришельцев перевалило за шесть десятков, но их точно больше. Может, даже раза в два или три. Успешные попытки уничтожения «ульев» чем-нибудь, кроме ядерного оружия, не зафиксированы. Хотя несколько самолетов сближались с ними на дистанцию открытия огня. Безрезультатно. Слишком уж цели велики, чтобы их можно было пронять обычными ракетами или тем более авиационными пушками. Самолеты и против «шершней» плоховато работают.