– Думаете, Теосян принял близко к сердцу ваши угрозы? Может быть, внял им?

– Как же, внял он. Таких ублюдков ничем не проймешь. – Павел замолчал, нервно сжимая и разжимая кулаки. – Я был на взводе, а Теосяну хоть бы хны.

– Человек, нечаянно услышавший ваш с Теосяном разговор, вернее, часть разговора, сказал, что в какой-то момент Тигран крикнул: «А как же мой сын?»

– Да? – Павел пожал плечами. – Я плохо помню подробности.

– И все же постарайтесь вспомнить, – попросил Тамерлан.

Павел задумался, уставившись на снег за окном. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он сказал:

– Да, вроде бы что-то подобное Тигран действительно говорил, но… Я понятия не имею, что он имел в виду.

– Насколько мне известно, у Теосяна нет детей?

– Нет, – покачал головой Павел.

– Тогда что же он хотел сказать этой своей фразой?

– Я не знаю, – раздраженно, с отчаянием выкрикнул Павел. – Откуда мне знать? Ему не понравилось, что я пришел защищать своего сына, что высказал ему за его выходку. Его, видимо, взбесили мои слова. Он стал мерзко кривляться и кричать что-то вроде: «Мой сын. Мой сын. А как же мой сын?» Хоть режьте меня, но я не знаю, что он имел в виду.

– И вы не спросили?

– Нет, не спросил. Мне надоел этот концерт, к тому же я понял, что не добьюсь от Тиграна извинений. И я ушел.

– Что ж, спасибо и на этом, – вздохнул Тамерлан. Эх, жаль. Он-то рассчитывал услышать от Павла что-то более внятное. А теперь ему опять остаются только догадки.

– Это все, что вы хотели узнать? – с облегчением в голосе спросил Павел.

– Да, у меня больше нет к вам вопросов.

Они вместе вышли из библиотеки. Павел направился в столовую, из которой раздавались голоса. Тамерлан, заметив у окна в холле Николая Шевцова и Жана Винтера, которые курили и разговаривали о разразившейся снежной буре, подошел к ним.

– А, товарищ старший следователь, уже давно не спите, – засмеялся Николай. – Все ищите?

– Все ищу, – усмехнулся Тамерлан.

– И как успехи? – спросил Жан Винтер. – Нашли что-нибудь ценное?

– Кое-что есть, – добродушно кивнул Тамерлан. Он засунул руку в карман брюк и выудил оттуда какой-то маленький предмет. Затем поднес к глазам черную пуговицу с серебристой окантовкой, посмотрел ее на свет, будто пытаясь разглядеть, что там у нее сокрыто внутри.

– Кажется, это ваше? – Тамерлан перебросил пуговицу из одной руки в другую, снова спрятал ее в карман и, развернувшись, скрылся в библиотеке.

Мужчины проводили его изумленными взглядами.

Тамерлан разместился в кресле напротив камина, где сидел вчера вечером в компании Жана Винтера и хозяина отеля, и стал ждать. Красивую пуговицу он положил на стол так, чтобы ее нельзя было не заметить.

Не прошло и трех минут, как дверь библиотеки тихонько открылась и снова закрылась.

Мужчина сел по другую сторону от кофейного столика.

– А вы, оказывается, умеете показывать фокусы? – нервно усмехнулся он.

– Проработаешь двадцать с лишним лет следователем и не такому научишься, – ответил Тамерлан.

– Где вы ее нашли? – хрипло спросил Жан Винтер.

– Вот здесь, под ковром, – Тамерлан указал подбородком на пол. – Вы ведь знали, что потеряли ее здесь, поэтому вчера вечером, пока мы курили, вы все пытались рассмотреть, не закатилась ли она куда-то.

– Я не был уверен… Вернее, надеялся, что вдруг пуговица оторвалась и упала где-то в другом месте.

Жан Винтер, положив ногу на ногу, откинулся на спинку кресла. Его  тонкие пальцы снова забарабанили по подлокотнику, отбивая ту же самую мелодию, что и днем раньше: тук, тук-тук, тук, тук-тук-тук.

– Значит, ночью, когда умер Теосян, вы были тем, кто спускался сюда и разговаривал с ним, – Тамерлан не спрашивал, он утверждал.

– С чего вы взяли? Оторванная пуговица разве что-то доказывает?

– Нет, не доказывает. Но разве я вас в чем-то обвиняю?

– Тогда к чему этот концерт? – холодно спросил Жан.

– Вы здравомыслящий человек, Жан. И я уверен, что вы прекрасно понимаете: чем больше у меня будет информации о том вечере, когда умер Теосян, тем быстрее я вычислю убийцу.

– То есть вы просите меня вам помочь? – губы Жана искривились в подобии улыбки.

– Будем считать, что да. Расскажите, как все было.

Тамерлан в ожидании уставился на Жана. Тот молчал, устремив взгляд в темный зев камина. Прошло несколько минут прежде, чем Жан наконец-то произнес:

– Мне не хотелось признаваться, что я был последним, кто видел его в живых.

– А вы уверены, что были последним? – Тамерлан смотрел на Жана в упор, пытаясь уловить малейшую перемену в эмоциональном состоянии собеседника.

– Уверен, – криво улыбнулся Жан Винтер. – Дело в том, что Тигран отдал богу душу на моих глазах.

– Вот так? – удивился Тамерлан.

– Я расскажу, как все было. Что уж теперь таить, но вы должны знать: к убийству я не имею никакого отношения.

– Вы уж рассказывайте, Жан, а выводы я сделаю сам.

Жан помедлил, замолчав ненадолго. Даже пальцы перестали отбивать ритм, который, видимо, успокаивал Жана Винтера.

– Мы с Теосяном были в весьма напряженных отношениях довольно долгое время, – начал Жан. – И дело не только в том тендере, который моя компания проиграла фирме Теосяна. Были и другие дела, в которых Теосян частенько перетягивал одеяло на себя. Как я уже сказал, этот человек не умел вести бизнес честно. Он неплохо отмылся после 90-ых, но, сами понимаете, горбатого могила исправит. Теосян был неблагонадежным деловым партнером, но деньги он загребал лопатой, да не одной, а потому, хочешь не хочешь, а дело с ним приходилось иметь.

– И ночью вы решили обсудить с ним ваш бизнес?

– Именно. Как вы понимаете, я тоже человек далеко не бедный. И так уж сложилось, что моя компания выполняла для фирмы Теосяна один проект. Опущу детали, но получилось так, что Тигран задолжал мне кругленькую сумму. Денег у Теосяна много, но по счетам платить он не спешит… не спешил. Чтобы вы знали, речь идет о цифрах с большим количеством нулей, поэтому мне было нужно добиться от Тиграна этих денег. Вечером, когда все разошлись по номерам, я решил переговорить с Тиграном с глазу на глаз. Полина как раз вернулась из столовой, куда она спускалась за водой, и услышала, что Теосян в библиотеке с Виноградовым. Я подумал, что тоже спущусь и перекинусь парой слов с Теосяном. Я дождался, пока Павел поднялся к себе, а через несколько минут отправился в библиотеку.

– Вам удалось поговорить с Теосяном? – уточнил Тамерлан.

– Можно сказать, что да. Он был в добродушном расположении духа, но, кажется, чувствовал себя неважно.