— Что думаешь? — спросил мужчина, приблизившись со спины и уже привычно привлекая меня к себе.

— Это… это… волшебно, — наконец найдя правильное слово, отозвалась я. — Такое место и вправду существует?

— Существовало когда-то. Очень давно. Пока на его месте не построили город. Цивилизация, магия и технология похоронили много природных красот. Эта долина стала жертвой одной из первых.

— Марушш, — сразу догадалась я.

— Он. Задолго до того, как оброс небоскребами.

— А что случилось со скалой?

— Разобрали… на дворец.

— Так вот из чего он построен.

— Да. А также храм, где находится чаша, и еще пара зданий. Если захочешь, я их тоже тебе потом покажу.

— Хочу, — произнесла, продолжая любоваться окружавшей нас растительностью.

— Повтори.

— Что?

— То, что сказала, — развернув меня к себе и ласково коснувшись щеки, попросил Лориан.

— Хочу, — выполняя его просьбу и вкладывая в это слово все, что в данный момент испытывала.

— И чего на этот раз? — поинтересовался О'Маэр, в то время как его рука уже спустилась по шее к вырезу блузы, делая его все глубже.

— Быть с тобой. Сейчас. Завтра. Всегда. Можно?

— Можно, — с теплотой в голосе и взгляде ответил мужчина. А потом, улыбнувшись, нагнулся и поцеловал меня тем самым поцелуем, который стирал все запреты, унося от реальности туда, где существовали только мы двое.

— Расскажи мне о чаше. Как она появилась? — некоторое время спустя, уютно устроившись в объятиях мужа, попросила я.

— О, тебе понравится эта история. Хотя, точнее сказать, легенда. Ведь до сих пор никто наверняка не знает, куда именно делись ее создатели, — и, прижав меня крепче, продолжил — Считается, что чашу изобрел маг. Однажды влюбившись, он уже не представлял себе жизни без этой женщины. Ему повезло, поскольку она тоже любила его. И все ничего, если б не странная болезнь, от которой супруга начала медленно, но бесповоротно угасать. Поняв, что она умирает, мужчина создал чашу и каким-то до сих пор неизвестным нам способом смог заключить в нее две магические души, таким образом навсегда связав себя с любимой.

— Красивая история. Романтичная и очень грустная.

— Лара, — приподнявшись на локте, обратился ко мне Лориан, — ты ведь знаешь, дело не только в чаше.

— Тогда в чем? — спросила, поняв, что он догадался, почему я завела этот разговор.

— В тебе. В твоей открытости, эмоциональности, временами импульсивности. А еще в удивительном бесстрашии перед всеми и каждым. Во всем, чего мне так не хватает.

— Советник короля тоже боится?

— Да. Потерять детей и тебя. Ни того, ни другого просто не переживу.

— В таком случае я тоже не такая уж и бесстрашная, — отозвалась, пряча грустный взгляд, села и принялась одеваться.

— Расскажешь, что произошло вчера? — спросил Лориан, когда, закончив с одеждой, так не проронив больше ни слова, я обняла себя за колени и, продолжая сидеть к мужу спиной, снова призадумалась.

— Это будет непросто, — призналась, вставая на ноги, стоило мужчине тоже начать приводить себя в порядок. Пока он был занят, отошла на несколько шагов и, раскрыв ладонь правой руки, принялась разглядывать изображенный там цветок.

— Лара, — снова приблизившись, позвал О'Маэр. — Поговори со мной. Не держи в себе.

Я прекрасно понимала: если сейчас начну пересказывать диалог с дочерью, то разревусь прежде, чем смогу закончить. Поэтому глубоко вздохнула и, повернувшись к мужу, молча протянула ему руку, тем самым говоря, что лучше покажу, нежели расскажу.

Не знаю, сколько мы так простояли. Я — вспоминая и показывая каждую минуту вчерашнего разговора, а Лориан — с серьезным видом все это впитывая. В какой-то момент, оказавшись не в силах сдержать слез, тут же очутилась в крепких объятиях и, уткнувшись лицом в мужское плечо, разрыдалась.

— Я сама все испортила, — простонала, всхлипывая и уже едва узнавая собственный голос.

— Ты хотела как лучше. И она это знает. Но из-за обиды отказывается себе в этом признаться. Рано или поздно твоя дочь все поймет и оттает. Просто дай ей время. И себя. Не избегай ее. Как бы тяжело и горько ни было, оставайся рядом.

— Как? Она на меня даже смотреть не хочет.

— Зато Амия, уверен, всегда будет рада видеть. Воспользуйся этим.

— И как у тебя это получается? — шмыгая носом и превозмогая слезы, уже более разборчиво отозвалась я.

— Что именно? — снова опускаясь на траву и усаживая меня себе на колени, полюбопытствовал муж.

— Находить правильные слова.

— Годы тренировок и попыток быть услышанным, — грустно усмехнувшись, отозвался мужчина.

— Я люблю тебя, — выпалила, позабыв, как ужасно, наверно, сейчас выгляжу. Подняла голову и взглянула в переполненные теплом глаза.

— Лара, Лара. Что же ты со мной делаешь? — рвано выдохнув, отозвался мужчина и снова коснулся моих губ своими.

Домой мы вернулись только к концу ужина. Предоставив нам подробный устный отчет о том, где еще успели побывать после нашего ухода, уставшие, но счастливые дети разбрелись по своим комнатам, а мы сели есть.

— Куда сегодня? Направо или налево? — поинтересовался муж чуть погодя, когда, держась за руки, мы подошли к нашим спальням.

— А можно предложение? — остановившись напротив и выставив вперед руку с изображением диума, спросила я. Когда же наши ладони вновь соприкоснулись, а пальцы тесно переплелись в замок, муж лишь чуть улыбнулся и тихо произнес:

— Это легко устроить.

После чего, убрав руку, открыл передо мной дверь своей спальни и молча пропустил внутрь.

— Устала? — услышала, стоило, нежась в теплой ванне в объятиях любимого мужчины, запрокинув голову ему на плечо, закрыть глаза.

— Немного. Сказочный день.

— Это точно, — не смог не согласиться со мной супруг и чуть помолчав, добавил: — Будут еще.

— Повтори, — вспомнив про его собственную хитрость в голографической комнате и хитро улыбнувшись, попросила я.

— Что?

— То, что сказал.

— Еще? — вложив в это крошечное слово все свое удивление, воскликнул муж, отчего я, не выдержав, тут же принялась безудержно хохотать.

Следующее утро началось как обычно. Позднее пробуждение и пустая постель. Грустно вздохнув, закуталась в халат, подхватила вчерашнюю одежду и направилась в свою комнату, где не спеша приняла душ и оделась.