Тинтамарра угрюмо оглядел попеременно всех пленных, затем вновь повернулся к Кэлси.

– Еще больше раненых солдат мы оставили в сарае, – проговорил он, словно этим все было сказано.

– Они не могли передвигаться, – объяснил Кэлси, не понимая подвоха.

– Мне думается, Тинтамарра имеет в виду, что тебе следовало убить тех людей, – вмешался Микки.

Тинтамарра промолчал, но выражение его лица явно подтверждало догадку лепрекона. Тем временем пленные беспокойно толпились возле своего охранника, начавшего поспешно рассуждать о том, не означают ли все эти слова, что их дальнейшая судьба повисла вдруг на волоске.

– Это же глупо, – порывалась встрять Диана, отбиваясь от Гэри, поскольку он, более знакомый с суровыми и опасными манерами поведения тильвит-тегов, тщетно пытался закрыть ей рот. – Почему бы вам самому не прикончить раненых? – не унималась Диана, подойдя к Тинтамарре, причем, как считал Гэри, слишком близко.

Гэри тоже приблизился к нему, сразу же решив: если Тинтамарра поднимет на нее меч, он испробует укус копья Донигартена. Однако уверенности у Гэри не было. Тильвит-теги поспешно хватались за оружие, и он искренне опасался, что любые ответные действия, которые он предпримет, будут местью за убийство его жены.

Но упрямая Диана продолжала бесстрашно наседать, забыв о себе.

– Неужели вы действительно убийца? – недоумевала она.

Даже Кэлси, который в этом споре находился на ее стороне, сжал кулаки.

Джено, поставленный стеречь пленных, некромко хмыкнул, думая, что дрожащий от гнева эльф вот-вот собьет женщину с ног.

– Успокойся, девонька, – умолял Микки.

Тинтамарра продолжал хранить молчание; Гэри представил себе, что под иссиня-черными волосами эльфа стремительно горит бикфордов шнур.

Диана попробовала заговорить снова, но Гэри схватил ее и силой оттащил в сторону, делая все, чтобы она замолчала.

– Ее слова – это болтовня безмозглой девчонки, – промолвил наконец Тинтамарра.

– Безмозглой девчонки, которая спасла тебе жизнь, – быстро напомнил ему Кэлси.

Бешеный огонь, полыхавший в глазах Тинтамарры, целиком обрушился на предводителя эльфов.

– Они враги леса, – заговорил он. – Мы понапрасну отвлечем множество воинов, если заставим их стеречь пленных, число которых быстро растет.

– И что ты предлагаешь нам сделать? – спросил Кэлси.

– Поступить с ними так, как мы всегда поступали с врагами леса, – мрачно ответил Тинтамарра.

– Тогда мы стали бы убивать потенциальных союзников, – возразил ему Кэлси.

Он знал, что Тинтамарра не разделяет его симпатий к людям, которые вынуждены были терпеть беззаконное правление короля Киннемора, поэтому попытался урезонить своего соплеменника, избрав более прагматичный довод.

– Многие перешли к нам, чтобы сражаться на нашей стороне, воевать вместе с копьеносцем, – продолжал рассуждать Кэлси. – Хватка Киннемора не так уж крепка, или, точнее, он слишком давит на свою армию, выжимая из людей все соки. В его рядах мы обнаружили союзников. Разве ими не были те двое коннахтских солдат, которые привели нас к катапультам? Они погибли за нашу…

– Погиб только один, – поправил лепрекон.

Кэлси и Тинтамарра недоуменно посмотрели на него.

– Я летел с ним вместе, – пояснил Микки. – Парень получил небольшую встряску, только и всего. А сейчас он находится в лесу, разговаривает со своими товарищами и привлекает новых бойцов на сторону копьеносца и на сторону тильвит-тегов. Еще одна неделя сражений, и я думаю, что людей, охраняющих границы Тир-на-н'Ог, будет столько же, сколько и эльфов.

Сказав это, лепрекон вскочил и побежал догонять Гэри и Диану, отошедших на некоторое расстояние. Тинтамарра не ответил ни Микки, ни Кэлси.

– Горькие времена, – заметил Кэлси, стараясь рассеять замешательство своего досточтимого соратника. – Но мы не должны забывать, кто мы такие и почему дело наше правое. Мне думается, Киннемор вскоре запросит перемирия. Он все время теряет солдат, а теперь… – Кэлси бросил быстрый взгляд на Гелдиона, сидевшего среди пленных и имевшего жалкий вид. – Теперь он потерял своего сына.

Тинтамарра кивнул и поклонился в знак согласия, затем повернулся и посмотрел на Джено и пленных.

Кэлси стоял неподвижно, размышляя над своими последними словами. Он действительно верил, что король Киннемор вскоре призовет к прекращению военных действий и это, несомненно, убережет Тир-на-н'Ог от бедствий, которые могли бы нанести лесу новые сражения. У Керидвен не было особой уверенности, что ей когда-либо удастся завоевать гордых тильвит-тегов. Кэлси знал: ведьма будет далее рада, если они уйдут с ее дороги.

Для Тир-на-н'Ог и тильвит-тегов перспективы казались светлыми. Однако Кэлси, чьи взгляды на мир стали шире и у которого возрастало сочувствие к тем, кто не принадлежал к его племени, искренне опасался, что старейшины Тир-на-н'Ог примут предложение о перемирии.

– Мне всегда хотелось познакомиться с принцем, – обезоруживающим тоном произнесла Диана, усаживаясь на ковер из клевера рядом с Гелдионом, который демонстративно отвернулся и отвел взгляд в сторону. – Я принесла вам поесть, – объяснила она и протянула ему миску с кашей.

Вопреки своему намерению держаться отчужденно по отношению к своим захватчикам, Гелдион не мог оставить без внимания этот жест. Он не ел почти сутки, и его желудок недвусмысленно давал об этом знать.

Вскоре после полудня группа Кэлси повстречалась с отрядом тильвит-тегов и разделилась: Тинтамарра и рядовые пленники ушли с эльфами, тогда как Кэлси повел остальных дальше на юг, в направлении фронта и туда, где находились правители эльфов. Ближе к вечеру их группа вновь разделилась: Микки и Гэри отправились с Кэлси, оставив Джено, Диану и принца на поросшем клевером лугу, окаймленном высокими мощными соснами. Надвигались сумерки, и косые лучи солнца окрашивали траву в оранжевый цвет, а деревья, что стояли по западному краю, бросали на поле длинные тени.

– Ты взял пищу, значит, ты будешь говорить со мной, – весело сказала Диана.

Гелдион уткнулся в миску с кашей, однако его маленькие темные глаза сверкнули из-под густых бровей на женщину.

– Не трать понапрасну силы, – посоветовал Диане Джено, сидевший неподалеку. – У этого принца слишком мало слов, достойных того, чтобы их слушать.

Диана была иного мнения. Она запустила руку в сумку, ощутив пальцами аккуратно убранные фотокамеры и весьма знаменательный снимок, который она вложила между ними.

– Что чувствуешь, будучи принцем? – спросила она.

– А что чувствуешь, будучи настырной девкой? – холодно парировал Гелдион.

Находившийся поодаль Джено замычал и вскочил на ноги, удерживая наготове свои молоты. Но Диана сердито посмотрела на него и жестом велела порывистому дворфу успокоиться.