– Ни фига подобного, – отрезала Ольга и, направляясь ксвоему «Фольксвагену», крикнула: – Езжай за мной!

В «Ригону» я не пошла, трусливо осталась сидеть в «Форде».Сквозь большую витрину было видно продавцов и Зайку, размахивающую руками.Потом появился толстый мужик в костюме. Ольга высунулась из магазина и поманиламеня пальцем. Я замотала головой, ни за что не пойду! Больше всего боюсьскандалов!

Минут через пять разъяренная невестка вылетела из магазина.Очевидно, ей не удалось добиться успеха. Она всунулась в «Форд».

– Вот гады! Давай сюда чек!

Я порылась в сумке, потом потрясла ее над сиденьем, вывалилагору предметов. Чего там только не было! Расческа, губная помада, носовойплаток, ключи от дома, карамелька «Гусиные лапки», две пуговицы… Но чека ненашлось.

– Ладно, – прошипела Ольга и вновь исчезла в бутике.

Я снова стала наблюдать «немое кино». Потом красная,растрепанная Зайка вынеслась наружу и опрометью кинулась в подземный переход,расположенный в двух шагах от бутика. Я перестала понимать происходящее, но из«Форда» вылезать не стала. Судя по всему, Ольга находится в крайнем озлоблении,а в таком случае ей лучше не попадаться под руку. Поэтому я затаилась за рулемв надежде, что тайфун пронесется над головой с наименьшими потерями.

Зайка появилась на улице. В руках у нее был баллон скраской, очевидно, она только что приобрела его в одном из магазинчиков,торгующих под землей.

Не успела я и глазом моргнуть, как Ольга подлетела к большойвитрине, в которой красовались манекены, нажала на распылитель и вмиг измазаладочиста отмытое стекло черной краской.

Совсем испугавшись, я быстро завела мотор, готовясь спешноретироваться. Зайка зашвырнула пустой баллончик в урну, вскочила в«Фольксваген» и поехала вперед. Я, краем глаза увидав, как из магазина вылетаетразъяренная толпа продавцов, постаралась не отстать от невестки. Мы пронеслисьпо проспекту, вылетели на шоссе. Я расслабилась и включила радио.

«Давай покрасим холодильник в черный цвет, – завел гнусавыймужской голос, – зеленым был и белым был, а черным нет…»

Я захохотала. Лучшей песни в данной ситуации просто не моглобыть, надо прибавить звук. Правой рукой я потянулась к приемнику, чуть наклонилась,и тут прямо перед глазами возникли красные стоп-фонари впереди идущей машины.От ужаса я со всего размаха прыгнула на тормоз, но остановить «Форд» не смогла.Послышался скрежет, потом раздался тупой удар и противный звук металла,скребущего о металл.

Я вылезла наружу и похолодела. О нет, только не это! Хужеситуации и не придумать! Уж лучше было врезаться в «600-й» «Мерседес», набитыйвооруженными до зубов братками, или вломиться в машину, где сидят злые омоновцыв черных, вязаных шапочках! Даже протаранить патрульный автомобиль ГИБДД былобы ерундой по сравнению с тем, что произошло! Боги удачи окончательноотвернулись от меня! Я на глазах у регулировщика въехала прямехонько в багажникЗайкиного «Фольксвагена».

Ольга выкарабкалась на дорогу и затопала ногами:

– Нет, какое свинство, какая гадость! Несусь сломя голову навыручку, бросаю все дела, а ты! Заснула, что ли?

– Музыку слушала. – От растерянности я сказала чистуюправду.

– Ах вот оно что, – протянула невестка, – меломанкой,значит, стала!

– Протокол писать или сами разберетесь? – ленивопоинтересовался постовой.

– Лучше не вмешивайся, – прошипела Ольга, изо всех сил пинаяногой мой «Форд». – Я с ней побеседую дома! Мало не покажется! Вот толькодоберусь до Ложкина.

В ярости она пнула скаты «Форда» в последний раз, вскочила впобитый автомобильчик и была такова.

– Уезжайте отсюда скорей, – велел инспектор, – небось утелки муж крутой. Сейчас вернется с супружником! Мне трупы на вверенном участкене нужны!

– Это моя невестка, – пояснила я, разглядывая изуродованный«Форд».

– Кто? – удивился парень.

– Жена сына.

– Да уж, – вздохнул постовой, – сочувствую! Такое домаиметь!

– Много ты понимаешь, – обозлилась я, – какое право имеешьсудить Зайку!

Мигом вспомнились все неприятности сегодняшнего дня. Глазанаполнились слезами. Ощущая полнейшее бессилие, я со всего размаху пнулабело-синий «жигуленок», на который опирался патрульный. Честно говоря, яхотела, как Ольга, попасть по колесу, но носок ноги, обутый в качественныйсапог испанского производства, угодил прямиком в дверцу. Послышался такой звук,который раздается, когда вы протыкаете ножом консервную банку. Мы с парнемуставились на вмятину.

– Так, – протянул инспектор, – и как теперь с вами поступитьприкажете?

Естественно, заводить протокол я не захотела и приняласьоблегчать кошелек. Фортуна окончательно повернулась ко мне задом. ПроклятиеКаюрова работало на все сто процентов.

На следующее утро я, побоявшись гнева Ольги, не спускалась кзавтраку до тех пор, пока не услышала шум мотора. Выглянув в окно, я увидела,как от входа отъезжает джип, очевидно, купленный Аркашкой, и «Фольксваген» спокореженным багажником. Зайка спешила в сервис.

Перекрестившись, я сползла вниз и обнаружила за столомозабоченного Севку и хмурого Тузика.

– Случилось что? – осторожно поинтересовалась я у гостей.

Лазарев нервно ответил:

– Да.

– Что еще? – испугалась я, ожидавшая теперь только самых плохихновостей. – Что ужасное произошло?

– У меня начинается насморк, – горестно вздохнул Тузик.

Железная рука, сжимавшая мое сердце, внезапно ослабла.

– Господи, какая ерунда, капни називин.

Севка и Тузик уставились на меня в упор несчастными глазами,потом хором спросили:

– Ты не понимаешь размеров ужаса?

– Нет, – совершенно искренне ответила я, – насморк – это жене смертельно! Ведь не рак!

Нос всплеснул руками.

– По мне, так лучше рак!

– Тьфу на тебя, – испугалась я, – нашел, чем шутить.

– Завтра в 10 утра у нас дегустация запахов, – пояснилСевка, – собираемся совместную продукцию с фабрикой «Новая Заря» производить.Поняла теперь?

Я кивнула.